Актриса Городского театра Эвелин Выйгемаст: зажжем свет и покажем, что в нашем шкафу нет чудовища

Эвелин Выйгемаст Фото: A.Peegel

Нашему обществу пора повзрослеть, взглянуть на собственные страхи и, возможно, убедиться, что многие из них не так страшны. Заодно мы можем обнаружить, что упустили многое из того, чем следует срочно заняться. Об этом на состоявшемся на прошлой неделе традиционном обеде лидеров общественного мнения Postimees говорила актриса Таллиннского городского театра Эвелин Выйгемаст. Эта речь стала одной из самых обсуждаемых тем в эстонском информационном пространстве.

Две недели назад, сидя за кухонным столом, я попыталась набросать самые первые эклектичные мысли на заданную тему. Было страшно. По-настоящему страшно. Я боялась той минуты, когда буду стоять перед вами. Боялась, что я должна озвучить свои мысли людям, на которых, как правило, смотрю снизу вверх.

Людям, статьи и мнения которых с интересом читаю, чтобы прояснить кое-что для себя. Словом, мне было страшно. Но я актриса, и это значит, что в театральном вузе меня учили, как доносить до других то, что написано не мной, учили анализировать написанное и проникаться им. Однако сегодня я говорю сама за себя и чувствую себя в довольно непривычной для себя роли, без всякой отстраненности.

Страх эстонцев

Мне как матери хорошо знакомо чувство страха, я сталкиваюсь с ним каждый день. Мой шестилетний сын боится спать в темноте, ему кажется, что из шкафа могут вылезти чудища. Каждый вечер, укладывая сына спать, мне приходится его успокаивать и прогонять страхи. Мы зажигаем свет в комнате, открываем дверцу шкафа, чтобы убедиться, что там никого нет. Мы проверяем, надежно ли заперта входная дверь, ведь мой сын боится, что в квартиру могут проникнуть злоумышленники. Порой нам приходится проверять шкаф и дверь по нескольку раз, пока ребенок не успокоится. Не стану утверждать, что я героическая мать, которая справляется со всеми страхами сына, но я стараюсь. Делаю это, как умею, с любовью и терпением. Ведь страхи, если они настоящие, нельзя высмеивать.

Я не могу и не собираюсь уверять своего ребенка в том, что за стенами дома нет никаких опасностей, что злоумышленников не существует. Но я делаю все для того, чтобы дом был спокойным и безопасным местом. И, к счастью, сын верит мне.

В последнее время почти все, включая меня, все чаще говорят об одном и том же. Неизменным рефреном проходит мысль, которую разделяют все – обыватели, политики, журналисты, ученые и лидеры общественного мнения.

И эта мысль о том, что эстонцы испытывают страх!

Однако слишком многие из тех, кто испытывает страх за небольшой народ, сами раздувают страхи. Вместо того чтобы зажечь свет и убедиться, что в шкафу нет никакого чудища, они наоборот стараются нагнать страху. Но у страха, как известно, глаза велики и живое воображение. Если в человека уже заронили страх, он начнет жить в нем своей жизнью и прочно утвердится.

Сегодня мы обойдемся без тех, кто сеет панику, нам нужны такие люди, которые успокоят и утешат нас. Которые, как мудрые родители, возьмут за руку и зажгут в комнате свет. Люди, способные взглянуть на происходящее без паники. Способные вселить веру в то, что возможно найти мирное, дипломатическое, цивилизованное и культурное решение. И главное, чтобы это не было блефом.

Огородиться от страха щитом

Да, страх дело серьезное, и им нужно заниматься. Страх – реальное чувство. Но вот что меня тревожит, когда речь идет о страхе. Мне кажется, что им пользуются как щитом, за который очень удобно прятаться. То обстоятельство, что мы испытываем страх, словно оправдывает все, что мы делаем и не делаем.

Мы не расисты, мы просто боимся, оправдываем мы себя. Боимся, и потому допускаем нападки на чужаков. Боимся, и потому пишем оскорбительные комментарии. Ни один беженец не должен сюда приехать, ведь мы боимся. Мы не согласны принять закон о совместном проживании, потому что мы испытываем страх. И так далее.

В последнее время страх превратился в некий продукт или бренд. Мы эксплуатируем лозунг «Нам страшно!» ради своей популистской цели. Но не девальвирует ли это в конечном итоге само понятие страха.

Да, способность испытывать страх необходима, это мобилизует, заставляет собраться. Но если в качестве движущей силы использовать только страх, то в конце концов мы истощим собственный организм.

Мы уже сегодня имеем первые последствия запугивания. На людей, которые мирно жили или учились рядом с нами, вдруг обрушились расистские оскорбления. В результате такого запугивания они в одночасье стали опасными. Запуганные люди почему-то вдруг решили, что они вправе указывать другим, что здесь им не место, что здесь не Африка. Что это, как не расизм?

Эстония ищет суперврага

Те, кто больше всех пугает других, тем самым хотят выставить себя истинными патриотами Эстонии, единственными, у кого душа болит за страну. Мол, чем больше запугиваю, тем больше люблю! А может, всем тем, кто пугает, всего-то и нужно, чтобы кто-то зажег свет, а не размахивал факелом в темноте. И еще один неизменный рефрен: народ расколот, необходимо что-то, что снова сплотит его. И какое же может быть решение?

Во времена СССР все было ясно и понятно. У всех нас был общий враг. По крайней мере, сегодня так удобно думать. Но нет больше единого врага и общего страха.

Как будто во всех наших нынешних бедах виновато отсутствие общего врага. Неужели единственное решение в том, чтобы найти нового врага, который сплотит народ, и заживем мы лучше некуда? Неужели дело обстоит именно так? Но, судя по всему, у нас слишком много врагов. В каждом шкафу. Под каждой кроватью. За каждым углом. И за государственной границей. Дело за малым – выяснить, кто самый главный враг.

Этот враг – гей, который хочет жить вместе с другим геем? Или беженец, бегущий от войны? Кто он? Негр? Или тот, кто любит негров? Террорист? Хипстер? Русский? Верующий? Православный? Мусульманин? Католик? Эзотерик? Воин Одина? Толерантный человек? Ультраправый? Либерал? Капиталист? Коммунист? Политик? Народ? Или просто сосед?

Тогда нужно запустить общереспубликанскую кампанию «Эстония ищет суперврага» и показывать телепередачу с таким же названием. И выяснить, кто самый-самый враг. Или, объединив всех скопом, получить одного суперврага! Темнокожего беженца-мусульманина-гея или либерального ультраправого террориста-хипстера из России, который живет в соседней квартире. И что мы будем делать, если мы его там найдем? Поймаем как оборотня и откроем по нему огонь?

Нам нужен общий враг?

Неужели мы действительно думаем, что общий враг способен нас заново сплотить и мобилизовать? Или все же думать так принципиально неправильно? Может, нам стоит все же искать повсюду не врагов, а друзей и союзников. Точно так же, как разделенное горе становится менее тяжким, так и разделенные страхи уменьшаются вдвое.

Одно дело тратить энергию, которая у нас есть, на что-то положительное, и совсем другое, если мы расходуем ее на бесконечный негатив. Вместо того чтобы сеять страх и панику всеми своими отрицательными делами и помыслами, мы могли бы почувствовать удовлетворение от того, что способны кому-то помочь. Да, наша помощь будет невелика. Мы не в состоянии помочь сотням тысяч человек. И все же наша небольшая страна при желании способна оказать помощь. Так отнесемся же к этому как к комплименту, а не как к обязанности.

Вот уже год мы боимся, что к нам нагрянут толпы беженцев, хотя к нам не прибыл еще ни один военный беженец, предусмотренный квотой. Мы требуем, чтобы нам помогали и Европа, и НАТО, но при этом настаиваем, чтобы соблюдались наши условия. Мол, дай нам, Европа, денег на строительство дорог, но мы не хотим, чтобы по этим дорогам ходили чужие.

«Осторожно! Злое государство!»

Да, мы малый народ. Небольшой, сильный и упрямый. Нам нравится так думать. Так сложилась история, что мы вынуждены были на протяжении веков бояться всего чужеродного. Захватчиков со всех краев света. Этот страх перед чужаками стал своего рода традицией. Мы словно собака, оказавшаяся в приюте для животных, которую постоянно бил прежний хозяин. Или прежние хозяева. Забившись в угол, эта собака, тихо рыча, никого к себе не подпускает и не позволяет себя приласкать. Потому что знает, что никому нельзя доверять.

Но мы же выстояли! И прежде всего благодаря своей культуре! Культуре, которая сохраняет наш язык. Культуре, которая бережет наших людей. Наше государство. И не только культура, но и культурные связи между разными людьми, умение учитывать разные мнения.

8 марта, когда я смотрела по телевизору передачу «Vaba mõtte klubi» – «Клуб свободного мыслеизъявления», я услышала фразу, что Эстония должна быть небольшой злой страной, построенной по принципу тотальной защиты, которая бьет по сусалам всех, кто сюда суется. Неужели мы должны быть небольшой злобной семьей, придерживающейся принципа тотальной защиты? Неужели это и есть та волшебная палочка, которая гарантирует наше выживание и прирост населения?

Впору вешать на дверях табличку «Осторожно! Злые люди!» А на государственной границе ставить столб «Осторожно! Злое государство!» Вот мы и нашли новый символ Эстонии: «You are not welcome to Estonia!» – «Не добро пожаловать в Эстонию!»

Я, конечно, понимаю, что эти «воины» в черных куртках и с факелами в руках собираются вместе, чтобы защитить меня, белокожую женщину Эстонии, от чужестранцев-насильников. Статистика, правда, говорит о том, что ежегодно в Эстонии жертвами насилия становятся 44 000 женщин, что для многих женщин именно дом самое опасное место. Каждая восьмая женщина в Эстонии сталкивалась с сексуальным насилием. Приятно, конечно, считать, что проблема находится не здесь, а где-то далеко за границей, однако реальность и цифры говорят об ином. Следовательно, для этих «Воинов Одина» значение имеет не само насилие, а его цвет.

Наши проблемы – здесь

К сожалению, до тех пор, пока в нашем обществе будет доминировать страх перед беженцами, дискуссии на все остальные темы будут неполными. Мы вдруг перестали говорить об образовании, безработице, развитии регионов или о детях, живущих за чертой бедности, об инвалидах и тех, кто за ними ухаживает. Мы оставляем без внимания тот факт, что у нас эпидемия ВИЧ, что с каждым годом все больше людей умирает от фентанила, что ежегодно у нас регистрируется свыше 1000 смертей, связанных с алкоголем. Все эти важные темы, требующие внимания, отложены, так сказать, на потом, они оказались в тени остальных проблем.

Мы хотим быть и являемся преуспевающим инновационным ИТ-государством. Государством, в котором любое учреждение находится на расстоянии одного клика, а э-резиденство набирает обороты. Дигитальные подписи, дигитальные рецепты и различные э-услуги значительно упрощают нашу жизнь. Но мы не можем спрятаться в виртуальном мире от реальных вопросов и проблем.

Если мы не будем здесь и сейчас заниматься этими реальными опасностями и проблемами наших людей, то в конечном итоге у нас останутся одни только э-резиденты и ни одного реального человека. Просто имена на бумаге, как у Гоголя в «Мертвых душах». И Эстония превратится в облачное хранилище этих имен, в Э-Государство.

Создадим сами свою Эстонию

Мы постоянно ждем, чтобы кто-то другой подтвердил наши успехи. Но мы могли бы и сами знать, чего достойны, а не искать признания на стороне. Мы постоянно сравниваем свои страдания и успехи с чужими страданиями и успехами. В конце концов, мы же свободные люди в свободной стране, так почему бы не вести себя соответствующим образом, прежде всего, культурно.

Пора прекратить все эти кампании «Эстония ищет суперврага» и «Эстония ищет настоящего эстонца». Никто не вправе присваивать патент на настоящего эстонца.

Уже сейчас складывается впечатление, будто большая часть эстонцев не имеет никакого отношению к виртуальному облаку под названием «Эстония». Вместо того чтобы искать общие точки соприкосновения и стремиться к единству, различные заинтересованные группы ведут борьбу за монополию правильного «эстонства», пытаясь навязывать собственные шаблоны: или ты с нами и такой, как мы, или ты не эстонец. Как будто существует некое четко обозначенное представление о том, каким должен быть настоящий эстонец. Словно существуют настоящий и ненастоящий эстонец.

Но ведь это представление постоянно меняется. Каждый по-своему представляет себе того, кого можно считать настоящим эстонцем. Это может быть кассир, которая не продает спиртное нетрезвым людям. Человек, который вмешивается, видя нарушение общественного порядка. Сосед, следящий за порядком в собственном доме или в окрестностях. Добрая душа, готовая внести свой вклад в Продуктовый банк или пожертвовать небольшую сумму на благотворительность. Человек, который не пустит пьяного друга ни в воду, ни за руль автомобиля. Тот, кто платит налоги. Водит своих детей на профилактические прививки. Не выбрасывает мусор в лесу и не заезжает на машине на пляж. Работодатель, который платит людям зарплату, соответствующую их реальному трудовому вкладу. Тот, кто, несмотря на постоянное разочарование, продолжает ходить на выборы. Человек, готовый нести ответственность за себя, своих близких и за общество.

При всем нашем желании мы не можем быть только сильными, упрямыми и трудолюбивыми. Мы свободные и ограниченные. Мы добрые и завистливые. Мы открытые и закрытые. Все это есть в каждом из нас.

Сто лет назад быть женщиной означало совсем не то, что мы понимаем под этим словом сегодня, время показало, что измениться может все. Но женщина остается женщиной. Так же, как эстонец остается эстонцем. Прежде всего, человеком.

Мои реальные страхи

Вот я и пришла к тому, чего я боюсь реально.

Я боюсь, когда двое подонков избивают человека на глазах его ребенка. Боюсь, что моя жизнь или жизнь кого-то из моих близких может оборваться по вине пьяного водителя. Боюсь наркомана, который колется на автобусной остановке на улице Сыле. Мне страшно, что, судя по поступающим в полицию вызовам, самой большой проблемой является «пьяный мужчина средних лет в Таллинне». Но моя жизнь продолжается, несмотря на страхи.

Что я могу сделать? Я не хочу жить только в мире Чехова и Шекспира и бежать от общества. Может ли театр на самом деле что-то изменить? В человеке, как мне кажется, может. А в обществе?

В «Гамлете» есть сцена, когда Гамлет, притворившись безумным, разоблачает вину Клавдия. Тот, кто виновен, лишится рассудка, невиновный содрогнется. Но это не жизнь, это спектакль. Заветная мечта Шекспира.

Изменилась ли политическая культура после спектакля «Съезд „Единой Эстонии”»? Наоборот. Такое чувство, что на следующих выборах некоторые политики еще больше обнаглели. На «Съезде „Единой Эстонии”» виновный не сошел с ума.

Выступим против страхов

Мне кажется, перед нами два пути. Смиримся ли мы с тем, что все плохо, и поставим на этом точку? Впадем в панику и поднимем крик? Перестанем существовать? Сдадимся? Или зажжем свет, взглянем на собственные страхи и спокойно займемся ими.

Я не хочу бояться! И не позволю себя запугать. Тот факт, что кто-то кричит громче всех, не значит, что он прав. Я не позволю запугать себя злыми комментариями. Я продолжу наивно верить в доброту людей.

Нашему обществу пора повзрослеть, взглянуть на собственные страхи и, возможно, убедиться, что многие из них не так страшны, заодно мы можем обнаружить, что упустили многое из того, чем следует безотлагательно заняться.

Две недели назад, сидя за кухонным столом, я стала разбираться со своими страхами. Сегодня мне тоже было страшно. Но мое выступление подходит к концу, и я безумно рада! Я открыла для себя еще один шкаф и увидела, что нет там чудовища.

Спасибо, что в этой общественной комнате вы были для меня ночником.

И еще одна мысль… На многих воротах можно увидеть табличку «Осторожно! Злая собака!» Но ведь нередко собака, живущая за забором, оказывается совсем не злой. Или там вообще нет собаки.