/nginx/o/2014/06/27/3147337t1h42e9.png)
"Грядет война нового типа: необъявленная и неопределенная, поле боя в которой повсеместно и невидимо одновременно. Никто не может с уверенностью сказать, как такая война начнется, какими методами будет вестись и чем закончится", - пишет корреспондент The Times Бен Макинтайр, передает InoPressa.
"Но война в киберпространстве надвигается и в некоторых смыслах уже началась. Она окажет столь же резкое влияние на наш мир, как и любой конфликт из тех, что случались прежде. Если в XIX веке международные отношения определялись военно-морской мощью, а в XX веке борьба между странами зависела от воздушных сражений, то в боях XXI века решающую роль сыграет мощь в виртуальном пространстве", - продолжает журналист.
Он рассказывает о функциях британского Центра правительственной связи (GCHQ), на который возложена задача защищать Великобританию от кибератак. "Киберзонтик" прикрывает военные и разведывательные структуры, правительство и ключевую национальную инфраструктуру: энергетику, финансы и другие сообщества, благодаря которым функционирует страна, такие как органы контроля за движением воздушного транспорта", - говорится в статье.
По словам Кирина Мартина, генерального директора GCHQ по вопросам кибербезопасности, "любая система, в которой есть кнопка включения/выключения, потенциально уязвима".
"Как известно любому военному аналитику, чисто оборонительная позиция не может служить гарантией мира. Наступательные возможности в виртуальном пространстве стали частью планирования боевых действий. Методы обнаружения кибератак и противодействия им очень похожи на те, которые GCHQ использует для борьбы с терроризмом и предотвращения преступлений. Массивы коммуникационных данных прочесываются в поисках признаков угроз", - рассказывает журналист.
"От интернета зависит примерно 10% ВВП Великобритании, то есть киберпреступники, взламывая банковские счета, выманивая данные кредитных карт, похищая личные данные и совершая множество других мошеннических действий, способны нанести ущерб на миллиарды фунтов. Очевидный магнит для преступников - социальные выплаты: при объеме в миллиарды фунтов они проводятся через интернет".
"Помимо обыкновенной преступности, есть еще кибершпионаж против правительственных учреждений и компаний, нацеленный на похищение собственности, данных о рынке, чертежей и другой информации, обладание которой дает преимущество, - продолжает автор. - В какой мере такие атаки проводятся государством, в какой мере оно создает для этих атак условия или поощряет их, а может быть, просто мирится с ними - сказать сложно... В традиционной войне вполне ясно, кто выстрелил. В киберпространстве такой ясности нет: все стороны сознательно заметают следы или прячутся за "чужими флагами". Известно, что китайская армия проводит санкционированные операции по взлому, но этим история китайских киберопераций ни в коем случае не ограничивается. В Иране намеренно размывается грань между государственными и частными операциями. В России сложилось весьма толерантное отношение к киберпреступности, если она отвечает интересам государства". По словам автора статьи, Россия к тому же была замечена в использовании сетевой войны как метода устрашения (среди прочего, он вспоминает кибератаки против эстонских сайтов в 2007 году).
"Третьим элементом киберагрессии" Макинтайр называет пропаганду.
"Кибератака может просто вызвать неудобство, но в то же время она может стать столь же разрушительной, как и ядерная атака, только менее предсказуемой и поддающейся контролю, - утверждает Макинтайр. - Представьте себе, что будет, если вывести из строя систему управления воздушным движением или национальную энергосеть". Однако Кирин Мартин, гендиректор GCHQ по вопросам кибербезопасности, сравнение с ядерным оружием не одобряет. Киберпотенциал, по его словам, "более градуирован".
Одна из проблем, возникающих в результате роста киберугрозы, состоит в том, чтобы определить, что считать актом войны: "Насколько сильный ущерб должен быть нанесен кибератакой, чтобы считать нарушенной 5-ю статью хартии НАТО? А если трудно с достоверностью определить источник угрозы, какую реакцию считать оправданной?" - формулирует вопросы Макинтайр.
Наконец, киберугроза может исходить и от "технически подкованных террористических группировок вроде "Исламского государства", добавляет автор статьи. По мнению Мартина, впрочем, "хакеров, способных поднять весь мир на воздух, еще нет... Для того, чтобы организовать действительно губительную атаку, требуются организационные ресурсы, подготовка... Среди них есть люди, искушенные в медиа-среде и сфере IT, но у них, по-видимому, нет центра разработки кибероружия". После "зловещей" паузы Мартин добавляет: "Пока".