Интеграция легче идет на детской площадке

Юта Валликиви, театровед Фото: Pm

Образование на государственном языке обеспечит равенство возможностей всем жителям страны. При взгляде на политику образования Эстонии складывается впечатление, что государство намеренно воспитывает беспомощных людей. Ведь если выпускник школы не владеет государственным языком, его дальнейшие перспективы крайне ограничены, считает Юта Валликиви.

В Эстонии много говорится о равноправии иноязычного населения страны и о предоставлении гражданства всем родившимся здесь детям. Волею обстоятельств временно оказавшись в роли иноземца, я рассматриваю происходящее в Эстонии с позиции уехавшей, и то, что кажется элементарным при жизни в Эстонии, выглядит сомнительным издалека.

Конечно, мой опыт «иммиграции» не совпадает с опытом многих живущих здесь иноязычных жителей, но что-то общее все же есть.

Последние три года я с семьей живу в Англии и более или менее освоилась в местном обществе. Я с большим интересом наблюдаю за тем, как дети приспосабливаются к новой культуре. Они учатся в государственной школе, и именно это является главным средством интеграции в общество.

По примеру Уэльса

В здешних школах привыкли к иноязычным детям и поддерживают их вспомогательными занятиями до тех пор, пока они не обретут способность справляться самостоятельно. Обычно на это нужно полгода. Дома мы по-прежнему разговариваем по-эстонски, и дети, помимо англоязычной литературы, читают «Сипсика» и «Весну».

В государственных школах Великобритании преподавание идет только на английском языке. Какой бы многочисленной ни была местная община, государство обеспечивает лишь англоязычное образование.

Пару лет назад здесь жаловались на нашествие поляков. То тут, то там возникали ситуации, когда говоривших по-польски детей в школе оказывалось больше, чем говоривших по-английски. Чтобы наладить с ними общение, были найдены говорящие по-польски помощники учителей.

Если в регионе есть достаточное количество предприимчивых представителей одной национальной группы, там создаются т.н. воскресные школы, в которых изучается все то, что помогает переселенцам сохранить родной язык и национальную культуру.

Хорошим примером тому служит открывшаяся в этом году Эстонская школа в Лондоне.

Однако английский язык не является языком школьного образования по всей Великобритании. Например, в Уэльсе официальным языком, помимо английского, является валлийский. Школы там работают либо только на валлийском языке, либо на валлийском и английском, хотя носители валлийского языка составляют в населении Уэльса 21 процент. 

Непреодолимый барьер

Все дети, получающие бесплатное государственное образование, до 16 лет обязаны изучать валлийский язык, а после этого могут сами решать, на каком языке продолжить  образование. Независимо от происхождения, живущий в Уэльсе школьник осваивает валлийский язык. Такой порядок действует с 1990 года, и его целью является сохранение  уникального языка и культуры на этой территории.

Если спроецировать эту ситуацию на Эстонию, можно подумать о том, почему, например, не поддержать в Сетумаа школьное образование на языке сету.

Хотя Великобритания и Эстония сильно различаются, тем не менее, сравнить роль образования на государственном языке в интеграции иноязычного населения все же можно.

Важно понять, что образование на государственном языке обеспечивает всем равные возможности в овладении специальностью, в учебе в вузах и в поиске работы — как в Эстонии, так и в Великобритании.

Образование только на государственном языке вовсе не означает вырождение русского языка. Хотя бы уже по той причине, что русско­язычные СМИ в Эстонии общедоступны и повседневное общение на русском языке тоже никуда не исчезнет. Как живущая в Англии эстонка я вижу, что у моих детей нет столько возможностей для сохранения эстонского языка и культуры, но при желании это возможно.

В Эстонии же, наряду с образованием на государственном языке, существует  государственное иноязычное образование, и в десятках школ страны эстонский язык изучается как иностранный.

Мне кажется, одной из причин этого является представление о том, что образование на родном языке — это основа для воспитания полноценного гражданина. Если бы эстонское государство не предоставляло образование на русском языке, в его адрес сыпались бы упреки в том, что оно ассимилирует и обеспечивает гомогенность своего самого многочисленного меньшинства. Однако это меньшинство не гомогенно, т.к. государство переводит на русский язык украинцев, татар, удмуртов и другие народы.

Такая ситуация свидетельствует о том, что государство делает ставку на воспитание не приспособленных к жизни людей, которые оказываются в языковом отношении дискриминируемыми.

Когда в вузы приходят иноязычные молодые люди, получившие среднее образование на других языках, изучение эстонского может стать для них непреодолимым барьером. И можно ли в таком случае сказать, что  высшее образование одинаково доступно для всех?

Меня серьезно беспокоит тот факт, что государство рассматривает преподавание эстонского языка в 69 государственных школах как преподавание иностранного языка.

На сайте Министерства образования и науки сказано: «Количество часов на изучение эстонского языка как второго языка, по сравнению с мировой практикой и количеством часов на изучение иностранных языков в Европе, велико».

Следовательно, эстонский язык в Эстонской Республике является языком иностранным. Но государственный язык, первый язык общения в публичном секторе, должен быть одинаково доступен и понятен всем.

По-прежнему сохраняется надежда, что если в русских детсадах и школах удастся внедрить качественное обучение эстонскому языку как иностранному, а на гимназической ступени в 2012 году перейти на преподавание шести предметов на эстонском языке, это и станет ключом к интеграции.

Государство не требует

В ходе дискуссии, предшествовавшей открытию Екатерининского колледжа, Мартин Эхала сказал: «Чем дальше мы отодвигаем контакт русского молодого человека с эстоноязычной средой, тем слабее будет его связь с Эстонией и беднее шансы на успешную адаптацию».

Считаю, что ключевую роль в интеграции играет уровень детского сада и основной школы. Рассматривая изучение государственного языка в государственной школе как изучение иностранного языка, мы ставим интеграцию в зависимость от второстепенных и случайных факторов — от возможностей конкретной школы в открытии класса языкового погружения, от повседневных контактов ребенка с государственным языком, от круга общения ребенка и семьи и т.д. И если родители не хотят, чтобы ребенок учился на эстонском языке,  они всегда могут выбрать иноязычный частный детсад или школу.

Программа языкового погружения во многих русскоязычных школах дала родителям возможность при желании отдать ребенка в класс, где обучение идет преимущественно на государственном языке.

Однако одного этого мало. Число таких классов зависит от инициативы школы и ни одна школа не обязана создавать классы языкового погружения. Эстонское государство поддерживает создание классов языкового погружения, однако не требует этого.

Я с завистью наблюдаю за тем, как легко мои дети осваивают иностранный язык. У них  появляются друзья другой национальности, поскольку в основе дружбы лежит не национальное самоопределение, а личные качества.

На детской площадке интеграция происходит легче, чем в университете. И это понимают многие. Иначе почему иноязычные семьи часто отправляют детей в эстоно­язычные детские сады? Может быть, пришло время оказать содействие этому процессу, используя средства на интеграцию для перевода начального образования на государственный язык?

Хорошо, что в государственной программе интеграции поставлена цель обеспечить неэстонским детям возможность в рамках прохождения государственной учебной программы изучение в виде предметов по выбору родного языка и своей национальной культуры. Государство должно поддерживать осуществляемое в рамках гражданской инициативы стремление к сохранению своей культуры, будь то в виде воскресных школ, обществ или предметов по выбору.

Все начинается с языка

Если эстонские и русские дети будут учиться в одной школе, от этого выиграют и эстоноязычные дети. Например, у них будет возможность освоить в качестве предмета по выбору на русском языке историю русской культуры. Ведь некоторые эстонские дети изучают  предметы на английском языке под руководством добровольных учителей из Америки.

Время от времени в СМИ звучат вопросы о том, почему в Эстонии не всем людям обеспечено равное обращение. А может, это неравенство начинается с государственного языка? Ведь именно его отсутствие ставит людей в неравное положение.

Я думаю, что пришло время обращаться со всеми на равных и обеспечить всем детям доступное образование на государственном языке. Естественно, эту сложную проблему невозможно решить сразу, ведь она затрагивает многие сферы общественной жизни.

Однако речь идет о целях государства. Нам необходимо добиться большего понимания со стороны соседей и развития толерантности в условиях нарастающей национальной пестроты Европы. Для этой цели эстоноговорящим детям тоже пригодится положительный опыт «детской площадки» в компании неэстонских сверстников.

В настоящее время автор статьи проходит дополнительную подготовку в сфере защиты исторических зданий в Великобритании при Кембриджском университете.