Михаил Швыдкой: Жизнь прекрасна

Фото: Сергей Хмелевских

Руководителя Федерального агентства по культуре и кинематографии Российской Федерации Михаил Швыдкой частый гость на телеэкранах, где он выступает в роли ведущего в самых разных программах. Он мастер не только задавать вопросы, но и отвечать на них.

Михаил Ефимович, к какой команде вы себя относите?

Я человек из команды Путина. Хотя я пришел в правительство при Ельцине. И с Борисом Николаевичем и его семьей я поддерживаю самые теплые, домашние отношения. Считаю, что он сыграл выдающуюся роль в истории России, и с моей точки зрения, его роль еще недооценена. Пока ему больше достается критических упреков, чем понимания того, что он сделал. Но с 2000 года я являюсь членом команды Путина, и работал в этой команде вначале в качестве министра культуры, а теперь в качестве руководителя Федерального агентства по культуре и кинематографии.

Что удерживает вас на вашей работе?

Я не могу повторить вслед за маршалом Тимошенко фра­зу, которая звучит приблизительно так: «Я готов командовать взводом, если меня на эту должность назначит товарищ Сталин». Не могу сказать, что я готов командовать бригадой билетеров в драматическом театре, если меня на эту должность поставит президент Путин. Но, тем не менее, та должность, на которую меня назначили, в известном смысле отражает мои интересы в области культуры.

Никогда не хотелось сменить род деятельности?

Были моменты, когда хотелось уйти, но я решил ос­таться и быть на своей должности до тех пор, пока агентство, в котором я работаю, может решать задачи в области культуры и кинематографии. Но как только я почувствую, что моя работа кардинально зависит от министра, то, конечно, я сразу уйду.

Россия — страна культуры. Но как быть с цивилизованностью в России?

Понятие культуры для России больше, чем какое-либо другое. Это часть нашей жизни. Когда-то Василий Васильевич Розанов написал: «В России всегда была великая литература и скверная жизнь. Хорошо, если бы жизнь стала великая, а литература отошла на второй план».

И действительно мы жили всегда в стране (это было и при большевиках, и при царском режиме), где читать было интереснее, чем жить, где духовная жизнь как бы компенсировала ублюдочность бытовой, цивилизационной жизни. И это сохраняется до сих пор. В России, конечно, многое меняется, и если вы приезжаете в Ярославскую губернию или Новгородскую, то вы найдете в уборных и туалетную бумагу, и даже, может быть, стульчак, который, возможно, еще не своровали. Но есть еще и более сложная, философская проблема — конфликт культуры и цивилизации.

Да, и при этом, как бы ни развивалась цивилизация, она не компенсирует недостатка культуры. Это очень серьезный вопрос. Цивилизация вступает в резкий конфликт с культурой. Более того, сегодня мы, не став еще потребительским обществом в полной мере, имеем все пороки потребительского общества, в том числе и потреб­ление культуры как продукта, как товара. Но надо признаться, что это проблема была и в начале двадцатого века, об этом размышляли русские мыслители.

Как определить, что есть настоящее искусство, а где его подмена?

Все очень просто. Иногда комок в горле вызывает какой-нибудь мещанский романс. Вспомните «Моцарта и Сальери», и как Моцарт плакал над игрой нищего слепого музыканта. Мы сами привносим в искусство что-то свое. И поэтому иногда пошлая вещь может вызвать у нас отклик.

Настоящее искусство никогда не создает комфорт. Все, что рождает боль в душе, это и есть искусство. Искусство всегда связано с настоящим катарсисом и болью. Самое страшное, что кич имитирует интеллектуальное искусство. И оно обходит любые болевые точки. Иногда, правда, нажимает на слезные железы, но болевые точки обходит.

Что такое гламур и глянцевая продукция?

Гламур — это всегда немножко парикмахерская. Гламурная, глянцевая псевдокультура — это пластмассовая культура, которая заменяет настоящую. Многим кажется, что это и есть настоящая культура. И надо сказать, что электронные и печатные медиа это культивируют. Глянцевые журналы — это не предмет духовной жизни, а явление потребительского общества. Они рассматривают посещение филармонического концерта или покупку книги Апдайка как акт потребления. Даже как бы высокоинтеллектуальные выплески глянца и гламура — это все не искусство.

Придите сегодня на концерт Спивакова, там сидят люди, которые знают, что на это надо ходить, что это модно, что это знак определенного социального имиджа, но это не их духовная потребность. А культура всегда была духовной потребностью для человека, которая заменяла все остальное.

Что у вас в последнее время вызвало «приступ боли», если говорить о настоящем искусстве?

Это относится к музыке, а не к драматическому искусству. При том, что я считаю, что есть несколько великих спектаклей. А из пережитого... Прощание с удивительным русским человеком, композитором Андреем Петровым. Играл оркестр Темирканова, и это было словно разговор с Богом. Поразительно играет Юра Башмет. Так что божественных музыкальных моментов я испытывал много, а дальше пустота…

Что для вас является симво­лом искусства?

Сейчас я скажу банальность, но улыбка Мазины в «Ночах Кабирии» — вот символ настоящего искусства. При том, что Феллини католик. И там другие отношения с Богом, примирения с миром. Но Бог в глазах Мазины потряс меня навсегда.

Если уж зашла речь о Боге, то каково ваше отношение к нашумевшему роману Брауна «Код да Винчи»?

Я с огромной симпатией отношусь к верующим людям, потому что они всегда находят свой выход из любой сложной ситуации. И я с состраданием отношусь к по­сетителям психоаналитиков. Мне это не нужно. Поэтому я готов отдать жизнь за то, чтобы люди, которых оскорбил фильм «Код да Винчи», могли свободно публично критиковать федеральное агентство по культуре за то, что мы дали разрешение на эту картину. Все, что не выходит за рамки дозволенного Конституцией РФ, законами РФ, должно быть разрешено.

Если немного коснуться телевидения, то у вас нет ощущения, что сегодня телеканалы стали слишком похожими друг на друга?

Все, кто занимается телевидением, знают, что каналы, если говорить об их структуре, определяются дву­мя вещами — хорошая информация и хороший кинопоказ. Телевидение держится на этих двух «китах». И внимание зрителей и телепродюсеров приковано к фильмам и информационным программам.

Поэтому я могу сказать, что каналы похожи, когда речь идет о структурировании, но в то же время различаются известными персонами. Телевидение — это все-таки лица ведущих программ и людей, которые заняты в сериальной продукции.

Как родилось название вашей передачи «Культурная революция»?

Название придумал Анд­рей Козлов, продюсер, режиссер и мой соавтор по ряду других программ. Нас не испугало, что в этом названии есть китайский и ленинский варианты, это была своего рода провокативная вещь. Результат программы не в том, чтобы все со мной согласились, а чтобы люди начали думать. Важно, чтобы у зрителя возникла какая-то ответная эмоция. Телевидение эмоционально по своей сути. Поэтому мы изначально пы­тались сделать про­вока­ционную программу, с этими безумными фигурами за стеклом и с острой придумкой тем... Все должно быть, как в жизни.

А как вы воспринимаете жизнь?

Как некий трагический процесс, который прекрасен. Только осознавая конец, исход, мы понимаем, насколько ценен каждый момент. По­этому надо смотреть на жизнь абсолютно открытыми глазами. Жизнь прекрасна.

3 МЫСЛИ

• Человек я сентиментальный, но ведь важно, чтобы не ведущий плакал или смеялся над своими шутками, важно, чтобы эмоции были у публики, которая смот­рит программу.

• В физике был такой закон: если нельзя изложить теорию так, чтобы она была понятна пятилетнему ребенку, значит, она неверна. Так вот, на публичных каналах нужно работать, как с тинейджерами. Нельзя, чтобы было что-то непонятно.

• Я практически всю жизнь носил галстук и рубашку и люблю эту одежду до сих пор, потому что она дисциплинирует и заставляет находиться в драйве. Когда совсем плохое настроение, я надеваю самый лучший костюм. Но в джинсах чувствуешь себя свободнее и легче.

МНЕНИЕ

Олег Табаков, режиссер и актер

Михаил Ефимович всегда на острие событий. Он всегда тонко чувствует фальшь и понимает, что есть настоящее в искусстве. Его энергии хватило бы еще не на одну передачу и, дай Бог, чтобы она у него не кончалась.

Никас Сафронов, художник

В импозантном человеке многое можно увидеть, тем более мне — художнику. В господине Швыдком есть сочетание силы воли, рассудка и в хорошем смысле эмоциональности, которые находятся в классическом равновесии.