В Русском театре бульвар с аншлагом

Прославленный актер Фредерик Леметр (Александр Ивашкевич) и юная Береника (Наталья Дымченко): настоящая любовь или иллюзия любви? Фото: Сергей Красий

Было время, Русский театр часто радовал зрителя премьерами. Еще чаще — огорчал. Впрочем, разница невелика, поскольку о вкусах можно спорить бесконечно, а искомая правда все равно не отыщется. И лишь потому, что театр как искусство игры на публику правды не предполагает изначально.

Двойственна даже правда зрительного зала: любое мало-мальски раскрашенное эмоциями зрелище кого-то вполне может увлечь, а кого-то — повергнуть в такую беспросветную тоску, которую и долгожданные финальные аплодисменты не сразу развеют.

Словом, докапываться до правды, когда речь идет о качестве спектакля, занятие бессмысленное и бесцельное. Другое дело — факт премьеры.

Театру, пребывающему в глубоком и затяжном кризисе, как правило, не до премьер. Вот и в Русском театре они нынче редкость, а в большом зале просто раритет. В этом смысле спектакль «Фредерик, или Бульвар преступлений», безусловно, событие.

Аншлаг, проиллюст­рированный приставными стульями, — очевидное тому подтверждение. И принимала спектакль премьерная пуб­лика очень тепло. Возможно, он действительно увлек зрителя. А, может, просто соскучились по театральной атмосфере.

Театра в избытке
Театр, как известно, начинается с вешалки. Надо сказать, реконструкторы здания Русского театра очень постарались во имя того, чтобы передвижение встречных зрительских потоков в гардероб и обратно было усложнено максимально, особенно после спектакля.

Спектакль же начинается с программки. Программку спектакля «Фредерик, или Бульвар преступлений» украшает портрет Александ­ра Ивашкевича на черном фоне, вид сзади: горделивая осанка, эффектный поворот головы в три четверти, руки за спиной, эполет на плече.  Если бы не маска в руках — ни дать, ни взять допрос декабриста. Маска — ориентир.

Речь пойдет о театре, догадывается зритель, которому предстоит получить некое представление о парижском бульварном театре ХIХ века, о театральных легендах того времени — Фредерике Леметре и мадемуазель Жорж, а заодно об историческом фоне, на котором протекает жизнь в театре «Folie Dramatique».

В пьесе чрезвычайно популярного драматурга Эрика-Эмманюэля Шмитта использован классический прием — театр в театре, таким образом, театральной атмосферы в спектакле с избытком, включая, разумеется, закулисные интриги. Однако длится «Фредерик, или Бульвар преступлений» три с лишним часа, а действие, увы, топчется на месте.

Прежде всего, рыхлая сама пьеса Шмитта. К тому же перенасыщена патетикой: «Я совершенно другой человек с тех пор, как вас увидела», «Для нас любовь — это желание любви», «Оставьте сцену для нас, мы же оставляем вам жизнь», ну и так далее.

Московская постановка «Фредерика…» в Театре Вахтангова и петербургская в Театре Ленсовета своим шумным успехом, главным образом, обязаны мастерской режиссуре и яркой игре исполнителей заглавной роли — Василия Ланового и Сергея Мигицко.

В нашем Русском театре героя играет любимец местной публики Александр Ивашкевич — ему прощается и пафосное многословие, и чисто актерское самолюбование, в котором исполнитель роли практически неотличим от персонажа. Партнершам такого Фредерика Леметра — звезде  «Folie Dramatique» мадемуазель Жорж (Лариса Саванкова) и Красотке (Алина Кармазина) — остается только играть с ним в унисон.

Шумно и суетливо
Спектакль получился шумный, суетливый и одновременно, скажем так, вяловатый. Веселое оживление в происходящее на сцене вносят массовка и комические, на грани гротеска, персонажи Эдуарда Томана (директор театра Гарель), Олега Щигорца (драматург Му де Звон) и Ильи Нартова («герой-любовник» Паризо).

Будь в театре толковый завлит, он вполне мог бы сократить затянутую пьесу, причем без какого-либо для нее ущерба. Но в Русском театре и бестолкового завлита нет.

Нет и штатного художника. «Фредерик, или Бульвар преступлений» оформлен бывшим главным художником Роситой Рауд. И если сценография вполне созвучна драматургической основе, то костюмы, большей частью, кажутся позаимствованными из других постановок. Помнится, предшественнице Рауд, Марианне Куурме, они удавались гораздо лучше.

Большие проблемы и со слышимостью. Стоит актеру (или актрисе) отойти вглубь сцены или повернуться к публике спиной — слов не разобрать. Вины актеров здесь нет, это издержки грандиозного и дорогостоящего ремонта. Поэтому неплохо бы оснастить сцену микрофонами, как это делают организаторы гастролей.

Сегодня Русскому театру многого недостает, а главное — художественной программы, в которую мог бы вписаться тот или иной спектакль. В частности, «Фредерик, или Бульвар преступлений», залетевший в репертуар неведомо по какой причине.

Меж тем, еще раз повторю, большинству зрителей спектакль понравился. Посмотрим, сколько залов он соберет.