Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
/nginx/o/2013/10/04/2498937t1h205a.jpg)
Лично для меня сообщение о том, что население Вырумаа снизилось до уровня XIX века, прозвучало похоронным звоном, однако, по словам заведующего отделом регистра народонаселения Калле Йыгева, речь идет о рутинном процессе, продолжающемся уже 15 лет. «Просто преодолена еще одна отметка», — сказал чиновник.
Тем не менее то, что для чиновника звучит как простой факт, для Эстонии должно звучать погребальным звоном. Вырумаа, население которого сокращается, оказалось в черной демографической дыре, о чем предупреждал еще профессор Рейн Таагепера.
Вопрос не только в воспроизводстве населения и банкротстве экономической политики правителей Эстонии. Вопрос в знаково-символическом эффекте снежного кома: Вырумаа уходит в историю, за ним раньше или позже последует Эстония.
Усилия, направленные на сохранение выруского диалекта и культуры, все больше напоминают попытки сохранить свойственное резервату национальное самосознание. Население Вырумаа, которое уже сейчас составляет менее 40 000 человек, не в состоянии выполнять задачи по сохранению своей культуры. Так что жители Вырумаа могут стать первыми в Эстонии «индейцами», посмотреть на которых в Хаанья будут специально приезжать иностранные туристы.
Обескровленная Юго-Восточная Эстония может привлекать разве что уставших от города пенсионеров или молодоженов, мечтающих провести там медовый месяц, но с точки зрения всей Эстонии речь идет о глубокой периферии, не привлекающей ни экономически, ни социально.
Молодежь просто бежит из тех краев — сначала в Тарту, затем в Таллинн и далее по всему свету. Отдельным энтузиастам не под силу изменить общую картину. В наших глазах эти молодые семьи герои — последние могикане.
Что делать? Почти двадцать лет назад песня Ало Маттийзена и Юри Леэсмента «Ei ole üksi ükski maa — «Ни одна земля не одинока» — подвигла Эстонию выступить против планов Москвы, направленных на уничтожение нашей природы. Против кого или чего — в ситуации, когда песни стали средством партийной борьбы, — мы должны выступать теперь?
Мы говорим о первой и второй Эстонии. Одна не разумеет другую. Есть еще и третья Эстония в лице русской общины. Взаимное противостояние стало правилом. Неужели Вырумаа — четвертая Эстония?
Возможно, скромной попыткой обрести единство станет решение о создании комитета и фонда по спасению Вырумаа и периферии. По аналогии с тем, как в некоторых странах оценивают жизнь в районах Крайнего Севера, понадобится ввести коэффициент проживания в эстонской провинции вообще и в Вырумаа в частности, считать один трудовой год за два, предоставлять учителям, врачам и другим бюджетникам жилье за государственный счет и т.д.
Не знаю, помогут ли эти меры. Обо всем этом нужно было думать еще пятнадцать лет назад.