Наш Брежнев такой молодой

Валерия Михайлова Фото: Из личного архива

Рождественско-новогодние праздники в этом году наконец-то пришлись на конец недели, вышел почти мини-отпуск. Можно было наслаждаться наступившим повсеместно безмолвием, а можно и насторожиться, почему это у нас весь этот год было подозрительно тихо? Неестественно тихо. Ни птица не свиристит, ни зверь не рыщет. Нет ли в этой благообразной стабильности рокового подвоха, нежданной бомбы замедленного действия?

Не нашлось более обсуждаемого в этом году события, как развод и новый брак ветреного президента. Вот краткое содержание сериала нашей светской жизни.

Жил да был один американский гражданин. Характер не то, чтобы нордический, зато субъект был способен заводить правильные знакомства. Долго ли, коротко ли, стал он президентом не Америки, но маленькой европейской страны на другом краю света. Вовремя сменил старую американскую жену на местную молодую и начал скучать в твиттере по ночам. Жил себе, не особо тужил, поучал туземцев демократическим ценностям, бывал противоречив, что немудрено, ибо где Америка, а где край света. Не боялся брать большие кредиты (не, ну а чего придираться, президент не человек что ли?).

Шли годы, близились к концу легитимные сроки, местная жена давно наскучила, президент нашел третью свежую молодку в соседнем государстве, чем-то неуловимо напомнившую ему о покинутой земле обетованной. И вот, затаив дыхание вся страна на краю света с любопытством наблюдала, подъедая салатики, оставшиеся с новогоднего застолья, как в церкви Халлисте Вильяндиского уезда венчаются два высокопоставленных иностранца. Финал. Титры.

Тем временем, наш молодой и симпатичный премьер весь год вел прилежную тихую жизнь министра в командировках. От него было мало что слышно даже тогда, когда требовалось стукнуть кулаком по столу и отправить министра юстиции в отставку за наглость без согласования с кабинетом публично требовать от России компенсаций за оккупацию в разгар переговоров по пограничному договору. Он вяло, выверенным текстом, призывал не бояться африканских беженцев, еле слышно звучали его заверения, что экономика растет и когда в Ида-Вирумаа захлопываются двери старых возможностей, открываются новые. Министр был тих и соблазнительно молод. Падал прошлогодний снег.

Что-то уныло совсем вышло. Неужто таков вулкан страстей нашей жизни,  и ничегошеньки у нас не происходит?

С тех самых пор, как мы триумфально перешли на евро, общественно-политическая жизнь как будто бы поставлена на паузу и нехотя начинает копошиться строго в рамках осеменительно-предвыборных циклов.

Нет, конечно же, отдельные вспышки, как внезапные всполохи салютов чьей-либо деятельности встречаются. Персональной. А вот в целом, куда мы теперь идем? Какой у нас стратегический план расширения горизонтов? Мы вломились в НАТО и ЕС, а нынче и с еврами в кармане. В чем же теперь состоит наша эстонская Нокия? Или новая республика состарилась, не достигнув даже 30-летия, предпочитая считать себя столетней старухой в кресле-качалке, с доставкой пиццы на дом, неспешным соцработником на посылках в светлое время суток и воспоминаниями о делах давно минувших дней на ужин.

Меня пугает стабильность как самоцель государства. В современном мире, который стремительно меняется, тишина и застой — это верный предвестник потерь. Пока перспективные и жизнеспособные лягушки сбивают сметану лапками, амфибии, выбравшие стабильность, идут ко дну. В тех краях, где у не самых дальних наших соседей грохочет канонада, стабильность — лишь призрак благополучия, фиговый листок на воронке от бомбы. Жизнь страны, дрейфующей от одной таблички эксель к другой табличке эксель, где менеджеры по развитию заменены на госпроизводстве бухгалтерами средней руки, вызывает тревогу и ощущение безнадеги. Можно попрятаться по футлярам и существовать достаточно продолжительное время в энергосберегающем режиме «как бы чего не вышло, моя хата с краю». Можно. Только это не особо похоже на жизнь, о которой мечтали участники Балтийской цепочки.

PS. А вот, кстати, вопрос на засыпку, если завтра война, на чьей стороне вы будете воевать. Или в какую сторону надумаете бежать?