Литовцы встречают беженцев равнодушием

Сириец Азиз сумел выучить литовский и вместе с соотечественником Пьером открыл в Вильнюсе закусочную. Фото: UNHCR (Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев)

«Литовцы, узаконьте гомосексуальные браки и примите 1000 беженцев!» – с таким призывом в соцсети Facebook выступил недавно избранный в горсовет Вильнюса гражданин Великобритании Марк-Адам Гарольд, попутно послав Литву на четыре английские буквы, после чего в стране разгорелся скандал.

Как так получилось, что иностранец рискнул выступить в католической стране со столь радикальными требованиями, как узаконивание однополых браков, и, что еще хуже, прием такого количества беженцев из неизвестных стран? Если бы литовцы проявляли к этим вопросам больший интерес, они были бы шокированы. Но их эти вопросы не волнуют.

Большинство литовцев совершенно равнодушно относятся к тому, что во многих странах узаконены гомосексуальные браки, они далеки от этой темы. Недавняя попытка обсудить в парламенте Литвы вопрос об узаконивании гомосексуального парт­нерства была быстро свернута. Многие депутаты литовского парламента продолжают пребывать в уверенности, что по-прежнему имеют право контролировать, кого человек должен любить.

Холодный ответ Италии

С беженцами другая история, это вопрос не личный, а государственный. Тот факт, что гос­подина Гарольда подвергли публичному остракизму за то, что он послал Литву в направлении, для обозначения которого в русском языке хватает и трех букв, говорит кое-что об отношении литовцев к беженцам. Это отношение характеризуется смесью равнодушия, неведения и только в редких случаях неприкрытой враждебности. Но по большому счету вопрос волнует немногих.

Литва гордится тем, что с начала XIV века на ее территории селились многие народы – евреи, христиане-купцы, исповедующие ислам татары. Все они мирно уживались с коренным населением вплоть до начала Второй мировой войны. Литва не только принимала у себя представителей других народов, но и сама была страной массовой эмиграции. После Второй мировой войны тысячи литовцев покинули родину, став беженцами. И в наши дни из страны по собственной воле уехали 825 000 литовцев – треть населения.

Но сегодня прибывающие в Литву беженцы из стран третьего мира наталкиваются на неприятие. Неласковый прием ожидает, как правило, уже на границе, откуда их переправляют в город Пабраде, в котором находится центр по приему беженцев, где они могут подать заявление о предос­тавлении убежища. По статистике ежегодно в Литве подается до 600 заявлений о предоставлении убежища. О статусе беженца ходатайствуют в основном афганцы, грузины, россияне и украинцы, но положительный ответ получают немногие. На этом испытания не заканчиваются. Из Пабраде их направляют в Рукла, где беженцам предстоит пройти процесс интеграции.

Многие беженцы оказываются в совершенно ином культурном пространстве, им приходится осваивать незнакомый язык, привыкать к непривычной еде. Ежемесячно беженцы получают пособие в размере от 60 до 100 евро и могут посещать уроки литовского языка в общем объеме 190 часов.

Для сравнения: в Дании пособие для беженцев в восемь раз больше, чем в Литве, а языковые курсы предусмотрены в объеме 650 часов. Большинству беженцев трудно найти работу, никто не горит желанием их трудоустроить. Стоит ли удивляться после этого, что лишь немногие, получив соответствующий статус, хотят остаться в Литве.

Однако в скором времени ситуация с количеством беженцев, вероятно, изменится. Литва уже заявила о своей готовности принять 250 беженцев. Правда Еврокомиссия предлагала Литве около 700 беженцев из Северной Африки, добравшихся до Южной Европы по морю, но Вильнюс отклонил это предложение.

На прошлой неделе президент Литвы Даля Грибаускайте холодно сообщила премьер-министру Италии Маттео Ренци, что Литва не может принять то количество беженцев, на котором настаивает Еврокомиссия. Вопрос упирается в деньги.

Любовь требует усилий

Даже с учетом дотации ЕС каждый беженец обойдется Литве в сумму от 5000 до 7400 евро, столько требуется денег для содержания одного человека в центре по приему беженцев в течение 8–12 месяцев. В особых случаях период пребывания в центре продлевается до 18 месяцев. Если ответственность за беженцев ляжет на местные самоуправления, сумма еще больше вырастет. Ведь нужно будет решить вопрос с жильем. Но дело не только в том, сколько именно принять иммигрантов.

В Литве, в отличие от Великобритании, Германии или стран Скандинавии, беженцев крайне редко можно встретить за пределами Рукла и Паб­раде. Но даже в этих двух населенных пунктах случаются курьезы. Одна пожилая женщина вызвала полицию, увидев на соседском балконе человека якобы в черной маске. Им оказался не грабитель, а беженец из Судана.

Еще сложнее встретить интегрировавшегося беженца, хотя есть отдельные положительные примеры. Большинство из 250 новых беженцев прибудут из разоренной войной Сирии, и выходцы из этой страны Азиз и Пьер, с которыми мы пообщались, могут рассказать им, как трудно стать частью литовского общества.

На долю Азиза и Пьера, родственники которых остались в Сирии, выпало немало испытаний. Благодаря силе воли и целеустремленности – эти черты характера ценятся в Литве, – сирийцы сумели выучить литовский язык, и это при том, что посторонняя помощь в его освоении была минимальной.

Не желая быть обузой для новой родины, Азиз и Пьер решили проторить путь к сердцу литовцев через желудок. В одном из районов Вильнюса они открыли небольшую закусочную. Поначалу в меню значилась пицца, но вскоре работающий поваром Азиз убедился, что литовцам пришелся по вкусу кебаб.

Впрочем, не все новые соотечественники холодно отнеслись к сирийцам. В один прекрасный день, когда Азиз один управлялся на кухне, в закусочную повалил народ. Азиз сначала и не подоз­ревал, что благодарить за это он должен добрых людей, которые через соцсети призвали соотечественников доказать сирийцам, что Литва не боится принимать иност­ранцев из опасения, что местные останутся без работы. Посетители поделились с Азизом и Пьером советами, как расширить бизнес, но, что самое главное, информация о скромном заведении широко распространилась.

И все же, если оставить в стороне эту историю, вопрос о беженцах мало волнует большинство литовцев. Партии или движения, выступающие против иммиграции, не пользуются в Литве популярностью. Время покажет, сумеют ли 250 новых беженцев изменить отношение литовцев или их по-прежнему не будут замечать. Одно можно сказать наверняка: любовь друг к другу потребует и от литовцев и от беженцев немало терпения и усилий.