Оперный постановщик с мировым именем Дмитрий Бертман прочно вошел в эстонскую культурную среду: его театр «Геликон-опера» — частый у нас гастролер, а сам он ставит вот уже четвертую постановку в Эстонии.
Бертман: на моей опере будет не заснуть
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Расскажите, как начался и протекает ваш творческий роман с Эстонией?
Первый раз я приехал сюда в 1995 году на фестиваль Георга Отса, который организовал Арне Микк, со спектаклем «Геликон-оперы» «Пиковая дама».
С Неэме Кунингасом я учился у одно педагога в ГИТИСе, позднее он позвал меня ставить «Русалку» Даргомыжского. Дирижер Пауль Мяги, шикарный исполнительский состав: Надя Курем, Тео Майсте... Завязалась дружба с Эри Класом, и наш театр каждый год приезжает на фестиваль «Биргитта».
Потом меня пригласили ставить оперу «Валленберг», и это было по-настоящему громкое дело, в то время был перенос Бронзового солдата, и впервые я репетировал по Интернету, по веб-камере. Интересный опыт. По субботам и воскресеньям я летал в Хельсинки, где проводил совещания с ассистентами и техслужбами. Потом на кораблике я приехал сюда выпускать спектакль.
Позднее Айвар Мяэ попросил меня перенести спектакль «Сказки Гофмана» в Тарту. И вот сейчас в «Эстонии» — «Любовь к трем апельсинам». Чувствую, что к эстонской Национальной опере у меня особое отношение, мне кажется, что я не просто ставлю оперу, но и участвую в жизни театра.
«Валленберг» имел большой резонанс. (Бертман получил несколько театральных премий, а также был награжден орденом Креста Маарьямаа IV класса. — Ред.).
Это был, скажем, творческий ответ на происходящие события. Спектакль получился антифашистский, хотя российская пресса его поначалу воспринимала иначе.
Художнице Эне-Лийс Семпер я поставил задачу уйти от конкретики. Нет военной формы, никакой символики, хотя действие оперы происходит в гестапо. Нет и лирической линии, сплошная политика и война. Однако зрители видят на сцене другое, негатив со сцены на них не валится.
Эркки-Свен Тююр — очень сложный, очень интересный композитор, у него свой стиль, что сейчас редкость. У него есть драматургия, и ради театра он легко пошел на купюры, которые мне потребовались.
Известно, что Сергей Прокофьев написал оперу «Любовь в трем апельсинам» очень быстро. На качестве это сказалось?
И даже, по-моему, не дописал, финал оперы не готов, как мне ощущается. Опера гениальнейшая! Это настоящее пиршество театра, мелодий в этой опере столько, что хватило бы на десять жизней Верди. В ней есть мелодизм, характер и театральность.
И нет маленький ролей, их много, и они все — главные, выпуклые. Такая опера может идти только в театре, который обладает ансамблем. Иначе спектакль не сработает. Третье поколение певцов в театре «Эстония», с которым я работаю, — совершенно другие певцы, у них глаза горят, им интересны сложные задачи. Этот спектакль должен стать парадом труппы, можно увидеть всех и в разных, новых амплуа.
Насколько эстонская версия повторяет ту, что вы поставили в прошлом году к 20-летию «Геликон-оперы»?
Повторять спектакль было бы неправильно. Возможно, он слегка напоминает предыдущий по декорациям, но совсем не по костюмам, здесь — другое костюмное решение. Не похож по мизансценам. Опера идет на эстонском языке, что мне очень нравится. Эстонский язык в пении так похож на французский!
Если почитать либретто оперы, то...
Без бутылки не понять?
История совершенно абсурдистская, практически монтипайтоновщина.
История написана по злой сказке Карло Гоцци. Либретто ее делалось в соцартовский период, когда работал Мейерхольд и Таиров, в то время любили абсурдистские вещи, а форма преобладала над содержанием. Я же приблизил историю к нашей реальности, но не простым переодеванием. Мобильных телефонов, конечно, там не будет.
На сцене как бы два мира: дельартовские персонажи и современники, которых мы узнаем. Король-отец, к состоянию которого есть интерес сторонних лиц, папа со странностями, как и многие сегодняшние олигархи. Его сын, агрессивный и протестующий от пресыщенности жизни. История грустная, но спектакль получается очень веселым.
Действие развивается экстремально, оно отвечает клиповому сознанию современного человека. Мы все время в потоке информации, и если этого в опере не додать, то зритель попросту заснет. Зимой, кстати, оперный театр — замечательное место для сна, там тепло, темно, музыка играет. Оперотерапия.
Шутите?
Опера — не искусство для избранных, это народное искусство, попсовое. Самые большие здания в мире — оперные театры, это говорит о том, что опера — для массы людей. Опера знакомит публику с содержанием классических произведений. Это не элитарное занятие! Главные герои оперы — куртизанки и иже с ними, сериальные герои. Откуда, думаете, пошел термин «мыльная опера»? На конкурсе попсы опера занимает первое место. Конечно, это место, куда приходит элита общества, но где же еще ей встречаться, не в супермаркете же?
Опера — искусство будущего, она объединяет все виды искусства. Синтез живописи, симфонической и вокальной музыки, сценического, хореографического, циркового искусства. Это кино можно посмотреть и в другой раз, а театр — он сегодня в семь вечера и больше никогда. Это живое, неповторимое искусство, энергетический обмен. А оркестр своими вибрациями придает всему и сексуально-физиологические ощущения.
Обещаете, что на «Апельсинах» будет именно так?
Гарантирую! Публика не просто не будет спать, публика будет смеяться, увидит современный театр, где хор работает, как кордебалет на Бродвее, увидит спектакль, в котором нет ни секунды, когда картинка была бы неподвижной.
Что происходит в «Геликон-опере» в ваше отсутствие? Что вы ставите?
Театр сегодня большой, почти 500 человек, в репертуаре в год играется в среднем 24 названия. Команда замечательная, администрация и директор, благодаря которым все работает, когда меня нет в городе. Я постоянно с ними на связи, перенес эстонский опыт «слежения» по веб-камере к себе. Где бы я ни был, я отслеживаю все репетиции и спектакли, и каждый артист знает, что я вижу все.
В апреле, к 20-летию театра, мы делаем фестиваль «ХХ век — ХХ лет», в течение месяца мы покажем профиль театра — оперы ХХ века. Мы сделали большой вклад в репертуар современных театров, поставили «Лулу», «Диалоги кармелиток», у нас масса редчайших названий. Восстановим спектакль, которым театр открылся — «Мавр» Стравинского. 10 апреля, в день рождения, у нас премьера — опера-пародия «Вампука, невеста африканская».
Впереди много гастролей. А в 2011 году реконструкция театра должна быть завершена, и тогда у нас начнется совсем другая жизнь.
Премьера
«Любовь к трем апельсинам»
• Опера Сергея Прокофьева, либретто по комедии Карло Гоцци
• Мировая премьера: 30 декабря 1921 года в Чикаго, в театре Auditorium
• Премьера в Национальной опере «Эстония»
28 января 2010 года
• Прямая трансляция (ETV, ETV2) 28 января в 20.00
• Постановщик: Дмитрий Бертман («Геликон-опера»)