– Как вы попали в футбол?

– Я в детстве был очень активным, и отец отдал меня в питерскую «Смену» (школу «Зенита». – Прим. Eurosport.ru). Если бы я пошел лет в 6, было бы, конечно, лучше. Но я пошел в 8 с половиной – это уже поздновато. Там было два состава, и я попал во второй. Занимался года три, а потом вторые составы всех годов отправили в «Приморец». Тренировки были совершенно другие. На сборы поедешь: тренер бухает, не тренирует особо. В лагерь ездили – там поле было, на котором корни торчали на полметра. Но вообще тогда это были нормальные условия – сейчас, конечно, лучше стало. В «Приморце» я пробыл года 2-3, а потом появилась школа «Локомотива» – я перешел. Там тоже было не круто, не проходил в состав. И в 15 или в 16 лет я ушел в «Коломяги» – школа, у которой появилось первое нормальное искусственное поле в Санкт-Петербурге. Играл до 18 лет, был одним из лучших. Ближе к выпуску мне обещали, что найдут команду, но этого не произошло.

– Почему?

– Доверился ненадежным людям. Один тренер предложил пойти в дубль «Зенита». Но мне уже пообещали найти команду и я отказался. Конкретики никакой не было, но речь шла о классной команде, где у меня будет возможность расти. В итоге года два после окончания детско-юношеской школы я играл на чемпионат Санкт-Петербурга, был лучшим бомбардиром.

– Не было желания завязать с футболом?

– Нет. Я когда играл на город, сам, за свой счет, пошел заниматься легкой атлетикой. У нападающего должна быть скорость, а у меня ее не было, и я над этим работал. Для меня футбольные тренировки были не тренировками – потом еще по два часа силовых занятий. Два раза ездили в Кисловодск на сборы. За свой счет. Там меня очень прилично насиловали.

– От футбола легкая атлетика не отвлекала?

– Я тогда играл на город, это полупрофессиональный уровень. Так что совмещать удавалось без проблем.

– Кроме футбола чем-нибудь еще в детстве интересовались?

– У меня была мечта стать машинистом электропоезда дальнего следования. А так – только футбол. Кстати, в 14 лет я поехал в Москву на просмотр – в команду «Футбольное дело». Ее организовал бывший судья Сергей Хусаинов. Там были Дзюба Иванов, Щенников– все сильнейшие с московских школ. Неделю там пробыл, мне тренер сказал: «Ты мне понравился, перспективный. Но у тебя нет скорости для нападающего». Я бегал 30 метров за 4,7. Вот тогда и начал задумываться об этой проблеме. В 20 лет я тридцатку бежал уже за 3,7.

– С Дзюбой не подружились?

– Тогда со всеми познакомился, пообщался. И уже потом, когда Дзюба стал забивать за «Спартак», я вспомнил, что виделся с ним в «Футбольном деле». Артем там капитаном был. И такой же здоровый. Думаю, если бы меня оставили, год, два – тоже вышел бы на уровень.

– Если бы с футболом не получилось, стали бы спринтером?

– Нет. Для профессиональной легкой атлетики у меня слабая скорость. Этим надо заниматься с малых лет. И если ты хочешь быть профессиональным атлетом, на определенном этапе надо колоть химию. Там все так делают. Мне это на хер не надо. Они едут на сборы и колют химию – нагрузки-то бешеные. Там опытные тренеры, и они все это дело к соревнованиям выводят, тесты ничего не показывают. Но потом, лет через 10, на здоровье сказывается.

– Легкая атлетика помогла?

– Конечно. Сначала было тяжело: на фоне больших физических нагрузок я не показывал тот футбол, который хотелось, не забивал, не было легкости, свежести. Зато год назад я перестал заниматься – и результат сразу пришел. Пускай в прошлом году меня в Эстонии кто-нибудь попробовал бы догнать. Даже когда играли с «Краснодаром», а это, я считаю, топ-класс, я в нескольких моментах убегал – от Ахмедова, от Гранквиста. Другое дело, что не хватало сил на удар, но в скорости я не проигрывал.

– Как вы из чемпионата Питера вдруг оказались в Эстонии?

– В питерской команде был тренер – Анатолий Ушанов. В 2009-м его назначили главным в «Калеве», и он позвал меня. Этот Ушанов – очень жесткий мужик. В гостинице был моим соседом. Каждый день – по 2-3 тренировки, а потом он меня еще звал к себе в номер. Зайди, говорит, на пару минут, и давай мне два часа нотации читать: «Да ты не футболист, ты мертвый, да тебе до нормального нападающего еще далеко», – и так в течение года. Еще и технико-тактические действия мне показывает. «Тут пять борьбы проиграл, только одну выиграл, ни одного удара – что это за нападающий?».

– Тренировки жесткие были?

– Физики было навалом. Понедельник, вторник, среда – двухразовые силовые тренировки: тренажерный зал и прыжковые. Я адекватно все воспринимал, знал, что работаю для себя. Но были ребята, которым по 35 лет, – конечно, они не могли это выносить. У Ушанова жесткие советские взгляды: на тренировках не посмеяться, не расслабиться.

– Вам это пошло на пользу?

– Безусловно. Через это надо было пройти. И потом, в других командах, я почувствовал, что мне намного легче. У всех нагрузки – я их не чувствовал. Психологически я тоже благодаря Ушанову сильно вырос – он же меня каждый день своими словами убивал. Я у него год играл не нападающего, а правого полузащитника. Форвардами там были взрослые дядьки, а я для нападающего был еще слишком сухой, неопытный.

– Агент у вас тогда был?

– Нет, в 2009-м я приехал в Эстонию без агента. Потом появился один, предложил контракт, обещал команду найти. Я ему говорю: «Сначала команду найди, а потом и подпишем». Поехал в «Химки» на просмотр, неплохо себя показал и улетел с ними на сборы на Кипр. А там я сдох, потому что был после травмы, здоровья не хватило. В итоге так и не подписал с агентом, вернулся в Эстонию. У меня в Силламяэ очень хорошие отношения с президентом: я с ним договаривался о контракте напрямую.

– Вы и сейчас без агента?

– Нет, в Индонезии подписал контракт на два года. Это женщина, она местная, из Джакарты, очень известная. У нее много футболистов. Человек 10-12 только в этом году подписала.

– С «Калевом» вы тогда заняли второе место.

– Да, первый год в Эстонии я сыграл классно. А на следующий сезон пришел Владимир Казаченок. Супертренер, к чемпионству команду поведет. Привез своих футболистов, мне сразу сказал: «Ты не нападающий». Я эти слова очень хорошо запомнил. В прошлом году, когда мне лучшего бомбардира и лучшего игрока дали, хотел напомнить ему. Но я критику с улыбкой принимаю, поэтому не стал. Короче, меня отдали в аренду в эстонский «Лотус», сыграл там три матча, гол забил. А потом позвонили из Финляндии из клуба «Оулун Паллосеура». Он играл во второй лиге, но его собирались выводить в вышку – я туда поехал. Сыграли три или четыре игры, никуда не вышли. Нам деньги заплатили, и я поехал домой. За месяц 1200 евро дали. Это неплохо: в Эстонии средняя зарплата – 1000 евро.

– Вернулись в Эстонию?

– Казаченок из «Калева» никуда уходить не собирался, поэтому я не остался. Вернулся в Россию, стал тренироваться с «Карелией» из Петрозаводска – это клуб второй лиги. Поехал на сборы в Турцию, за три игры забил четыре гола, а рядом тренировался «Петротрест». У «Карелии» и «Петротреста» одни хозяева – и меня взяли в «Петротрест». Сыграл за них, забил гол – в итоге подписал контракт на полтора года. Состав у них уже был, я – на замену. Несколько матчей сыграл, а потом посадили на скамейку. Я не люблю, когда тренер ничего не объясняет. Подойди, скажи, что ты недоволен, что не устраивает. А он без слов – просто посадил и все. И в итоге меня обратно в «Карелию» вернули. Там много забивал, думал, что меня куда-нибудь отправят, но фигушки. И тогда же началась эра Петрозаводска, которая мне снится.

– Эра Петрозаводска?

– Вторая лига – это ад. Вот тогда я реально думал о том, чтобы завязать с футболом. Самое главное – поля. Как на них можно нормально тренироваться и играть? В Петрозаводске поле не просто искусственное – это асфальт. Я лучше буду играть за меньшие деньги, но на натуральных полях в той же Эстонии. На синтетике у меня нет скорости, там отскок другой, жесткость другая, своя специфика. У меня на том поле ни голов не было, ни желания, ни игры – может быть, конечно, это все на эмоциональном уровне, но синтетика свою роль точно сыграла.

– А зарплаты какие?

– Копеечные. У всех было в районе 30 тысяч рублей. Да бог с ними, с деньгами, – организация отвратительная. Жили мы в гостинице. Условия более-менее – проживание, питание. Но переезды на автобусах – это ад. Помню, мы ездили в Кострому. 1000 километров – какой после этого футбол вообще? Поэтому во второй лиге его и нет, поэтому там никто и не прогрессирует. Я там только хуже становился. Если есть вариант – вторая лига в России или Эстония, Финляндия – надо уезжать. Я так сделал и не жалею. К тому же в Эстонии сейчас зарплаты больше, чем в том же питерском «Динамо» (бывший «Петротрест». – Прим. Eurosport.ru), которое играет в ФНЛ. Причем на порядок больше. Да и какие перспективы во второй лиге? Всю жизнь за 50 тысяч играть? Как оттуда попасть в Премьер-лигу или хотя бы в первую лигу? Я сейчас вспоминаю тот состав: пришли все звезды такие, из дубля «Зенита», по 19-20 лет. Их в «Зените», видите ли, не заметили, но они все такие перспективные и охеренные. Говорили: «Да я сейчас годик поиграю, потом в первую лигу или в премьерку, надо переждать немного». И что? Человека два из той команды играют в футбол, остальные закончили.

– И вы вернулся в Силламяэ.

– Да, летом поехал в Эстонию – там начал забивать: за 12 матчей 8 голов. И сразу настроение вернулось. Я жил в 30 километрах от Силламяэ, в Усть-Нарве. Это курортный город на берегу моря, я там квартиру снимал. Условия шикарные.

– Чувствуется, что Эстония – Евросоюз?

– Ну, здесь законы работают в отличие от России. Идешь в клуб – никто не курит. На дорогах штрафы жесткие – у меня, наверное, евро 500 набралось. Нарушил на 20 км\ч – пожалуйста, 120 евро. Это сейчас 8,5 тысяч на русские деньги (по курсу на 3 марта. – Прим. Eurosport.ru). А в России ты где такой штраф получишь? Поэтому я в Эстонии ездил спокойно, привыкал. Потом приезжал в Питер и офигевал – все бешеные.

– Одним из тренеров «Калева» был Валерий Овчинников. Удалось с ним поработать?

– Нет, его не застал. У нас главным был Сергей Францев – один из лучших тренеров за мою карьеру. Он был первым, кто мне как нападающему объяснил, как надо открываться.

– А как надо открываться?

– Чтобы мне было удобно, а защитникам неудобно. Бежать надо не между защитниками, а в диагональ, им за спину. Так я имею преимущество: я вполоборота к воротам, а они спиной. Мы играли с «Краснодаром», и после игры Францев спросил у Кононова про меня. Тот ответил: «Он что, раньше угловые флажки перед играми расставлял? Центральный нападающий не должен бежать к угловому – посмотри, как Ари открывается. У него все открывания в центральной зоне». Францев мне передал, я стал следить за собой и потом кучу голов забил именно благодаря этому.

– Какой уровень чемпионата в Эстонии?

– Там есть пять хороших команд. Ну как хороших – уровня Премьер-лиги нет ни одной. Если бы «Калев» играл в РФПЛ, то вылетел бы. Совершенно другие скорости. В ФНЛ, наверное, поцеплялись бы.

– Почему вы уехали из «Калева»?

– Я четыре года отыграл в Эстонии, все знаю уже. Хотел стать лучшим бомбардиром, старался – получилось. Надо было попробовать силы на новом уровне. В конце 2014-го у меня закончился контракт, и я стал искать клуб. Туда вернуться всегда смогу: один звонок – и я там.

– В России были варианты?

– Был на просмотре в воронежском «Факеле». Они сейчас в первую идут, им деньги позволяют. Там условия нормальные: питание хорошее, квартиру мне сняли. Люди на тренировки на X3, X5, Q7 приезжали. Но они во второй пока играют, а я туда совсем не хотел. Если бы были в ФНЛ, я, может, и поехал бы. Я вспоминаю: когда играл в Эстонии, на Transfermarkt стоил 50 тысяч евро, потом 80 тысяч, потом 100 тысяч. Поехал во вторую лигу в «Петротрест» – стал стоить ноль. В прошлом году я стал лучшим бомбардиром в Эстонии – 300 тысяч евро. Поехал бы сейчас в Воронеж – снова стоил бы ноль. И зачем мне это?

– Пожалуй, незачем.

– Вот и я так подумал. Была возможность поехать в Польшу. В ноябре был на просмотре в «Гурнике», но не понравилось. Эта команда даже не середнячок, а из нижней части таблицы. Они посмотрели, сказали: «В январе приезжай еще раз, понравишься – подпишем». В Польше чемпионат в отличие от Эстонии очень приличный. Там и «Легия», и «Лех» – они в Лиге Европы стабильно играют. Если бы сразу контракт предложили, может, подумал бы. Звали в «Левадию» – это чемпион Эстонии, президент клуба сам звонил. Были варианты с Казахстаном, с Узбекистаном – но это все в январе.

– А вы не хотели откладывать?

– Да. Мне позвонил Мартин Вунк, игрок сборной Эстонии, с которым я в «Калеве» играл, и сообщил, что есть интерес из Индонезии, из столичной «Персиджы». Сказал, что даже смотреть не будут – готовы сразу подписать, следили за нами на протяжении сезона. Приехали просто посмотреть: я же представления не имел, что за страна, что за город. Условия для тренировок оказались отличные. Бутсы и вещи привозят, все стирают. Три комплекта формы – поиграл, надел новую. Когда контракт подписал, мне дали трехкомнатные апартаменты с бассейном, с тренажерным залом. Машину дали, «Тойоту». Такого нигде не было. Но тут экология хреновая, грязно очень. Ладно если я один, но с ребенком жить – вообще не вариант. И постоянные пробки.

– А метро?

– Метро только сейчас строят. Говорят, через два года будет готово. В городе, где население больше 11 миллионов человек, нет метро, вы представляете? Они тут все очень медленно думают.

– Футбол в стране на каком уровне?

– Выше, чем в Эстонии. Скорости больше, сам футбол умнее. Но вообще, чемпионат Индонезии в Азии считается одним из самых слабых – это не Япония, не Китай, не Малайзия. Но для меня это стартовая площадка: если здесь стану лучшим, покажу себя – все открыто. Парень, который в прошлом году стал лучшим бомбардиром, сейчас в Малайзии, у него там зарплата в разы больше.

– Людям в Индонезии футбол интересен?

– Ну что вы! Мы играли предсезонный турнир, там было три команды. На матчах собиралось по 70-80 тысяч болельщиков. Был момент, когда я чуть было не забил – и весь стадион в едином порыве взвыл. Ух, непередаваемые эмоции. Народ влюблен в футбол. Я каждый день раздаю по 10-20 автографов, со мной постоянно фоткаются. Дедушки, бабушки, мужики, девушки – все обожают футбол. Джакарта – город большой, и «Персиджа» – единственный клуб. Мою фамилию тут все знают.

– Из-за той таблицы бомбардиров, где вы заняли пятое место?

– Да. Кричат мне: «Топ скор, Кабаев! Топ скор!». Они же не знают, что в Эстонии чемпионат слабый. Главное, что я в этом списке, выше Бензема. Приятно, конечно.

– Как вы узнали, что стали знаменитым?

– Мне друг в «ВК» скинул скрин. Да, в Эстонии слабый чемпионат – но ведь другие там столько не забивают. Играл бы я во второй лиге – что было бы про меня в Википедии написано? А сейчас приятно зайти в интернет и увидеть себя рядом с Роналду и Месси.

– Чувствуете себя звездой?

– Здесь, в Индонезии, – да. Иногда, правда, надоедает. У нас на тренировку может прийти человек 300 – просто посмотреть. В Силламяэ столько на игры приходило. И в конце они набегают, хотят фото, автограф. Одному дашь – весь пчелиный рой вокруг тебя. У нас стадион вмещает 90 тысяч человек – это центральная арена, на ней сборная играет. Когда дерби, может быть забит под завязку. Средняя посещаемость – в районе 50 тысяч.

– В России на «Спартак» – ЦСКА столько не собирается.

– В том-то и дело. Где бы я еще такое почувствовал? Атмосфера очень крутая.

– А на выезды ездят болельщики?

– Недавно мы играли товарняк в другом городе. Мне казалось, что это был полуфинал какого-нибудь крутого кубка: наших болельщиков приехало тысяч 12-15. Мы на самолете летели час – я не знаю, как они все добирались, но их было много. Всего на матче было тысяч 20 зрителей, куча полиции – как на крутой игре чемпионата России.

– А сезон у вас уже начался?

– Он должен был стартовать 24 февраля. Но Федерация футбола Индонезии перенесла начало на 4 апреля. У всех клубов с прошлого года остались долги по зарплатам, и Федерация обязала выплатить их до начала чемпионата.

– Расскажите о своем клубе.

– Он называет «Персиджа». В прошлом году занял четвертое место. В этом серьезно усилились: взяли крутого тренера, он ездил на стажировку в Европу, у него фотки с Моуринью есть. Меня, Вунка подтянули – он все-таки игрок основы сборной Эстонии. Взяли ребят из сборной Индонезии, негра одного неплохого. За предсезонку мы сыграли матчей восемь – я уже шесть голов забил. Так что в этом году на чемпионство планируем идти.

– Атмосфера в команде хорошая?

– Да, все смеются, прикалываются.

– Как обычно проходит ваш день?

– Подъем в 6 утра. В 6:30 выезжаю из дома, тренировка в 7:30. Длится она 2-2,5 часа. Жарко, но это самое оптимальное время для тренировок. В 11-12 уже кошмар, градусов 30-33. Из-за сухости очень жесткие тренировочные поля. Спина болит, колени тоже болят.

– Утром вы съездили на тренировку. А потом что?

– Сейчас у нас предсезонка, поэтому в Джакарте мы особо не сидели – все время куда-то ездили. Но даже здесь всегда есть, чем заняться: ездил на два телеканала давать интервью, фотосессия была на днях. К тому же я тут учу английский язык. Постоянно разговариваю, даже начинаю забывать русские слова. Хотя до этого английский не знал – в школе французский учил. Когда только приехал – вообще ничего не понимал. А сейчас уже общаюсь более-менее, интервью даю. Сложные слова не понимаю, а на базовом уровне нормально.

– Репетитора взяли?

– Нет, просто постоянная практика. Ребята в команде на английском говорят, тренеры тоже, с агентом – по-английски, вокруг все – по-английски. В команде все местные, кроме меня, Мартина Вунка и Алана Асьяра – он аргентинец. Они оба говорят на английском, я с ними постоянно общаюсь – так и учу. Мартин говорит, что у меня уже хорошо получается.

– Тренировки в Индонезии отличаются от тех, что были в «Калеве»?

– Здесь свои особенности – в первую очередь из-за погоды. Мы не работаем над прессингом столько, сколько в Эстонии – носиться здесь нереально. Набирать будем уже играми. И нет тренажерного зала – это для меня странно. А так, все похоже: квадраты, игровые, удары по воротам.

– Зарплата у вас больше стала?

– Да, конечно. Я думаю, здесь деньги примерно такие же, как в первой лиге России. Плюс-минус, конечно. И премиальные хорошие – я даже за голы получаю. Гол забил – очень приличная сумма капает. Я примерно столько в месяц в той же «Карелии» получал.

– В Россию собираетесь возвращаться?

– Смотря куда. Во вторую лигу ехать не хочу. Варианты первой или премьерки, конечно, буду рассматривать, если появятся.

– Уже думали, чем заниматься после окончания карьеры?

– Вот после окончания, скорее всего, вернусь в Россию. Я окончил институт, диплом у меня есть – там написано, что я менеджер. Но менеджером не хочу быть – наверное, останусь в футболе. Может, в клубе буду работать – каким-нибудь пиарщиком, рекламщиком. Мне это в принципе интересно. Но пока не задумываюсь – живу настоящим, не загадываю.

– Про Россию известно, что медведи на улице пьют водку, а Эстонию в 2013 году признали самой пьющей страной ЕС. Вы поиграли и там, и там. Футболисты много бухают?

– Люди бухают везде. У меня нейтральное отношение к этому – каждый сам решает. Могу немного выпить, но нечасто. Я даже в свой день рождения не пил. За всю жизнь, наверное, только раз был пьяным. Кстати, в Индонезии 95% мусульман – пьяного человека увидеть практически нереально. Здесь алкоголь стоит бешеных денег. Например, за бутылку шампанского придется отдать около 30 долларов.

– Интервью без вопроса о договорных матчах не интервью.

– Сам я никогда в таком не участвовал. Я оставляю здоровье на тренировках не для того, чтобы потом сдавать матчи. Но когда я был еще в 2010-м в Эстонии, слышал, что игры сдавались. Уже через три года, когда вернулся в «Калев», мне сказали, что такие-то ребята тогда-то сливали матч.

– А тогда вы не замечали этого?

– Моментами, может, и замечал, что кто-то не в полную силу играет, но напрямую ни у кого не спрашивал. Потом, когда мне рассказали, я уже понял, почему народ недобегал и недоигрывал.

– А в России с договорняками не сталкивались?

– Я в России только в «Карелии» и играл. Левака не было – там премиальные более-менее нормальные. А в Эстонии такое возможно – премиальные-то копеечные. В прошлом году, кстати, в Эстонии трех или четырех человек дисквалифицировали за договорняки. Кого-то на пять лет, кого-то пожизненно. Там все жестко.

– В России гомофобное общество. Если бы с вами в одной команде играл гей, как бы к этому отнеслись?

– Отрицательно. Мне не нравятся все эти геи, леди-бои. В Индонезии, конечно, не столько, сколько в Таиланде, но тоже есть трансы. Я закрываю на это глаза – есть и есть, но в целом я против. И у меня ни в одной команде геев не было.

– А если бы вдруг поселили в одной комнате с геем?

– Конечно, отказался бы. Жить с геем ненормально.

– А если транс на улице подойдет – взять автограф или сфоткаться?

– Автограф трансу? Ну, это без проблем. И сфоткаюсь, конечно.

– На аватарке в «ВК» вы нежно целуете девушку. Она из Индонезии?

– Нет, конечно, это моя жена, она из Питера. Я женился в апреле 2014-го. До этого три года были вместе. Хотели сделать шикарную свадьбу, но я жил в Эстонии, а для этого надо было приехать в Питер, снять ресторан, всех собрать. В общем, просто расписались, с родителями и близкими родственниками скромно отметили: немного погуляли, пофоткались. Жена на тот момент была уже беременна. В августе родила дочку, назвали Милана.

– А вы за «Милан» болеете?

– Я болею за красивый футбол. Сейчас за «Баварию», мне нравится ее игра.

– И все-таки о Милане. Часто видитесь?

– Когда жил в Силламяэ, периодически приезжал, но сейчас такой возможности нет. Как приехал в декабре, так и сижу тут. Максимум нам давали два дня отдыха – это туда-обратно слетать. Сезон в апреле начнется, поэтому отпуск только в июле будет. Я уезжал – ей три месяца было, приеду – Милана уже ходить будет. Папку только по скайпу видела. С другой стороны, денег заработаю.

– А в Джакарту мама с дочкой не собираются переехать?

– Да куда там? Ребенок маленький, а лететь почти сутки. Прямых рейсов нет, поэтому надо еще грамотно пересадку подгадывать. Плюс тут экология совсем не для малышки. Вот на Бали было бы идеально – там все по-другому. И там, кстати, есть футбольный клуб – правда, у них с финансами все не супер, я с агентом разговаривал об этом. Но представляете, как круто жить на Бали, играть в футбол и получать за это деньги.

– В конце карьеры самое то.

– Да. Мне все никак не доехать. Одного дня не хватит, чтобы туда съездить, а 2-3 дней пока выделить не получается. Тут всего 40 минут лететь, но хочется там подольше побыть. Как только будет время – сразу махну.