/nginx/o/2009/11/05/261785t1h6ee4.jpg)
Завотделом надзора Департамента здравоохранения Пеэтер Мардна считает, что если врачей начнут обвинять в смерти пациентов, не исключено, что они не будут пытаться спасти, например, безнадежных больных.
Завотделом надзора Департамента здравоохранения Пеэтер Мардна считает, что если врачей начнут обвинять в смерти пациентов, не исключено, что они не будут пытаться спасти, например, безнадежных больных.
Действительно, если в прошлом году нам поступило около 70 жалоб на врачебные ошибки, то в этом году — свыше 100. Люди стали более информированными, кроме того, на общество разлагающе действует тот факт, что медицинская услуга продается и покупается. А раз все покупается, надо действовать, считают люди.
Затрудняюсь сказать точно. В год где-то около 10 жалоб.
Возьмем для примера случай, когда дочь жаловалась на то, что в медицинском учреждении ее мать оставили без присмотра, в результате чего та умерла. Женщина находилась в больнице 30 или 35 дней и умерла незадолго до того, как ей исполнилось 104 года.
Однако дочь считала, что кончина была обусловлена не солидным возрастом, а тем, что в больнице недостаточно заботились о пациентке и уделяли ей мало внимания. На самом деле она умерла потому, что в весьма преклонном возрасте оказалась в непривычной обстановке, среди чужих людей и предметов.
За два года мы так и не смогли объяснить дочери, что с медицинской точки зрения ошибки не было. И таких случаев несколько.
Мы — врачи и пациенты — должны доверять друг другу. За свою жизнь я ни разу не видел, чтобы врач умышленно хотел причинить пациентам зло или желал чьей-то смерти.
Если мы станем наседать на врачей и обвинять их в смерти пациентов, они могут начать демонстрировать умышленное бездействие. Ни один врач не рискнет взяться за лечение, если будет велика опасность летального исхода. И обвинить его будет не в чем.
Помню, когда я работал в больнице, мне много раз удавалось спасать людей в совершенно безнадежных случаях, но теперь я бы ни за что не рискнул это сделать.
Не очень много. В таких случаях мы связываемся с человеком, отвечаем на вопросы, и, как правило, он забирает жалобу.
Одной из причин жалоб становится подсознательное чувство вины, испытываемое родителями. Например, когда речь идет о генетическом заболевании или родителю кажется, что он чего-то не сделал.
Он хочет узнать, все ли он сделал правильно, и убедиться в том, что в беде, постигшей ребенка, виноват кто-то другой, например, медработник. Но таких родителей ни в чем нельзя винить, поскольку их действия продиктованы подсознанием.
Да, но в последнее время стали чаще жаловаться на семейных врачей. Люди сетуют на то, что к семейному врачу трудно попасть или что врач не общается с ними.
Жалуются и на случаи, связанные с травмами. Например, человек не может понять, почему спустя три месяца после повреждения голеностопного сустава нога все еще отекает. Но восстановление голеностопа берет много времени, а ему это не объяснили.
По сравнению с прошлым годом, значительно больше жалоб поступает от заключенных. Каким-то образом они узнали даже номер моего мобильного телефона, и это не очень приятно.
Поскольку поступающие к нам жалобы — это, так сказать, верхушка айсберга, то, думаю, что это много. Некоторые люди не пишут жалобы, считая, что мы все равно не решим проблему или спустим дело на тормозах.
Если оставить в стороне проблемы, связанные с общением, то почти в половине случаев с больным можно было бы обойтись по-другому или что-то сделать лучше.