То, что его решение не было обстоятельно подготовлено, стало очевидным из первых новостных блоков центральных каналов, сразу после освобождения Ходорковского. Поначалу в них сообщалось, что Михаил Борисович вылетел в Германию к больной матери, которая там лечится.
В то время как мама освобожденного находилась в Москве. Та же нелепость относилась и к жене Ходорковского, о которой сообщалось, что она в Швейцарии. В то время как она также находилась в столице. Вся эта путаница и ложь российских СМИ говорит о том, что они не были должным образом подготовлены.
Как теперь выясняется, господин Ганс-Дитрих Геншер, экс-глава МИДа Германии, работал над освобождением Ходорковского более двух лет. Он же и передал Путину просьбу заключенного о помиловании еще в ноябре. Выходит, у Путина было достаточно времени, чтобы издать данный указ и подготовить приближенную к Кремлю прессу. Но все произошло спонтанно, с таинственной глупостью, напоминающей политические детективы времен совка.
Но при всех схожих моментах, когда из СССР высылались неугодные, этому предшествовала долгая обработка населения через СМИ, собиралось Политбюро и производились прочие формальности. Поэтому как бы не хотелось Путину вернуть страну в те времена, в его правлении просматривается не коллегиальность клановых решений, а воля крестного отца мафиозной структуры.
Косвенно и Михаил Борисович Ходорковский подтверждает это в своем интервью главному редактору журнала The New Times Евгении Альбац. Госпожа Альбац достаточно долго давала Ходорковскому высказываться на страницах своего журнала, куда он писал ей из заключения. Поэтому в беседе с ней он откровеннее, чем с другими журналистами. Но и тут он сдержан. Он признает, что ему неволю заменили ссылкой, но никто впрямую подобных условий не ставил. Ходорковский, будучи человеком умным, сам понял, что от него требуется, и условия игры принял.