Дилетанту все равно, что делать плохо

Фото: Peeter Langovits

Между переводами «от кутюр» и «прет-а-порте» сегодня пролегла неодолимая пропасть. Елена Скульская пишет о том, что переводы субтитров, рекламных текстов и сайтов некоторых фирм на русский язык часто пестрят нелепостями, и предлагает пути, способные улучшить сложившуюся ситуацию.
 

Смотреть фильмы на языке оригинала (с титрами на родном) куда приятнее и интереснее, чем постоянно слышать монотонные казенные интонации одного актера, дублирующего все роли, как ему кажется, на разные голоса. В наших кинотеатрах титры набираются крупно, строчки не падают с экрана, кресла удобные, и попкорн можно солить или подслащать по своему вкусу.

Но вот сами титры, во всяком случае, на русском языке, напоминают диктант двоечника-переростка, третий год сидящего в начальном классе. Убогость и малограмотность перевода доведены до той степени произвольности, что просто перестаешь понимать, о чем идет речь.

Это притом, что в основном переводятся американские фильмы, чьи герои, как мы знаем, не злоупотребляют сложными синтаксическими конструкциями и не склонны к философским силлогизмам!

Самое поразительное в том, что авторы переводов не скрываются и не прячутся, напротив, их фамилии всегда появляются на экране в финале просмотра. Значит, они сами уверены, что профессионально выполнили свою работу, и гордо ставят под ней свою подпись. Но ведь кто-то же эту работу принимает? Кому-то же приходит в голову заказывать перевод именно этим людям, ничего ни в языке, ни в технике перевода не смыслящим?

Можно предположить, что прокатчики фильмов, заботящиеся о русской публике (что замечательно!), сами либо вовсе не знают русского языка, либо имеют о нем довольно смутное представление, а потому просто доверяются «профессионалам».

Откуда же эти профессионалы берутся? Как проникают они в киноиндустрию? Почему так много бойких хлестаковых, не страшащихся разоблачения?

Может быть, потому, что никто не смеет задать во всеуслышание эти вопросы? Есть, мол, титры на русском языке — и слава богу. Так ты еще хочешь, чтобы они были корректными, грамотными и внятно передавали суть оригинала? Ты, видимо, с ума сошла.

Заикающиеся банкоматы
Реклама на русском языке, которую чаще всего озвучивают на телевидении актеры Русского театра, также состоит из нелепостей, прямых калек с эстонского, выражений, которые за пределами Эстонии просто не были бы понятны русскому человеку.

И почему-то актеры, воспитанные на русской классике, соглашаются радостно выкрикивать эти речевки. Если реклама сопровождается надписями на экране, то непременно с ошибками. И это на всех каналах!

По городу висят растяжки и афиши с неграмотно составленными текстами. Если учреждения и фирмы делают свою домашнюю страничку в Интернете и на русском языке, то она пестрит нелепостями. А банкоматы, которые любезно переходят при необходимости на русский язык?! В их коротких вопросах и ответах так перетасован русский алфавит, словно кто-то выбирал буквы, не глядя. Даже на стеклянной панели на центральной площади города русский текст выгравирован с ошибками!

Долгое время в американских фильмах русские изображались в шапках-ушанках летней порой, все сплошь в милицейской форме и хорошо, если не верхом на медведе. Виной были «железный занавес» и большая удаленность России от США. (Я сама видела в Филадельфии спектакль, где русский персонаж выходил на сцену в ушанке и босиком.)

И если сегодня антураж изменился, то русский язык в американских фильмах (представители русской мафии там часто говорят на родном языке) по-прежнему дикий и неправдоподобный, точно такой, как в переводных титрах в нашей стране.

Если есть благая (и это замечательно!) уверенность в необходимости переводов на русский, то почему бы не делать их на пристойном русском языке? Почему бы не отлучить от переводческого бизнеса само­званцев, которые не только позорят русский язык, русскую речь, но и Эстонию, обращающуюся к их услугам?!
Это особенно важно сейчас, когда огромное количество русских учат эстонский язык, а многие эстонцы интересуются русским языком и русской культурой, когда люди договариваются друг с другом на обоих языках.

Естественно: когда пишешь и говоришь на чужом, выученном, языке, непременно делаешь множество ошибок, твою речь калечит малый словарный запас и бедность синтаксиса. С другой стороны, усиленное изучение другого языка, жизнь в другом языке способствуют вытеснению из обихода языка родного.

В этих сложных условиях так хорошо было бы натыкаться взглядом на грамотные и корректные рекламные тексты, титры, афиши! Это как-то дисциплинировало бы. Не смею быть категоричной, но все-таки, по моим наблюдениям, и обратные переводы — с русского на эстонский — сегодня выполняются тоже не на самом высоком уровне.

Цех профессионалов
В Эстонии всегда были и пока еще есть блистательнейшие переводчики с эстонского на русский и с русского на эстонский. Но они сосредоточены исключительно на художественной литературе: годами с необыкновенным тщанием, советуясь, если есть возможность, с автором, они двигаются по тексту, стараясь передать на другом языке дух, стиль, образы, метафоры, юмор, словесную и звуковую игру оригинала.

Мы знаем в прекрасных переводах на русский Яана Кросса, Теэта Калласа, Энна Ветемаа, Николая Батурина, Мари Саат, Арво Валтона (список можно продолжать и продолжать); есть прекрасные образцы поэтических переводов, которыми занимались и Игорь Северянин, и Давид Самойлов, и другие стихотворцы.

Но между переводами «от кутюр» и каждодневными переводами «прет-а-порте» пролегла сегодня какая-то неодолимая пропасть, словно за дело взялись люди не одной, а совершенно разных профессий.

Мне кажется, тема должна не стыдливо замалчиваться, а широко обсуждаться с привлечением переводчиков опытных, знающих и признанных. Нужно объяснять, что переводить можно только на свой родной язык, который знаешь в совершенстве! Нужно устраивать семинары переводчиков, круглые столы.

В нашем случае, мне кажется, разумно требовать, чтобы переводчик знал и язык, с которого переводит, а не пользовался подстрочником; при этом знал не какой-то устаревший, позабытый реальными носителями язык, а живой и сегодняшний — со всеми его сленговыми и разговорными особенностями.

Важно было бы учредить конкурс на лучший перевод поэтического и прозаического текстов с эстонского языка на русский, и судьями должны были бы стать не только специалисты по эстонской, но и по современной русской литературе.

Внимание к переводческой деятельности на всех уровнях будет способствовать взаимному уважению людей: понимание тонкостей языка и культуры другого народа обязывает к корректности, вызывает заинтересованность. Грубые переводческие кальки подразумевают и грубость в общении.