Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
/nginx/o/2010/01/12/295528t1hdd29.jpg)
Хирург клиники гематологии и онкологии Клиникума Тартуского университета, президент Эстонской ассоциации хирургов, доктор медицинских наук Яан Соплепманн ежегодно делает сотни операций и большинство из них полостные.
Как изменились или меняются методы лечения опухолей?
Когда мы имеем дело с опухолями органов, то потенциально оздоровляющим методом лечения является только хирургическое вмешательство. Если пациент попадает к нам, когда опухоль находится на ранней стадии, то после операции более 50 процентов больных полностью излечиваются.
Немаловажное значение имеет также лучевая и химиотерапия. В одних случаях к ней приходится прибегать до операции, чтобы уменьшить опухоль и получить возможность провести операцию, в других — после операции, чтобы улучшить ее результаты. Если процесс зашел очень далеко, к лучевой и химиотерапии прибегают для того, чтобы продлить срок качественной жизни.
Сейчас наибольшие изменения наблюдаются в химиотерапии, появляются все новые препараты, которые, на первый взгляд, незначительно отличаются от прежних. Но поскольку этот процесс идет постоянно, за пять-семь лет нам удалось почти в два раза увеличить срок жизни пациентов с опухолями на последних стадиях.
Кроме того наша клиника приобрела новый аппарат мирового уровня для проведения лучевой терапии.
Не стоит на месте и хирургия, во всем мире все чаще злокачественные опухоли на ранних стадиях стараются оперировать, прибегая к эндоскопическим методам. С помощью инструментов, вводимых через небольшие отверстия, орган удаляется вместе с опухолью, при этом врач наблюдает за картинкой на мониторе.
Вы тоже делаете такие операции?
Таких операций по удалению органов делается немного, в нашем отделении сделано менее двадцати, но они включены в план.
Могут ли они стать основным методом лечения?
На это можно взглянуть по-разному. Эндоскопические операции можно делать, когда размеры опухоли незначительны, и она не затронула другие органы.
Конечно, лучше, если можно обойтись без значительных разрезов брюшной полости, больной не только быстрее восстановится после операции, но и избежит многих рисков, да и послеоперационных шрамов не останется.
С другой стороны, хирург испытывает определенное беспокойство, когда своими глазами не видит орган, что также дает дополнительную информацию. К тому же он не только смотрит, но и прикасается к органу — многое невозможно увидеть, но можно почувствовать пальцами.
Эстонская ассоциация хирургов планирует организовать весной конференцию, посвященную хирургии будущего. В нашей области появляются абсолютно новые методы, работающие на совершенно иных принципах, которые сейчас изучаются в высокотехнологичных лабораториях по всему миру.
Например, нанороботы. Ученые надеются, что им удастся научить эти микроскопические механизмы распознавать опухолевые клетки. В организм вводится определенное количество нанороботов, они достигают опухолевой ткани, и каждый захватывает по кусочку. И операции не надо. Но это в будущем, через 20-30 лет, не раньше.
Будем надеяться, что придет время, и нанороботы спасут человечество от опухолей, а что может помочь людям сейчас?
Если человек чувствует хоть малейшую дисгармонию, он должен обратиться к врачу. Если недомогание продолжается более двух недель, необходимо выяснить, в чем дело.
Но люди нередко надеются, что недомогание пройдет само собой, тянут месяц, полгода, иногда год.
Если человек ощущает недомогание в течение нескольких дней или недели, которое затем проходит, то чаще всего оно вызвано незначительными функциональными расстройствами или легкими вирусными воспалениями, но если недомогание продолжается более двух недель, то обязательно нужно идти к врачу.
Хотелось бы обратиться и к семейным врачам, чтобы они обследовали больного или направляли его к нам, даже если жалобы незначительные. Злокачественные опухоли, как правило, не вызывают серьезных жалоб, человек чаще всего не испытывает боли или она носит неопределенный характер, но за незначительными жалобами нужно искать серьезную болезнь.
Чем раньше будет поставлен диагноз, тем выше шанс излечиться полностью.
Может ли стресс стать причиной развития раковой опухоли?
Этому нет ни одного серьезного подтверждения, но в то же время всем очевидно, что стресс может спровоцировать многие болезни.
Взять работу на дом хирург не может, но бывает так, что мысли о работе не оставляют его и дома?
Хирургия — из тех областей, когда о работе невольно думаешь и дома. Думаешь о том, что было сделано, что запланировано на завтра, просматриваешь по компьютеру результаты анализов, компьютерной томографии или рентгеновские снимки человека, которого завтра будешь оперировать, и думаешь о том, какой метод применить, как действовать.
На самом деле хирургу следовало бы жить две жизни, но так не бывает.
Как же вы отдыхаете, если вообще отдыхаете?
Отдых — это когда занимаешься делами, не имеющими отношения к медицине. Нередко после работы испытываешь такую усталость, что единственное желание — прилечь на диван, посмотреть телевизор или почитать книгу. Я стараюсь не пропускать тренировки по баскетболу два раза в неделю и один раз в неделю с друзьями играть в водное поло.
Каждую зиму с нетерпением жду снега, чтобы встать на горные лыжи. В этом году, правда, еще не катался, но, думаю, еще успею. Обычно я катаюсь на Куутсемяги и Мунамяги, но уже сложилась традиция раз в год ездить с семьей за границу, в этом году планируем поехать в Норвегию в Трюсиль.
Летом очень помогает снять усталость езда на велосипеде. Один-два раза в неделю непременно сажусь на велосипед, кроме того я плаваю с начала мая до конца сентября независимо от температуры. Разогреешься, затем окунешься в холодную воду, а потом в седло — и усталость как рукой снимает.
Лучше всего помогает разрядиться общение с разносторонними людьми, для этого есть Emajõe Vaba Aja Nautijate Selts (Эмайыгиское общество наслаждающихся досугом людей), при котором действуют различные клубы.
Вы также преподаете в университете, какие изменения коснулись медицинского факультета?
Как-то я пересчитал парней, которые учатся на первом курсе, и оказалось, что они составляют всего 20 процентов. Я говорю о гендерном равноправии в непривычном смысле — медицинскому факультету нужно больше мужчин. Хирургические специальности требуют умения выдерживать длительные нагрузки, нередко и физические.
Так что на медицинском факультете могло бы действовать гендерное равноправие, и половину студентов могли бы составлять юноши.