Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
/nginx/o/2013/10/04/2495041t1hb4e9.jpg)
Участие представителей нацменьшинств в политической жизни должно стать нормой. Сергей Иванов считает, что русскоязычный министр в правительстве Эстонской Республики — не беспочвенная фантазия предвыборной поры, а тот минимум, который должен стать для нашей страны совершенно обычным явлением.
Основной закон нашей страны свидетельствует о том, что Эстония является государством всех граждан — вне зависимости от этнического происхождения, национальной самоидентификации, родного языка или религиозных убеждений. Пожалуй, только последнее из этого списка принимается эстонским обществом безоговорочно: водораздел по линии «эстонец–неэстонец» остается, к сожалению, реалией политической жизни и на шестнадцатом году восстановленной независимости.
Винить в этом «самоизолированных», «национально-замкнутых» или даже «русофобски настроенных» эстонцев проще всего. Пересмотреть собственные заблуждения и ошибки куда сложнее. Но необходимо — ибо, только осознав их, мы можем двигаться вперед.
Пути в никуда
«Не можем жить вместе — будем жить рядом» — девиз этот, время от времени звучащий от претендентов на роль «спасителей русской политики в Эстонии», подкупает своей простотой. В переводе на язык политических реалий «жить рядом» означает получение статуса национально-культурной автономии. Что таится за этим словосочетанием, уповающие на него представляют себе, похоже, достаточно смутно. Отбросив организационно-техническую сторону дела, мы должны понять: национально-культурная автономия, бывшая моделью организации жизни нацменьшинств восемьдесят лет назад, применительно к русскоязычному населению современной Эстонии означает одно — путь к самоизоляции и обособленности, что противоречит самой сути современного европейского общества. Путь тупиковый: следование по нему будет означать реализацию тайных надежд и мечтаний самых радикально настроенных националистов — от управления нашей страной мы попросту самоустранимся.
Несколько более «смягченный» вариант «проживания рядом» — создание «русских» партий, объединяющих своих членов по этническому принципу. Теоретически они должны участвовать в предвыборной борьбе наряду со всеми остальными. Однако сами их лидеры высказывают время от времени мысль, дескать, места в парламенте или органах местного самоуправления должны быть зарезервированы для них в виде некой квоты: в идеале — пропорционально количеству проживающих в том или ином населенном пункте представителей нацменьшинств. В Рийгикогу, соответственно, «забронированных» мест должно быть чуть ли не треть…
Ценный ресурс
Мысль о зарезервированной для нацменьшинств «квоте», может быть, и выглядит соблазнительно. Но есть в ней изрядная доля изначальной порочности. Дело даже не в том, что требование для себя льготных условий — признание собственной слабости. Проблема заключается еще в следующем: мы вновь, на этот раз сами, делим общественно-политическую жизнь по национальному признаку, создавая тем самым проблему, о готовности борьбы с которой мы сами же и твердим последние пятнадцать лет.
Плюралистическое и подлинно демократичное общество должно не только декларировать уважение самобытности составляющих его людей и национальных меньшинств, но и создавать условия, позволяющие им проявлять, сохранять и развивать их этническую, культурную и языковую самобытность. Применительно к политике это означает, что национальные меньшинства не должны рассматриваться как потенциально нелояльные граждане и уж тем более — как проблема для отлаженного функционирования государственной машины. Напротив — они должны восприниматься как ценный ресурс, отсутствующий у других, более однородных по этническому составу своего населения государств.
Что необходимо сделать для того, чтобы наличие достаточно многочисленного нацменьшинства воспринималось в нашей стране именно таким образом? Нам, представителям национальных меньшинств, следует отказаться от любой самоизоляции, зацик-ливания исключительно на себе и своих внутриобщинных проблемах.
Ведущим политическим партиям Эстонии следует, в свою очередь, уйти от постыдного популизма, когда эстонскому электорату раздаются одни предвыборные обещания, а русскоязычному — другие.
Именно так — ведущим партиям. А ни в коем случае не «эстонским», как называем мы их между собой в повседневной речи. Потому что до той поры, пока мы будем воспринимать основных игроков-тяжеловесов политического ринга нашей страны как выразителей, якобы, только эстонских узкоэтнических интересов, построить действительно единую Эстонию мы не сможем — ни эстонцы, ни русские, ни представители всех остальных живущих в нашей стране народов и народностей по отдельности.
Русские в политике Эстонии нужны не для того, чтобы лоббировать лишь особые, сугубо «русские» интересы. «Профессиональные русские» так же ущербны, как и «профессиональные эстонцы». И не для того, чтобы «добрый европейский дядюшка» из Парламентской ассамблеи Совета Европы погладил Эстонию по головке за несколько декоративных представителей нацменьшинств в парламенте или правительстве.
Мы вместе
Вопрос не в том, будет среди следующих обитателей Дома Стенбока русскоязычный член кабинета министров или нет. Вопрос заключается в другом — необходимо сделать так, чтобы русскоязычный министр стал в нашей стране таким же привычным явлением, как русскоязычный врач, полицейский или спасатель.
Впрочем, один министр — это, в «долгоиграющей» перспективе, что называется, программа-минимум. Максимумом должна стать ситуация, когда национальность политика будет играть для общественного сознания самую последнюю роль. И максимум этот достижим: для этого нам всем — и эстонцам, и русским — следует осознать одну простую истину. Эстония — наш общий дом, для большинства — единственная родина. А наше государство и общество мы должны сохранять и развивать вместе, исходя из принципов либерально-демократической системы ценностей: равные права и равные возможности для всех и для каждого.