Отринутые женщинами мужчины поднимают свои головы

После того, как пути мужа и жены расходятся, дети в основном остаются на попечении матери. Фото: Corbis/Scanpix

Как это обычно бывает? Мамы — всегда хорошие, а папы — плохие, особенно после того, как родители развелись. Раскройте глаза: это далеко не всегда так, пишет Прийт Пуллеритс.

Одиннадцать миллионов крон. Только представьте себе, какую кучу денег один русский бизнесмен из Таллинна потратил, как он сам сказал, на адвоката и переводчика, не говоря уже о суммах, которые он давал на воспитание и благополучие детей. И что он получил взамен? Ни больше ни меньше — одну лишь унизительную возможность наблюдать за своими детьми через забор.

Потому что в эстонском государстве после того, как пути мужа и жены расходятся, дети в основном остаются в собственности матери. Ведь женщина знает, что для ее детей лучше всего, а мужчинам все равно нет до них дела. Вот и пресса из года в год убеждает читателей в том, что большая часть мужей после развода увиливает от своей святой обязанности — платить бывшей жене алименты на воспитание детей.

И вот на это расколотое семейными ссорами жизненное поле брани, где правят в основном женщины и где даже миллионы крон не могут склонить чашу весов на сторону потратившего их бизнесмена, вышла хрупкая молодая, всего лишь 24-летняя, магистрант Тартуского университета Рагне Урбас.

Она решила провести научное исследование на тему того, как после развода складываются отношения мужчины с детьми. «Отцовские права у нас не действуют, — считает она. — Если судья принимает решение, что отец может видеть ребенка только два раза в месяца, то как это можно считать справедливым?»

Урбсалу, как и многие другие, тоже обратила внимание на то, что в СМИ доминируют истории о мужчинах, которые не платят детям прожиточные деньги и ведут себя агрессивно по отношению к жене и детям. «Риторика плохого отца в нашем обществе укоренилась очень основательно», — утверждает она.

Мужчины подают голос
Но эта риторика постепенно начинает меняться. Мужчины стали все громче подавать свой голос и бороться за то, чтобы их не считали лишь денежными автоматами. Но поначалу это было непросто. Работающий в области инфотехнологий Кайдо Калликорм, которому при разводе самому пришлось пройти судебное разбирательство, четыре года назад основал MTÜ Isade Eest (объединение «За отцов». — Ред.).

Он до сих пор помнит то предвзятое отношение, которое сопутствовало судопроизводству. «Что вы говорите, будто мужчины хотят общаться с детьми?! — вопрошали представители женских объединений. — Ах, вы не можете общаться? Как это так? Просто приходите, звоните в дверь и общайтесь».

Но в жизни все выходит далеко не так просто. В интернет-форумах отцовских объединений многие мужчины рассказывают о своей безнадежной ситуации. Например, когда бывшая супруга буквально прячет сына от отца, а когда тот приходит к ним домой и звонит в дверь (как советует женская организация), она вызывает полицию.

 Или когда после развода родителей дочь боится звонить отцу, потому что мать постоянно проверяет ее телефон. Или когда отец видит сына только после того, как заплатит за эту возможность тысячу крон.

Рассказы мужчин свидетельствуют о том, что арсенал приемов, используемых против них женщинами, не знает границ. Как утверждает еще один инициатор объединения отцов, телеоператор TV3 Урмас Пардане, в год к ним обращаются около пятисот мужчин.

Некоторые из них рассказывают, как женщины, чтобы свести со своими бывшими счеты, потчуют их обвинениями в жестокости, психических заболеваниях и даже педофилии. Если же обратиться к Министерству юстиции с вопросом, как в судах между женщинами и мужчинами распределяются опекунские права и назначается содержание, то в ответ быстро сообщают: «Поскольку судебная статистика не ведется по гендерному признаку, то, к сожалению, мы не может предоставить вам такие цифры».

Мстительные матери
Поэтому при описании проблемы приходится основываться на историях, которые мужчины сами рассказывают о своих судьбах. Разумеется, анонимно, поскольку никто из них не хочет рисковать возможной местью другой стороны.

В одной из самых типичных историй, написанной, судя по стилю письма, образованным и интеллигентным мужчиной, рассказывается о том, как бывшая жена превратила их дочь-дошкольницу в орудие мести. В лучшие времена он давал на ее содержание 3000-4000 крон в месяц, когда работы было мало — 1500-2000 крон.

 Кроме того, в выходные он водил дочку в театры и зоопарк, они вместе учили буквы, читали книжки, ходили в гости к бабушке с дедушкой. Но мать ребенка решила, что всего этого слишком мало, и подала на мужчину в суд.

«Я ни за что не поверил бы, что решение может быть таким имперсональным и общим, — пишет мужчина в форуме отцов. — Читая решение суда, складывается такое впечатление, будто меня там вообще не было. Никто не учел меня при принятии решения.

В глазах закона в суде были стереотипы: я, плохой отец, который бросил семью и не заботится о своем ребенке, и мать, которая терпит несправедливость, которой трудно и которой в одиночку приходится справляться с воспитанием ребенка». Когда Пардане и Калликорм, оба разведенные отцы, основали свое объединение, их удивило, насколько тягостные истории рассказывают мужчины, у которых возникли проблемы с бывшими женами.

Помогают себе сами
Но еще больше их поразило то, что у этих мужчин нет никаких надежд на решение этих проблем. По словам Калликорма, чиновники относятся к обращающимся за помощью так, будто они не вполне нормальные мужчины, не справляющиеся с жизнью. Поэтому многие из них разочаровались в эстонском государстве. Тем неожиданнее, что на помощь мужчинам пришла молоденькая выпускница магистратуры, которая решила помочь донести проблемы разведенных отцов до общества и государства.

Во избежание кривотолков, следует сказать, что сама она выросла в семье с двумя родителями и на своем жизненном пути не сталкивалась с так называемыми плохими отцами, которые могли бы субъективно повлиять на ее научный труд.

Иными словами, Рагне Урбас является, как она сама сказала, чистым листом, без предубеждений и предвзятости, которые могли бы помешать исследованию того, как живут отцы после развода.

После долгих интервью с разведенными отцами, которые исправно платят детям прожиточные деньги — за исключением одного, бывшая супруга которого сумела убедить суд в том, что ребенка начинает трясти при виде отца, — выяснилось, что предубеждения и искаженные позиции исходят скорее от социальных работников, высказывания которых суды воспринимают как мнение экспертов.

Во-первых, практически все они — женщины. В судебной истории Калликорма, например, это была мать-одиночка с двумя детьми, которая совершенно безответственно заявила, что для ребенка опасно встречаться с отцом в Рождество.

(В суде Калликорм опроверг это заявление). И во-вторых, особенно в маленьких судах соцработниками зачастую являются люди, не имеющие образования, соответствующего столь ответственной должности. Пардане заявил, что эстонская система, которая после развода делит опекунские права на детей, не профессиональна. Его девиз звучит так: «До тех пор, пока в Эстонии хоть один-единственный ребенок растет без второго родителя, наша система не будет работать».

Разумеется, ни Урбас, ни MTÜ Isade Eest не собираются опровергать тот факт, что в Эстонии есть много мужчин, которые не платят алименты и не заботятся о своих детях. Они хотят открыть глаза на то, что вопрос опекунства над детьми не настолько однобок, как считалось до сих пор. И что непризнание прав мужчин может иметь болезненные последствия.

В последнее время все больше говорится о здоровье и продолжительности жизни мужчин, и в свете этого признается, что близкие отношения сильно влияют на их благополучие. Поэтомк Урбас задает вопрос: «Как в таком случае на отца влияет то, что он не может общаться со своим ребенком?»

Пардане знает, как. Многие, очень многие мужчины поведали ему об этом. Они признаются, что «не может быть большей потери, чем то, что тебе не дают общаться с ребенком». Эта потеря больше, чем 11 миллионов крон для некоторых.