Он сидел, развалясь на сиденье автобуса, и мутными глазами оглядывал салон. Это был не бомж, не асоциал, которые обычно ведут себя тише воды ниже травы и дремлют где-то на задних сиденьях.
От редакции: молчание ягнят?
11 октября 2015, 12:14
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Это был обычный бытовой пьяница, возможно, даже где-то работающий, но этим утром страдающий от жестокого похмелья, и поэтому злобно-агрессивный и чувствующий себя хозяином жизни. То и дело он подносил ко рту бутылку крепкого пива, делал несколько судорожных глотков, глаза его на мгновение прояснялись, и, извините, громко рыгнув, он начинал громко и со вкусом произносить мерзопакостные тирады.
Досталось всем. И пожилой чистенькой эстоночке, которая, по его мнению, отсела от него подальше: «Да ты чё, куратка старая, брезгуешь, замарацца боисся?» И молодой матери с коляской, взглянувшей на него, как ему показалось, злобно. Да не злобно она посмотрела, а укоризненно. И другой молодой женщине, которая куталась в шарф, чтобы не вдыхать воздух, пропитанный ядовитым перегаром: «Чистенькие все, ну и чё, я никого не трогаю, оттягиваюсь после выходных...» Он перебрал почти всех, кого цеплял его похмельный взгляд. Мат крепчал. Спутница мужчины одобрительно, но нервно подхихикивала и даже не пыталась его одернуть. Видно, знает, что это бесполезно, что нельзя попадать ему под горячую руку: еще и самой достанется.
Мужчин он не задевал, отыгрывался на женщинах, которых в этом утреннем автобусе было большинство. И все молчали. Честно говоря, я просто струсила, убедив себя в том, что вряд ли бы его удалось приструнить, скорее всего он, наоборот, разбушевался бы не на шутку. Но как было противно! Противно от собственного бессилия и еще от того, что какой-то мерзкий подонок, чувствующий себя хозяином положения, считает, что имеет право своим липким языком оскорблять женщин. Противно от того, что никто из мужчин не попытался заткнуть ему рот, пусть даже крепким словцом: такие, как правило, чувствуют, когда противник сильнее и затихают.
Молчал водитель автобуса, который мог бы... А что он, собственно, мог? Призвать к порядку вербального хулигана? Все помнят случай, когда была жестоко избита женщина-водитель, вмешавшаяся в конфликт пассажиров. Вызвать полицию? А что полиция: сидит себе человек, никого не трогает, а что ругается нецензурно и мерзко, так ведь не дерется же...
И таких случаев в нашем бесплатном общественном транспорте, в наших красивых новых автобусах и трамваях, названных милыми женскими именами, все больше и больше. Кто защитит нас от оскорблений?