Максим Кияк: революция достоинства

Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Максим Кияк
Максим Кияк Фото: Pm

Майдан был символом идеального общества, в котором каждый знает, что ему делать, и причину, по которой он это делает. Майдан стал для людей символом свободы и частью их существования. И они были готовы отдать за него жизнь, пишет сооснователь Global Ukraine Foundation Максим Кияк (Киев).

О том, что в Украине должно произойти что-то важное и неординарное, я чувствовал еще задолго до Майдана. За полгода до начала событий я даже создал папку в компьютере под названием «Революция», в которой собирал статьи и другие материалы, касающиеся действий режима Януковича. Госпожа Революция витала в воздухе, но мало кто мог тогда с полной уверенностью утверждать, когда именно она выйдет на сцену.

Спусковым крючком стал даже не сам факт неподписания Януковичем соглашения об ассоциации с Европейским союзом в Вильнюсе два года назад, но то, как именно это было сделано. Без какого-либо диалога, без объяснения. Просто чтобы показать, что ты как гражданин ничто, а твой голос и твоя точка зрения вообще ничего не значат.

Лично для меня Майдан или, как его еще часто называют Революция достоинства, начался 22 ноября 2013 года, поскольку за тем, что происходило в первый день, я следил через стрим в Интернете. И я должен признать, что в те дни я был настроен довольно скептически. С трудом верилось, что подобные собрания и самодельные плакаты вообще могут как-то повлиять на тогдашнюю власть. Я также наблюдал за тем, как лидеры оппозиции, имея тогда довольно низкий уровень поддержки, пытаются использовать протестную энергию.

Все же тогда у людей еще оставалась крошечная надежда на то, что Янукович все-таки подпишет соглашение об ассоциации. Была похожая надежда и у меня, когда я взял билет в Вильнюс и полетел туда, где могло произойти важное для моей страны историческое событие. В тот самый день, когда открывался саммит стран Восточного партнерства, гражданские активисты с Украины организовали протест уже и в самой столице Литвы.

Я помню, как их тогда удивили литовские полицейские, которые угощали митингующих горячим чаем. Эти полицейские были полной противоположностью тем украинским милиционерам, которые несколькими днями позже жестоко избили протестующих в самом центре Киева. После этого побоища я уже знал, что возвращаюсь из Вильнюса в совершенно другую страну. Режим считал, что сила и агрессия заставит людей испытывать страх. Режим ошибся.

Первое декабря. В жизни никогда не видел и, скорее всего, не увижу столько людей. Миллион граждан из разных уголков Украины, люди разного возраста, но у всех один огонь в глазах. В такие дни ты понимаешь, что есть еще как минимум миллион людей, думающих так же, как ты. Даже те, кто считал себя лидерами оппозиции, не ожидали, что тогда соберется столько митингующих.

В тот день я увидел, на что способны газовые гранаты и каково это, когда в твою сторону бегут от милиции сотни людей. Это что-то, граничащее с животным инстинктом выживания. Ты просто разворачиваешься и вместе с этими людьми бежишь, но вдруг останавливаешься, включаешь сознание и поворачиваешься назад. Этот день был началом конца того режима. Стало понятно, что Майдан будет стоять столько, сколько потребуется. И ему удалось простоять почти три долгих и холодных месяца.

СМИ одной соседней страны много говорили о том, что якобы Майдан был кровавым, а протестующие жестоко избивали кристально чистых милиционеров. Как человек, который был там почти каждый день, должен сказать что это, как минимум, не так. Ведь люди, которые оставили свой дом, работу и семьи во имя лучшего будущего своей страны, не могут быть жестокими. Только представьте, у Майдана была своя бесплатная больница, парикмахерская, библиотека, в которой можно было одолжить книгу, курсы иностранного языка и даже собственный университет, в котором проводились лекции для всех желающих.

Для меня Майдан был символом идеального общества, в котором каждый знал, что ему делать, и причину, по которой он это делает. Особенно ясно я увидел это в один зимний день, когда появилась информация о возможном введении чрезвычайного положения в Киеве и зачистки центра города от протестующих.

Баррикады на Майдане тогда были недостаточно прочными, дабы выдержать возможную атаку. Но угадайте, что случилось. Вдруг пошел очень густой снег, и этот снег был использован как материал для баррикад. В тот день митингующие напоминали мне муравьев, знающих свои функции и не требующих подсказок. Одни собирали снег, другие наполняли им мешки, третьи несли эти мешки четвертым, те, в свою очередь, укрепляли ими баррикады.

В тот день я вдруг поймал себя на мысли, что даже если теперешняя Россия решит напасть на Украину, ей никогда не удастся одолеть таких людей. Майдан стал для них символом свободы и частью их существования. Они были готовы отдать за него свои жизни. И они попросту устали бояться.

Воспоминания все еще свежи в памяти, и некоторые вещи требуют времени для анализа. Но для меня Майдан всегда будет ассоциироваться с такими вот простыми людьми, которые пожертвовали многим и навсегда вошли в историю. С запахом дыма и множеством палаток, с рыданием моего отца, когда тот впервые услышал об убитых снайперами 20 февраля.

Майдан просто был таким, каким был, и он никогда более в таком виде не повторится. Собственно, было много майданов, ровно столько, сколько и самих протестующих и их сторонников в Киеве, в разных регионах Украины и во всем мире. Но, однозначно, для каждого он был абсолютно уникальным и абсолютно личным.

Комментарии
Copy
Наверх