Кирилл Кяро бежит от застоя в профессии

Кирилл Кяро, которого широкий зритель знает в основном по российскому кино, продолжает считать себя «нашим» артистом, Русский театр остается для него своим театром. Фото: Архив Кирилла Кяро

В детстве Кирилл Кяро переживал, что родился не 23 февраля: круто, если в твой день рождения — парад. Но он родился 24-го — и сейчас в Таллинне в этот день проходит парад. Кирилл и профессию себе выбрал посвященную служению. Но только не отечеству, а театру.

Кирилл, ты уже «их» или еще «наш» актер?

Конечно же, я «наш» ак­тер, был им и, надеюсь, навсегда им останусь. Я очень люблю наш театр, людей из нашего театра. Правда, кто-то уже потерян безвозвратно. Когда прихожу в Русский театр, мне очень не хватает добродушной фразы «привет, Кирюха» дяди Жени Контрераса.

О нашем театре у меня много воспоминаний. Это было время молодого хулиганства и эксперимента: «Маугли», «Коллекция», «Половое покрытие» (хотя это спектакль Другого теат­ра, коллектив все равно был наш), репетиции «Бременских музыкантов», к сожалению, невышедшего спектакля.

Помню спектакли, в которых играть было большое удовольствие — «Гроза», «Ревизор», «Скупой», «Шум за сценой», «Красная шапочка». Был еще момент абсолютного кайфа, когда все сходится — это проект «Русский смех».

Но был и застой... Мы же, актеры, твари продажные, живем там, где есть интересная работа, не любим застоя, становимся скучными, недовольными нытиками и занудами. И выход для меня был один — искать новые поля, где можно развернуться.

Эстонский период творчества для тебя завершен?

Осенью я снимался в фильме Андреса Пуустусмаа «Красная ртуть». Так что пока он продолжается.

Порталы, пишущие о российском театре, называют тебя молодым и подающим надежды актером. Как долго, на твой взгляд, это будет выглядеть уместно?

Чем дальше, тем с этой темой все меньше получается шутить. И чем ты старше, тем больше задумываешься, что ты сделал, что еще не сделано, что по-настоящему ценно. В итоге пока я не сделал по-настоящему ничего. Не построил дом, не посадил дерево, не вырастил сына. С тупым упрямством верю, что все это я еще успею. Не люблю подводить итоги, хотя понимаю, что нужно.

Я в Москве уже пять лет, а кажется, что только приехал. Тому, кто меня называет «молодым и подающим надежды», я благодарен. У меня в жизни всегда так: то все, то ничего. Этой осенью я снимался параллельно в двух фильмах и мне пришлось отказаться еще от трех, из-за нехватки времени, а потом — простой. Вот когда простой, я утешаю себя мыслью, что я еще молодой и подающий надежды. В нашей нестабильной и зависимой профессии никогда нельзя терять самоиронию.

Чем ты сегодня занят в Москве?

Живу и работаю. Причем больше на киноплощадке, чем на театральной сцене, по поводу чего очень переживаю. Есть театральные проекты, но они не заменяют театра, твоего дома, родной сцены.

На площадке тоже бывает, что тебя посещает командное чувство, но проект заканчивается — и команда распадается в поисках новых проектов.

А какая команда у нас была на фильме «Валерий Харламов. Дополнительное время»! Собрал всех режиссер Юра Королев, в прошлом спортсмен, иг­равший за любительскую сборную по хоккею.

Как он нас погружал в спортивную атмосферу се­мидесятых, сколько спор­тив­ной хроники мы перес­мотрели, сколько игр, сколь­ко рассказов услышали, ста­ли на то время на­стоящими фанатами хоккея! Юра сам нас ставил на коньки. А сколько было восторга и радости, когда Серега Жарков случайно забил первую шайбу в ворота на­стоящих спортсменов!

В «Сумасшедшей помощи» роль у меня была пустяшная — похулиганил и рад. Но я получил огромное удовольствие от процесса съемок, от общения с прекрасными артис­тами — Евгением Сытым, Сергеем Дрейденом и Игорем Черневичем. С режиссером Борисом Хлебниковым я познакомился, когда играл два спектакля в театре «Практика», и согласился на предложение сыграть внука бабушки, не читая сценарий.

Что скажешь о работе в сериалах?

Нос не ворочу, снимаюсь. И буду сниматься. Хотя серьезно в них пока не наследил. Успокаиваю себя историей о Джеке Николсоне, который до фильма «Пролетая над гнездом кукушки» снимался во всякой ерунде. И став уже знаменитым актером, получая очередной «Оскар», он так ответил журналистам на вопрос, зачем он в начале своего пути разменивался на дешевые проекты: «Я — артист, мне необходимо постоянно играть, а эти fu­cking засранцы просто не хотели меня снимать, играл в том, что было».

Почему сериалы часто получаются слабее, чем фильмы? Потому что там все делается впопыхах. На съемку одной сцены в среднем делается два дубля, причем первый часто бывает репетицией. В сериале за смену в среднем нужно снять 10-12 минут полезного времени, в кино за смену снимается всего лишь две-три минуты.

Есть, конечно, исключения, сериалы, которые снимаются, как кино, — «Ликвидация», «Исаев», «Застава Жилина». Подготовка к «Ликвидации», например, шла, если не ошибаюсь, более двух лет. В Москве у нас был специалист, который следил за музыкой речи актеров.

Эти сериалы снимаются только на пленку. Их и сериалами-то назвать сложно, скорее это многосерийные художественные фильмы. Я счастлив, что судьба позволила мне участвовать в таких проектах.

Телезрители часто видят тебя в маленьких ролях, которые ты умудряешься сделать заметными, запоминающимися.

Все роли, сыгранные мной, это мои «единственные и неповторимые». Я их все очень люблю. Как сказал один режиссер: спектакли — это наши дети, и если ребенок  инвалид, мы ведь все равно его любим.

Что я считаю особенно удавшимся — это Слава Штехель в сериале «Ликвидация», майор Ершов в «Заставе Жилина», репетитор Денисов в фильме «1814», особист в «Волшебнике», Саша Верховцев в сериале «Маргоша» и последняя в прошлом году роль — Трофи в картине Валерия Пенд­раковского «Ушел и не вернулся», которая сейчас находится в монтажно-тонировочном периоде. Это, кстати, главная роль, даже, можно сказать, монороль, так как все, что происходит в картине, происходит с моим героем.

Что лучше: три больших роли или пять маленьких?

Лучше три больших, серьезных, глубоких роли с подробным сценарием и хорошим режиссером.

Маленькие роли легче сделать яркими. Берутся за основу одна-две черты характера и в связи с ситуацией и конфликтом сцены увеличиваются до невозможного. Зрители наблюдают за маленьким отрезком жизни героя, не видя его в других ситуациях. Это своего рода актерские зарисовки.

В маленьких ролях меньше ответственности и больше азарта сделать героя запоминающимся. Это не всегда хорошо, нужно понимать, что фильм — не про твоего героя, и излишняя выпуклость может только навредить и фильму, и роли.

В больших же ролях ин­тереснее сам процесс, мож­но не торопиться, изучить детально своего героя, посмаковать. Но все равно все зависит от режиссера. Ты можешь смаковать, а он потом возьмет и весь твой смак вырежет в монтаже. Только режиссер знает, какое кино у него будет.

Вообще, я с удовольствием соглашался и соглашаюсь на маленькие роли, надеясь не замылиться у зрителя, ожидая и оберегая себя для серьезной и большой работы. Одна такая работа уже произошла, в кинокартине Валерия Пендраковского «Ушел и не вернулся», которая выйдет в конце этого года. Но это уже тема для другого разговора.

Кирилл Кяро

·    Родился 24 февраля 1975.

·    Окончил Высшее теат­ральное училище имени Щукина.

·    Работал: Театр п/р Армена Джигарханяна; антреприза п/р Евгения Стеб­лова; Русский театр Эстонии; совместный проект теат­ров Балтии «Русский смех»; Театр «Практика».

·    Фильмы: «Ушел и не вернулся», «Борис Годунов», «Красная ртуть», «Пассажиры», «1814», «Красный жемчуг любви», «Валерий Харламов. Дополнительное время», «Тихие сос­ны», сериалы «Маргоша», «Чемпион», «Дом образцового содержания», «Сумасшедшая помощь», «Застава Жилина», «Ликвидация», «Аэропорт», «Убойная сила» и т.д.