Анвар Самост: чтобы стать эстонцем, даже не нужно иметь гражданство или говорить по-эстонски

Анвар Самост. Фото: Elmo Riig / Sakala

Эстонцы считают эстонцами всех, кто выражает желание ими быть, пишет Анвар Самост (IRL) в рамках предвыборных дебатов на тему интеграции, организованных Postimees.  Мы должны дать возможность для изъявления такого желания по возможности наибольшему числу своих русскоязычных соотечественников.

Сколько бы программ и проектов по интеграции мы ни писали, и какое количество средств и времени на это ни расходовали, сближение и взаимопроникновение двух общин остается вопросом самоопределения человека и его самоопределения.

Как же стать эстонцем? Звучит примерно так же, как и вопрос, как стать красивым или богатым. На самом деле стать эстонцем просто. Для того чтобы эстонцы воспринимали кого-то как эстонца, даже не нужно: а) проживать в Эстонии или б) иметь эстонское гражданство или с) говорить по-эстонски. Если немного задуматься, найдутся такие люди, которых по умолчанию считают эстонцами, но при этом они не отвечают одному, двум или даже всем трем перечисленным критериям.

Но давайте начнем по порядку. Эстония всегда был территорией, где наряду с эстонцами проживали и многочисленные другие народы. Сейчас это число составляет около 30%, значительная часть этих людей поселилась в Эстонии в советское время или здесь проживают их дети.

С точки зрения эстонца, за последние 25-30 лет, т.е. за одно поколение, образ русскоязычного соотечественника существенно изменился. В общественном сознании отступило опасение остаться на своей земле меньшинством, что грозило эстонцам в период советской власти.

В то же время к середине 1990-х годов было ясно, что большинство русских Эстонии отсюда никуда не уедут. Поначалу число уезжающих было велико: так, например, в период с 1989 по 2000 годы общая численность русских в Эстонии снизилась до 26%, но это было кратковременным изменением.

Очевидно, наилучшим моментом для более результативного вовлечения русских Эстонии в сближение двух общин было время сразу после восстановления независимости. Однако вышеназванные опасения и сосредоточенность на построении собственного государства все-таки оставили русских в стороне, в своем мире, в котором тогдашнее поколение среднего возраста уже успело состариться, а дети – стать взрослыми.

Поскольку быстрых решений больше нет, долгое время мы занимаемся лишь формальными вещами. Параллельно Россия выстроила свою политику «соотечественников», которая, к сожалению, является частью агрессивной внешней политики и все больше вынуждает нас смотреть на своих русскоязычных соотечественников как на тех, чьи души и сердца надо «завоевывать», причем некоторых из них мы уже «потеряли» и на них следует «оказывать влияние».

В отличие от России, Эстония – свободное общество, в котором государственная программа влияния и направленная на определенную часть населения пропаганда, будем надеяться, немыслимы. При этом совершенно понятно, что государство использует образовательные, культурные, экономические и регионально-политические инструменты. Рассмотрим некоторые из них.

Почему в Эстонии по-прежнему существуют русскоязычные детские сады? Честный ответ: они есть прежде всего в тех регионах, где удельный вес эстонских семей не преобладает и может возникнуть ситуация, когда в номинально эстоноязычном детском саду повседневным языком общения будет русский. Можно ли здесь что-то изменить? Зависит от нашей воли и умения находить гибкие решения.

Самая большая проблема русскоязычного общественно-правового телерадиовещания исходит из его позиции в Эстонии как такового. Слишком много было напористых предложений политиков относительно программ и каналов, слишком мало денег и, прежде всего, – слишком мало уверенности в отношении перспектив долгосрочного финансирования.

Создание телепрограммы, формирующей  и объединяющей русскоязычную общину Эстонии, должно начинаться с программы долгосрочного финансирования телерадиовещания и укрепления политической независимости.

Какой сигнал получат русскоязычные соотечественники, узнав, что предназначенный для них канал эстонское государство начало создавать исключительно под влиянием событий на Украине, привлекая к этому в том числе и Полицию безопасности, а относительно объема программ решения принимало правительство?

Или как относиться к тому, что из-за создания русскоязычного канала останется меньше денег на производство эстоноязычных программ? Но такая опасность существует, достаточно вспомнить прошлогоднюю политическую передрягу из-за спортивных трансляций.

Готовы ли мы дать национальному телерадиовещанию экономической уверенности гораздо больше прежнего? Надо ли ввести для этого какой-то налог на телерадиовещание или специальную определенную плату? И как долго мы будем привыкать к тому, что вызывающая доверие русскоязычная пресса в свободной Эстонии не может быть преданной государству?

Как известно, самой эффективной интеграционной политикой является политика экономическая, которая гарантирует человеку возможность найти подходящую и оплачиваемую работу. Простой пример: если бы в 2013 году правительство неожиданно (и как позднее подтвердило решение Госсуда – незаконно) не повысило налоги, связанные с использованием окружающей среды, завод VKG по очистке дизельного топлива был бы готов уже в этом году.

На момент повышения акцизов по использованию окружающей среды договор о строительстве «под ключ» был уже готов к подписанию, но так и остался не подписанным.

В Ида-Вирумаа, преимущественно русскоязычном регионе, остались не полученными в частном секторе инвестиции на сумму около 450 миллионов евро, благодаря которым могли быть созданы несколько сотен хорошо оплачиваемых рабочих мест.

Из-за падения цены на нефть в последние месяцы к кризисному положению в сланцевой промышленности правительство оставалось равнодушным. Известно, что именно следовало бы предпринять для смягчения ситуации, но политическая воля отсутствует. Это ведь не Харьюмаа и даже не Тарту – это Ида-Вирумаа, где избиратели проголосуют за кого-то другого, если у них вообще есть право принимать участие в выборах.

И эти избиратели снова получат подтверждение тому, что выбирать некого, кроме тех, кто ближе по национальному признаку, кто вместо создания рабочих мест обещает поддержать русскоязычное образование и так далее.

Если говорить об Ида-Вирумаа, то вслед за экономической политикой следующее место в политике интеграции занимает региональная политика. Помимо местных эстонцев, русскоязычные жители Ида-Вирумаа также хотят, чтобы их регион занимал в жизни эстонского государства более значимое место. Наиболее ярким, но почти единственным примером этого может служить Нарвский колледж Тартуского университета.

Но ведь в Ида-Вирумаа могли бы располагаться и Академия МВД, и Государственный центр управления лесами, а помимо отделений тюрем еще и многие другие госучреждения, деятельность которых не требует местонахождения где-нибудь на бульваре Рявала или Тоомпуйестеэ в Таллинне.

Но как завершилось в Рийгикогу голосование по поводу перевода Академии МВД в Нарву? Большинством голосов – против данного предложения.

Но как же тогда стать эстонцем? Ответ прост: так же прост, как и ответ на вопрос «Как стать счастливым?»

Нужно хотеть быть эстонцем. Эстонцы считают эстонцами всех, кто выражает желание ими быть. Мы должны дать возможность для изъявления такого желания по возможности наибольшему числу своих русскоязычных соотечественников.