Сообщения из ЭССР

Фото: Репродукция

Обращение интеллигенции, имевшее место 30 лет назад, сформулировало общее стремление.

Сегодня исполняется 30 лет с того дня, когда правящая в тогдашней Эстонской ССР политика русификации стала настолько невыносимой для 40 представителей эстонской интеллигенции, что их ищущее выход негодование вылилась в совместное обращение.

Родившееся в отчаянии обращение «Письмо 40» — так его тогда стали называть, — содержало в себе следующую мысль: мы хотим, что Эстония стала и была такой страной, в которой ни один человек не должен ощущать оскорблений и препятствий из-за своего родного языка и происхождения.

Хотя в более широком смысле письмо было стремлением сделать невозможное — добиться диалога с властью, направляющей общественные процессы по единственно приемлемой ей институциональной схеме, попытаться говорить о демократии там, где власть, принадлежащая народу, стала собственной карикатурой. По Конституции народу принадлежало все — земля, имущество, искусство, власть, но на деле народу ничего из этого не принадлежало, и меньше всего — власть.

Но и сегодня, читая «Письмо 40», совсем в другом обществе и глядя на него совсем другими глазами, поражает его безвременность. В каждом предложении обращения, написанном со знанием того, что на попытку вызвать на диалог ответят репрессиями или еще более враждебным молчанием, есть свое содержание, запечатлевшее происходившее в 1980-м году.

Но в том духовном стремлении выжить, звучащим в обращении, как эхо, содержится и нечто универсальное и вечное. Есть в нем и другие мысли, которые в современном контексте приобретают иные оттенки.

Желание, чтобы между национальными группами не было ненависти, а только понимание, и чтобы никто не ощущал угрозы своим национальным чувствам и своей культуре — все это звучит очень актуально не только для Эстонии, но и для всей Европы. Когда национальные и культурные группы не могут достичь диалога, это становится проблемой  для всего общества.

Письмо стало большим поражением и еще большей победой. «Открытое письмо из Эстонской ССР» — так было озаглавлено обращение — естественно, не было опубликовано ни в одном из советских изданий, в которые оно было отправлено.

Сдержанный тон письма и продуманное содержание не дали прямого повода для серьезных обвинений, но и стену молчания властей оно, конечно, не смогло проломить. Зато оно проломило что-то другое.

В письме, которое переходило из рук в руки и вопреки всему распространилось и на Западе, было сформулировано то, во что верили, но что под давлением советской реальности и в результате программной русификации выглядело туманно.

В «Письме 40» эстонская интеллигенция сформулировала ходатайство на право сохранения своего языка и культуры.
В письме выражена надежда на то, что еще не все потеряно. А все дальнейшее — вопрос времени.