Дети погибают от побоев и отравления наркотиками

Ребенок. Иллюстративное фото. Фото: Corbis/Scanpix

В этом году зарегистрировано в два раза больше преступлений, жертвами которых становились маленькие дети.

Количество умышленных и непреднамеренных убийств маленьких детей в возрасте до одного года растет из года в год. По преимуществу к ним относят случаи, связанные с т.н. синдромом тряски младенца. Но есть и другие примеры — от употреб­ления детьми синтетического героина до намеренного избиения ребенка до наступления летального исхода.

Одним из получивших наибольший резонанс стал случай избиения матерью двухмесячного младенца, оставленного затем умирать в муках в течение нескольких дней. В начале этого года суд назначил Юлии Корышевой наказание в виде тюремного заключения сроком на 20 лет.

О жестокости женщины по отношению к своему ребенку можно судить по выдержке из письма, которое Корышева написала своей матери из тюрьмы: «...хорошо, что этого уб...ка больше нет, я все еще радуюсь. Она разрушила все мои планы, и если бы она сейчас не умерла, я бы все равно отнесла ее куда-нибудь...»

О подобных жутких случаях недавно шла речь на организованной Пыхьяской префектурой международной конференции по особо тяжким убийствам. Профессиональным опытом по раскрытию подобных убийств поделились судебный психолог Томас Джозеф Салливан, занимавшийся нашумевшим случаем Маделейн Макканн, и лучшие специалисты из России.
К счастью, случаи извращений и садизма все-таки остаются исключениями. Наибольшую проблему представляют случаи резкого укачивания младенцев, в результате чего может наступить смерть или инвалидность.

У ребенка резались зубки

Согласно распространенному мнению, родители, которые при укачивании детей сильно встряхивают их в надежде, что ребенок успокоится и перестанет плакать, являются психологически нестабильными личностями, теряющими самообладание от плача ребенка.

Увы, есть и другие примеры. 15 июля 2009 года в Таллиннскую детскую больницу из Ласнамяэ был доставлен восьмимесячный ребенок в крайне тяжелом состоянии — клинической смерти. По словам отца, был момент, когда ребенок уже не дышал.

Поначалу возникли подозрения, что не имевшего внешних повреждений ребенка, просто сильно трясли. Прогноз врачей был неутешительным: с 95-процентной вероятностью мальчик умрет. Полиция, изолировав родителей друг от друга, начала расследование.

Выяснилось, что оба родителя имели высшее образование и, по заверению свидетелей, были любящими родителями. Поженились они полгода назад и все это время не разлучались.

По подозрению в том, что ребенка сильно трясли при укачивании, полиция задержала отца. Родители объясняли произошедшее тем, что ребенок мог получить повреждения, упав с их двухспальной низкой кровати. Однако теоретически синдром тряски младенца — кровоизлияния в мозг и сетчатку глаза — таким образом не возникает.

Пять дней спустя мальчик умер. Вскрытие показало, что повреждения, возникшие в результате т.н. укачивания, могли возникнуть за трое-четверо суток до доставки ребенка в больницу. Следователи проделали огромную работу: записи фрагментов разговоров, беседы с соседями, следственные тактические комбинации, однако родители ребенка по-прежнему отказывались признаться в том, что они трясли младенца.

До последнего супружеская пара продолжала настаивать на том, что смерть мальчика могла быть обусловлена каким-то редким генетичес­ким заболеванием. С этой версией даже обратились к тартуским ученым.

Истина так и осталась невыясненной. Уголовное дело было закрыто за недоказательностью, хотя теоретически смерть мальчика могла наступить вследствие действий как матери, так и отца. Почему? В тот трагический день оба родителя находились с ребенком около часа один на один. И кто-то из них за это время мог укачать мальчика до смерти.

Но почему? Возможных причин было несколько. Во-первых, ребенок много плакал, поскольку у него резались зубки. Во-вторых, вечером в семье был гость, с которым просидели до поздней ночи и выпили 0,7-литровую бутылку виски. Алкоголь в этой семье употреб­ляли редко. К нему добавился недосып и плачущий ребенок — последствия нам известны.

Синяки на теле

«До сих пор ни один родитель добровольно не признавался нам в том, что, мол, да, я укачал своего ребенка до смерти или инвалидности», — сказала следователь службы защиты детей Пыхьяской префектуры Яаника Юриссон.
По словам Ханнеса Кельта, годами занимавшегося в полиции подобными делами, родителям это трудно признать. Они не хотят признаться в этом даже самим себе. «В целом, между самим моментом укачивания и проявлением повреждений проходит три-четыре дня. Поэтому взрослым кажется, что они ни в чем не виноваты», — сказал он.

Другой трагический случай произошел с девочкой в возрасте двух лет и трех месяцев. Весной скорая помощь получила вызов — девочка упала и ушиблась. На следующую ночь ребенка увезли в больницу уже в коме, с большой гематомой головы. Родители утверждали, что ребенок упал на лестнице, а позже еще и ударился головой о стол.

Медицина оказалась бессильна — ребенка спасти не удалось. Экспертиза установила у нее несколько повреждений, нанесенных тупым предметом: обширное кровоизлияние в области затылка, разрыв верхней губы, многочисленные ссадины, кровоподтеки на теле, ногах и лбу.

Выводы были страшные: повреждения нанесены твердым тупым предметом, кровоподтеки на лице и шее появились в результате сжатия грудной клетки и живота, разрыв верхней губы — следствие удара раскрытой ладонью по рту.
Выяснилось, что двумя месяцами раньше мать была с ребенком на приеме у семейного врача.

На теле девочки были видны синяки, их происхождение мать объяснила тем, что папа упал на ребенка. В тот страшный день мать положила ребенка спать и ушла. Девочка оставалась в доме с отчимом. Когда вечером девочка проснулась, она была вялой, потом у нее начались судороги. Что произошло за это время, предстоит выяснить. Аналогичные печальные примеры можно приводить и далее.

Ребенка в возрасте двух месяцев и семи дней, у которого в течение трех дней наблюдалась рвота, доставила в больницу скорая помощь. При обследовании у малыша обнаружили гематому нижней части твердой мозговой оболочки и двустороннее кровоизлияние в сетчатку глаз, что свидетельствовало о синдроме тряски младенца. Как призналась мать-нар­ко­манка, укачивая ребенка в коляске, она так тряхнула его, что ребенок ударился головой. Малыш провел в больнице 40 дней, затем его поместили в приют. Позже ребенок был усыновлен приемными родителями.

Из больницы в приют

Девочка двух месяцев и шести дней от роду оказалась в больнице из-за того, что, по словам 19-летней мамы, стала в последнее время слишком вялой. Мать связывала это с вакцинацией. Однако у малышки обнаружили синдром тряски младенца: кровоизлияния в сетчатку и очаги повреждений в мозгу. Из-за судорог ребенок в течение семи дней находился в отделении интенсивной терапии.

На пятой неделе пребывания в больнице у девочки произошел перелом бедра, такую травму могла причинить только мать. Малышку отправили в приют, затем было оформлено опекунство, опекуном стала бабашка. В больнице девочка провела 67 дней.

Мальчик в возрасте двух месяцев и трех дней был доставлен в больницу с подозрениями на судороги, также у него был обнаружен синдром тряски младенца. Родители-наркоманы отрицали плохое обращение с ребенком. На десятый день пребывания в больнице у ребенка наступило помутнение сознания.

Анализы показали, что кто-то из родителей дал ему запрещенное лекарство. Больше родителей к ребенку не подпускали. После 29 дней пребывания в больнице мальчика поместили в приют.

Подобных историй наберется немало. По словам следователя Юриссон, группу с самой высокой степенью рис­ка составляют молодые родители, воспитывающие первенца. «Когда ребенок постоянно плачет, молодые родители могут обозлиться на ребенка, который, как они считают, лишил их радостей жизни», — заметила она.

Устав укачивать плачущего ребенка, родители не выдерживают и начинают тряс­ти его. В 93 процентах случаев резкое встряхивание малыша приводит к разрыву кровеносных сосудов твердой оболочки мозга, в 85 процентах случаев у ребенка наблюдаются кровоизлияния в сетчатку.

Это страшные цифры. При отсутствии внешних повреждений у малыша может наблюдаться нарушение дыхания, начаться судороги и другие нарушения здоровья. Если ребенок с синдромом тряски попадает в больницу, врачи обязаны сообщить об этом в полицию. «У нас налажено хорошее сотрудничество с больницами», — сказал Ханнес Кельт.

Отравили наркотиками

За последние девять лет Пыхьяская окружная прокуратура рассматривала восемь уголовных дел, связанных с синд­ромом тряски младенца. Пострадали четыре мальчика и четыре девочки. Подозрение в том, что ребенка сильно встряхивали, было предъявлено четырем матерям, двоим отцам и двум супружеским парам.

Как сказала окружной прокурор Андра Сильд, выступавшая с докладом на международной конференции, в большинстве своем ненадлежащим образом с детьми обращаются родители, страдающие от алкогольной или наркотической зависимости. Прослеживается еще одна опасная тенденция: маленьким детям, чтобы они не плакали, дают наркотики.

Вот лишь один пример такого рода: скорая помощь доставила в больницу пятимесячного мальчика с нарушением дыхания. Находившегося в бессознательном состоянии ребенка подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, в таком состоянии он находился 12 часов. Диагноз: отравление фентанилом, т.е. синтетическим героином.
С лета 2007 года в Таллинне восемь родителей понесли уголовное наказание за то, что отравили своих детей наркотическими и психотропными препаратами.

За это время в Таллиннскую детскую больницу было доставлено шесть младенцев в опасном для жизни состоянии. У пятерых детей было диагностировано отравление «белым китайцем», у одного — героином. На теле ни у одного из детей не было обнаружено следов инъекций, следовательно, в организм наркотики попадали через рот.

По словам окружного прокурора, все «наркомладенцы» родились недоношенными, из-за плохого ухода все дети были нездоровы. Их родителей — наркоманов со стажем, причем матери были ВИЧ-позитивные — впоследствии лишили родительских прав. «Лишь одна мать и один отец не отрицали, что давали детям наркотик», — сказала Сильд.

Причиной смерти стал игрушечный кубик

Ханнес Кельт, много лет занимавшийся расследованиями убийств маленьких детей, рассказывает о необычном случае, когда следователю пришлось потратить немало времени, чтобы установить причину гибели маленького мальчика.

17 декабря 2011 года в центр тревоги поступил звонок из волости Виймси. 22-летний молодой человек, присмат­ривавший за ребенком, сообщил, что обнаружил мальчика ночью примерно около четырех часов в своей кроватке с сильным кровотечением из носа и без сознания.

Десятимесячный ребенок скончался во время телефонного разговора, несмотря на передаваемые медиком инструкции по его оживлению. Прибывшим на место происшествия полицейским молодой человек сообщил, что накануне вечером мальчик упал и ударился о край стула. Судебный врач зафиксировал на спине у ребенка синяки.

Большим сюрпризом стало вскрытие, выявившее осколочный перелом затылочной кос­ти. Падение с высоты собственного роста никак не может привести к такой тяжелой травме. Поэтому следователи вплотную приступили к допросу нянчившего ребенка молодого человека. На первом же допросе молодой человек сообщил, что несчастный случай произошел тогда, когда он собирался варить ребенку кашу, мальчик сидел рядом с ним на расстоянии полутора метров на высоком стуле. Однако малыш сумел коленями оттолкнуться от стола и упал, ударившись головой о каменный пол. Звучит логично. Но эксперты не согласились с этим — даже таким образом ребенок не мог получить осколочный перелом.

Полиция продолжила расследование. Следователи недоумевали, неужели парень сумел обвести их вокруг пальца, заставив поверить в свою невинов­ность. И что же произошло на самом деле? В конце концов, следствие выяснило, что сыграло в этом случае роковую роль.

На сделанном той же ночью на месте событий фотоснимке видны детские кубики. Внимание следователей привлек лежавшей на каменном полу чуть поодаль от других одинокий кубик, о который мальчик, падая с высокого барного стула, и мог удариться головой.

По мнению экспертов, подобный механизм возникновения травмы был вероятен. Таким образом, молодой человек был освобожден от дальнейшего расследования.