Латынина: у нас один президент — Путин

Юлия Латынина в Таллинне Фото: Тоомас Хуйк

Юлия Латынина, известная своими критическими высказываниями, приехала в Эстонию с лекцией. Журналистская натура не позволила ей ограничиться встречей с гостями Фонда открытой Эстонии. Несколько дней она изучала, как живет наша страна, о чем и расскажет в своих комментариях.

Юлия Леонидовна, какова цель вашего визита? Я знаю, что вас интересует Skype и наш опыт электронного правительства, но что еще?

Меня пригласили прочесть лекцию на тему структуры и экономики современной России. Поскольку в Эстонии я не была с самого нежного детского возраста, то есть я была только в Советской социалистической респуб­лике, а в Республике Эстония я не была. Воспоминаний у меня никаких не осталось, поэтому мне здесь интересно все.

В Эстонии я задавала исключительно неполиткорректные вопросы. У на­чальника полиции я спросила, на сколько процент русских, совершающих преступления, выше или ниже, чем у эстонцев. На что он покраснел, свернул уши трубочкой и сказал, что нет такой статистики. В Нарве, где 95 процентов русских, у начальника полиции я спросила, почему начальник он, эстонец?

Почему вас интересовала Нарва?

Я хотела специально съездить в русскоязычное место и посмотреть, как там работает полиция. В России проблемы с милицией. У нас довольно час­то убивают людей на улицах и довольно часто преступники остаются безнаказанными, крышуют все, что можно.

Например, ситуация, когда два сотрудника следствия крадут у государства 5,4 мрлд рублей, то есть 200 млн долларов, как это произошло в деле Магнит­ского, и все знают имена этих людей, и даже президент Медведев обещает разобраться, а они получают повышение по службе. (Де­ло об убийстве в СИЗО 37-летнего юриста Сергея Маг­нитского, представлявшего интересы Уильяма Браудера, внука основателя американской компартии и главы фонда Her­mitage Capital Manage­ment. — Ред.)

Почему вы решили, что именно этот город подходит для подобных проверок?

Нарва — идеальное мес­то, 95 процентов русского населения, потомки тех, кто приехал на «химию» и, грубо говоря, за 101-й километр, не очень благополучное население по своим корням. Население слушает ОРТ и голосует за партию Сависаара. Нарва же еще и контрабанда.

Когда я стала спрашивать нарвских полицейских, что страшного нарвские полицейские совершили в последнее время, мне рассказали душераздирающую историю о том, как один полицейский заглянул в базу данных, чтобы узнать, кто стукнул на его сына, который ездил без прав. И я поняла, что мы с разных планет.

Но чем, спрашивается, отличается Нарва от того, что по ту сторону границы? Только властью и тем, позволяет ли власть превратиться полиции в скотов. Это было очень по­учительно.

А что дальше?

На обратном пути в Сил­ламяэ я посмотрела гиганский новый порт, в котором разгружали белый песочек с одинокого сухогруза под флагом Антигуа и Барбуда и с названием «Tal­lin» c одной «n». Там был невероятной красоты нефтяной терминал — я люб­лю технику, могу оценить невероятную стоимость и красоту этой технологии.

Пустые бочки компании «ЕвроХим», которая пала жертвой войны за Бронзового солдата. Компания Кантора, которая что-то возит. Как я знаю, господина Кантора за это регулярно имеют в Кремле. (Вячеслав Кантор, председатель Российского и Европейского еврейских конгрессов, владелец российской химической компании «Акрон». — Ред.)

Руководство порта пыталось сохранить хорошую мину. Все это гениально, но где у вас корабли? На что мне ответили: не беспокойтесь, современные порты могут работать и без них. Было видно, что хозяева порта рассчитывали немножко на другой оборот, чтобы окупить его, хотя понимаю, что есть еще и Мууга.

А где вы были в Тал­линне?

Была у Федора Бермана, это было совершенно потрясающе. Если говорить по совести, этот бывший судоремонтный завод — гадюшник для ремонтирования рыбацких корыт, не предполагавший никогда продвинутых вещей. И его руководитель — теоретически «красный» директор, советский директор, назначенный главком.

Но вот передо мной сидит человек, который говорит, что главное — это репутация, он не испытывает проблем с получением банковских кредитов, только что они что-то купили в Латвии, в Турку, у него все замечательно.
Я хожу по этому заводу, вижу, что они делают детали для нефтяных платформ, а это закрытый эксклюзивный клуб, в который очень трудно вступить. Невольно вспоминаю историю с нашей «Объединенной судостроительной корпорацией», где Путин недавно заложил на Дальнем Востоке первый камень в основание будущей уникальной нефтяной платформы. Это дело сфотографировали, но дотошные журналисты выяснили, что это просто понтон, который ничего собой не представляет.
Наши судоремонтные и судостроительные заводы находятся в чудовищном состоянии, и я спрашиваю — мы что, разным воздухом дышим?
Но когда я хвалю Эстонию, это не значит, что у вас нет проблем. Есть у вас проблемы. Одна из них — размер населения, который можно поправить только интеграцией, с которой дела не так уж хороши.

Давайте блицем по самым горячим вопросам. Каково ваше отношение к последней речи Михаила Ходорковского в суде, где он говорит, что за идею готов умереть в тюрьме?

Будет очень жалко, если он умрет в тюрьме. Но очевидно, что он останется в тюрьме, пока Путин остается на свободе.

Останется ли, по-вашему, Путин в Кремле и после следующих выборов?

А Путин никуда и не уходил. У нас в России есть два президента, один Путин, а как зовут другого, я не помню.

В каком состоянии сегодня оппозиция в России?

Ее не существует, поскольку в авторитарной стране не бывает оппозиции.
Какая может быть оппозиция в России времен Анны Иоанновны?
Для того, чтобы была оппозиция, нужны люди, которые ее финансируют. Как Tea Party против Обамы, или же как Сорос против Буша. И которые не попадают за это в тюрьму. Путинская система выстроена так, что оппозиция всегда вне системы и по определению ничего сделать не может. Поэтому с рациональной точки зрения, точки зрения бизнесмена, который хочет что-то сделать, в ней смысла нет.

Ваша реакция на смещение Лужкова?

Это была блестящая комбинация Владимира Владимировича, который поставил на место Медведева, нарушившего правило Путина никогда не реагировать на требования общественности. Когда Медведев сказал «да» насчет Химкинского леса, это было, видимо, воспринято как несоблюдение правил игры. Медведев прислушался к тому, что говорит общество и злейший враг господин Шевчук, которого Владимир Владимирович не помнит, как зовут.
Насколько я понимаю, Лужков был вызван на самый верх, где ему дали понять, что Медведев является легитимным объектом для атаки. Он сдуру полез на Медведева, но тут оказалось, что есть только один человек, который имеет право говорить Медведеву, что он не президент, и его зовут не Лужков. Огребли все, один Владимир Владимирович оказался в белом. Блестящая интрига, с точки зрения управления страной, она заслуживает самой высокой оценки.

Какое настроение у простого российского человека сейчас? Как вы его ощущаете?

Я не знаю. Вот наша власть знает, это к ним вопрос, это они у нас от имени народа.

Юлия Латынина

·    Родилась 16 июня 1966 года в Москве.
·    Российский журналист и пи­сатель. Автор романов в жанрах политической фан­тастики и политико-экономического детектива.
·    Обозреватель «Новой газеты», ведущая передачи «Код доступа» на «Эхо Москвы».
·    Неоднократно удостаивалась высоких журналистских наград и премий в об­ласти литературы (премия им. Марии Грации Кутули (2007), премия госдепартамента США «Защитник свободы» (2008) и др.).