В Эстонии есть свой «Терек»

Кабардинский танцевальный ансамбль «Терек» уже восемь лет радует любителей танца своим творчеством. Фото: Андрей Бабин

В отличие от многих детско-юношеских хореографических коллективов, уверяет Илона Тхагазитова, у них нет проблем с привличением мальчиков и юношей: кавказский танец интересен всем.

Недавно таллиннский кабардинский танцевальный ансамбль «Терек» отметил свое восьмилетие концертом в КЦ «Линдакиви», а в ближайшие субботу и воскресенье он, естественно, будет одним из участников фестиваля «Ритмы Кавказа», которые впервые состоятся в Таллинне.

Если внимательнее приглядеться к этому коллективу и к его руководителю Илоне Тхагазитовой, можно узнать немало интересного и неожиданного.

Признали своей

Концерт ко дню рождения назывался «80 минут вокруг света» – это значит, что за час и двадцать минут зрители могли совершить увлекательное хореографическое путешествие по разным странам мира. И песенное тоже: именинник «Терек» делил сцену в одном концерте со своими новыми друзьями из музыкального театра Sakala laululapsed под руководством Алены Мейдры.

Название концерта отражает также открытость «Терека» всем культурам мира. Но все-таки это в первую очередь ансамбль кабардинского танца.

Именно кабардинского, подчеркивает Илона Тхагазитова, хотя кабардинцы, кажется, неотделимы от балкарцев. Ведь республика, где они живут бок о бок, так и называется – Кабардино-Балкария.

«Хотя живут эти два народа рядом друг с другом, культура, история, язык – во всем этом у них мало общего, – объясняет Илона. – Однажды мы с мужем путешествовали на машине по его родной республике и немного заблудились. Он спросил по-кабардински дорогу у прохожего, а тот оказался балкарцем и не понял его. Кабардинцам скорее ближе черкесы, адыгейцы, то есть народы, которых называют адыгами».

К тому же, предполагает Илона, отношения у кабардинцев и балкарцев не совсем простые: когда «Терек» выступал с кабардинскими танцами в балкарской части республики, ей показалось, что там их принимали несколько настороженно.

Зато на кабардинской стороне она точно давно уже свой человек: четверо эстонских Тхагазитовых – семья Илоны – являются полноценной частичкой большого кабардинского рода.

«Когда однажды мы были на большом семейном торжестве, мне в присутствии сотен гостей официально сообщили, что я являюсь представителем Тхагазитовых в Эстонии, – рассказала Илона. – В подтверждение этого сыну подарили саблю – нашу родовую реликвию, а дочери – настоящий кабардинский национальный костюм».

Несомненно, уважение кабардинских родственников Илона снискала, помимо прочего, и благодаря мастерству ансамбля «Терек», которым она руководит. «Невозможно правильно исполнять кабардинские танцы, не зная глубин кабардинской культуры, с этого, собственно, мы и начинаем работу над танцем, – говорит руководитель коллектива. – Почему, скажем, если парень танцует один, то очень энергично, а как только встанет в пару с девушкой, движения сразу становятся плавными? При этом партнерша, в отличие, например, от русских танцев, не должна смотреть в глаза партнеру. Словом, есть много тонкостей, которые необходимо соблюдать, потому что все они объясняются традициями кабардинской культуры».

Эдгар вернется

Илона обращает внимание и на то, что следует очень внимательно подбирать музыку для танцев. Например, не спутать с осетинской, на которую кабардинская очень похожа. «Люди, не знающие этих нюансов, а таких большинство на наших концертах, конечно, ничего не заметят, но мы-то планку должны держать на должной высоте», – считает Илона.

Один из танцев «Терека» зрители и вовсе приняли за японский. «Это медленный княжеский дворцовый танец на ходулях, – рассказывает хореограф. – Точнее, в обуви на платформе сантиметров пятнадцать и больше. Нас заверяли, что это японская обувь. Нет, кабардинская, а высота платформы указывает на высоту положения девушки и ее рода».

Илона призналась, что ее воспитанницы пытались покорить кабардинцев и пением на их родном языке, но пока не слишком преуспели. «Ну, кое-что понять можно», –  так деликатно, но сдержанно оценили строгие слушатели эту попытку. «Кабардинский язык очень сложный, особенно трудно воспроизвести гортанные звуки», – поясняет Илона.

В «Тереке» занимаются около 30 детей и молодых людей в возрасте от 3 до 23 лет. Конечно, кабардинцев там немного, но родители, по словам Тхагазитовой, охотно отдают детей в «Терек» – и не в последнюю очередь потому, что здесь ребятам прививаются характерные черты, присущие людям кавказской культуры и полезные всем: уважение к тем, кто старше по возрасту, ценности традиционной семьи...

В отличие от многих детско-юношеских хореографических коллективов, уверяет руководитель, у них нет проблем с привличением мальчиков и юношей: кавказский танец им интересен. Одни прыжки чего стоят. «Правда, делать это надо по возможности осторожно, – замечает Илона. – Эдгар, кстати, эстонец, после одного из прыжков так неудачно приземлился, что, повредив колено, на несколько месяцев выбыл из строя. К лету обещал вернуться».

После каждой репетиции, по словам Илоны, ребята просто отползают, уставшие. Каждая репетиция, а проходят они два раза в неделю, – это адский труд. Но, надо полагать, увлекательный, иначе все давно бы уже разбежались.

«Самая большая проблема – костюмы и прочее, что требуется для танцев, – говорит Тхагазитова. – Родители молодцы, сами многое шьют, но они могут обеспечить не всё. Например, хотим поставить танец с барабанами, а их требуется пять штук, цена каждого – 105 евро. Пяти мальчикам из младшей группы нужны ичиги (кавказские сапоги), пара стоит 300 евро. Приобрести все это можно на Кавказе, в Питере или в Москве. Поставить можно много танцев, но все упирается в деньги».

«Мы – кабардинцы»

Многие из тех, кто следит за творчеством «Терека», заслужившего уже не одну награду на международных конкурсах, уверены, что руководитель коллектива Илона Тхагазитова – сама кабардинка и профессиональный хореограф. Оказывается, ни то ни другое не соответствует действительности.

Родом Илона из Кивиыли, у нее глубокие эстонские корни по материнской линии, а по профессии она медсестра, работает в Северо-Эстонской региональной больнице.

«Мой отец был военным, и, когда мне было четыре года, мы уехали в Армению, потом вернулись в Эстонию, затем отца перевели в Германию, оттуда опять на родину», – вспоминает Илона.

Интерес к хореографии у нее возник еще в раннем детстве. Занималась балетом, мечтала быть балериной, танцевала в ансамбле. Но когда пришла пора определяться с профессией, решила получить медицинское образование. Тоже не случайно: в школе была санитаркой в классе, очень гордилась своей сумкой с красным крестом.

«С детства меня завораживает искусство разных народов, – признается Илона. – Армянскую песню «О, сирун, сирун!» («О, красавица!») я до сих пор вспоминаю, как родную, и помню слова. Когда училась в школе в Германии, наш класс дружил со сверстниками из Тирасполя, и тогда я была помешана на молдавских песнях и танцах. Съездили в Грузию – и я влюбилась в грузинские песни. Ну, а смотреть танцы ансамбля «Кабардинка» на видео и слушать эту музыку я могу часами».

Особый интерес к кабардинской культуре у Илоны возник после того, как она вышла замуж за кабардинца, – через год у них серебряная свадьба.

И сын и дочь, уже взрослые молодые люди, разумеется, тоже танцуют в «Тереке». Дочь Катя, несколько месяцев стажировавшаяся в той самой «Кабардинке», профессиональном хореографическом ансамбле, к тому же еще и помогает маме ставить танцы.

Кем ощущают себя дети, выросшие в эстонско-кабардинской семье? Когда были маленькие, больше чувствовали себя эстонцами, признает Илона, а сейчас твердо говорят: «Мы – кабардинцы».