Сумерки над брюссельским Моленбеком

Брюссельский Моленбек. Фото: YVES HERMAN/REUTERS

Не считая открытых следственными органами подробностей, основная масса сообщаемых мировой прессой фактов о «столице европейского джихада», угнездившейся в трех километрах от Еврокомиссии и Европарламента, давно известна каждому не лишенному любопытства брюссельцу. Как и то, что на факты эти много лет закрывали глаза муниципальные и региональные власти, а полиция - глядела сквозь пальцы. Чтобы усвоить специфику и оценить небезопасность Моленбека - почти центрального района столицы Европы, хватит и пары месяцев жизни в Брюсселе. Я прожил там семь лет, пишет Иван Пауков для TVNET.

И все семь лет, наблюдая Моленбек с довольно близкой дистанции, то радовался, то изумлялся: вот ведь, он тут есть, а терактов - нет. Хотя, увы, ясно было уже давно: теракты в Брюсселе - лишь вопрос времени.

«Вы удивитесь, но в столице Бельгийского королевства отсутствуют эти страшные, населенные рабочим людом кварталы трущоб, каких немало у нас в Лондоне. В Брюсселе публика разного достатка и сословий мирно соседствует. А простой народ живет в таком комфорте, что нашему английскому и не снился», - сообщал изданный в 1860-е годы в столице самой индустриальной страны Старого света путеводитель по столице самой индустриальной страны европейского континента.

Брюссель - единственная европейская столица, пережившая в конце ХХ века метаморфозы, хорошо знакомые американским метрополиям. Умирающие районы больших городов; кварталы, в течение пары десятков лет из престижных деградирующие до нерекомендуемых полицией для ночных прогулок, как и наоборот, - весь этот известный американский опыт повторился в Брюсселе. Почему именно там?

Почти столетие борьбы говорящих по-нидерландски фламандцев за языковое равноправие привело к четырем серьезным госреформам. К концу ХХ века Бельгия превратилась в федерацию трех регионов - нидерландскоязычной Фландрии со столицей в Антверпене, франкоязычной Валлонии с региональной администрацией в Намюре и отдельного двуязычного региона Брюсселя, куда вошли 19 самоуправлений столичных районов. В Брюсселе же заседают все четыре правительства - три региональных и федеральное, и там же - основная резиденция королевской семьи.

Недурно, правда? А ведь это лишь наиболее упрощенная картинка бельгийского государственного устройства. В подробностях которого не всегда ориентируются и граждане во многих поколениях. Впрочем, подробная и бесплатная информация на сей счет доступна на многих языках - и на бумаге, и в Сети.

Около 1960-х годов центральные районы Брюсселя начали пустеть. Многие брюссельцы-франкофоны предпочли в те годы загородные резиденции; фламандцы же массово уезжали во Фландрию, где язык единственный - их родной, а доходы выше брюссельских. Культурное же тяготение фламандцев к Антвериену во все времена было столь же несомненным, сколь франкофонов - к Парижу. Эта амбивалентнось, а также тогдашняя тенденция к некоторой «ничейности» Брюсселя и предопределили выбор именно его столицей ЕЭС. Переросшего затем в ЕС.

Но еще в середине 90-х центральные районы столицы оставались раем для инвесторов в недвижимость и сквоттеров. Хотя ни тех, ни других не было в достатке. На заселение пустующих апартаментов в ту пору не хватало даже евробюрократов. Элегантные здания во всех стилях последних полутора столетий продавались и сдавались - целиком и частями - целыми улицами. Сегодня, когда в Брюсселе недешево сдают (и снимают!) даже подвалы, в это трудно поверить. Но я это помню.

Как известно, свято место да не будет пусто. В 2014 году в Бельгии отмечали 50-летие марокканской диаспоры. Народная молва гласит, что король Бодуэн - дедушка нынешнего - любил иногда перекинуться в покер с королем Марокко. И случилось так, что в ходе одного из тех сражений король бельгийцев имел неосторожность посетовать на нехватку в его стране неквалицированной рабочей силы. Неудивительно: в 60-е годы условия труда на шахтах Бельгии итальянцев и португальцев уже не устраивали.

Результатом стало двустороннее соглашение о приеме нескольких тысяч рабочих из Марокко. Аналогичное соглашение Бельгия вскоре подписала с Турецкой республикой.

И все бы это полбеды, кабы через несколько лет гастарбайтерам не позволили выписать к себе семьи. На постоянное место жительство. Вот тогда-то Бельгия и сделала себе подарок, за который ей теперь невесть как долго и мучительно придется расплачиваться. Излюбленной же локацией массово селившихся в Брюсселе по завершении контрактов марокканских семей стал Моленбек - угасающий район к западу от центра, отделенный от древнего городского «ядра» нешироким каналом Брюссель-Шарлеруа.

Канал этот вскоре стал подобием границы между двумя мирами.

К тому времени Моленбек уже покинула значительная часть потомков построивших и заселивших его в «золотой век» бельгийской индустриализации. Число жителей-христиан продолжает сокращаться и сейчас. И уже давно не осталось и следа внушительного еврейского присутствия, ощутимого здесь еще в 60-е годы. К преобладающей же марокканской диаспоре быстро «приклеились» выходцы из других стран Магриба - арабской северной Африки, - разными путями попавшие в Бельгию.

Недвижимость в этом, и прежде не самом фешенебельном районе, еще в 90-е годы стоила довольно недорого. Многие длительно пустовавшие дома пришли в такое состояние, что их рады были отдать за любые деньги: купили бы! Участь Моленбека - а заодно и остававшихся там чудаков из коренного населения - была решена.

Тут самое время вспомнить приведенную цитату из исторического путеводителя. В Брюсселе много поколений выросло в искреннем, и всей предыдущей историей их города доказанном убеждении, что все могут мирно сосуществовать со всеми.

Но пример Моленбека довольно быстро начал показывать: нет, не все. И не со всеми.

В тех частях столицы, где расселились турки, европейцы не чувствуют особого дискомфорта - разве что на улицах могло бы быть почище. В моем полутурецком Скарбеке в начале 2010-х годов охотно покупали дома самые что ни на есть бельгийцы: уж больно хороши были те дома! Иное дело - Моленбек, откуда европейцы десятилетиями лишь бежали. Хотя и там имеются вполне импозантные резиденции. По крайней мере, они там были: могу лишь представить, во что их превратили сегодня.

Уже к концу ХХ века стало ясно: там, где массово осели магрибинцы, никто другой нормально жить уже не сможет. Сумерки над негласно «списанным» историческим районом со 100-тысячным населением сгущались с каждым годом. Чем дальше, тем меньше оставалось у брюссельцев причин там появляться.

А чем меньше посторонних сует свой нос в гетто, тем лучше для гетто.

Уже в 70-е годы в Моленбеке «оперировали» имамы радикального крыла; в 90-е, вместе с наркотиками, туда поплыло оружие из экс-Югославии. А сегодня пресса сообщает, что «на районе» можно приобрести «Калашникова», заплатив от 1000 до 500 евро - это уж как повезет. Неужели?

Замусоренные улицы Моленбека полны праздно шатающихся ослооких молодых людей. Официально безработица здесь достигает 30% - рекорд даже для Брюсселя. С самого рождения эти люди жили в шизофреническом раздвоении, толком не ведая, ни где их дом, ни чем намерены они заняться завтра.

Шли годы, но «завтра» не наступало. Физическую экзистенцию остолопов поддерживают очень «жирные» бельгийские соцпособия; амбиций у этой публики - никаких, интересов - минимум.

В нормальном, необкуренном состоянии парни эти вовсе не агрессивны, и даже вполне приветливы.

Ко всему, значительная часть здешней молодежи - по крайней мере, мужской её части - не особо религиозна. Какими бы ни были их семьи, они-то сами выросли в светском государстве. Ходили в светские школы. А некоторые даже умудрились их закончить.

Именно дурное знание Корана (при безоговорочном уважении к слову Пророка) делает этих ребяток лёгкой добычей радикальных проповедников. Как поспоришь с солидным длиннобородым дядей, авторитетно обещающим вечное блаженство в раю с одалисками?

Правда, главный имам Антверпена иного мнения: послушать его, так всем юным радикалам вместо бесплатного билетика в Сирию причитается снять портки, да хорошенько всыпать, чтоб шли работать или учиться, выбросив из головы одалисок, - ну так ведь он старый дедушка, давно о радостях жизни забывший. Вот и в Интернете написано о Великом Пробуждении Ислама, а там в Интернете умные люди пишут.

По данным фламандской газеты Het Laatste Nieuws, первую скрипку в рекрутации «мяса» играет основанная в 2011 году интернет-организация с одноименным порталом Sharia4Belgium - локальная версия британской Islam4UK. В результате из 4000 граждан Европы, отправившихся в Сирию, 480 - подданные Бельгии.

Для компактного королевства с населением в 10,5 миллионов - скандальная цифра. Федеральное МВД уточняет, что из всех отбывших 70 - определённо угодили в объятия одалисок, 140 вернулись в Бельгию, где уже в аэропортах их радостно встречали с заранее припасёнными наручниками, а прочие - пока в Сирии. Если ещё не в лучшем из миров.

В тот же Моленбек ведут следы братьев Эль-Бакрауи, ответственных за недавние теракты в Брюсселе. И в Моленбеке же, как всем теперь известно, 18 марта был арестован его декларированный резидент - Салах Абдельсалам, вдохновитель парижских атак 13 ноября.

Другой житель Моленбека, давний приятель Абдельсалама и «логистический мозг» тех же событий, Абдель-Хамид Абу-Оуд, был застрелен французской полицией в ходе ноябрьской антитеррористической спецоперации в парижском пригороде Сен-Дени. Выяснить место его проживания труда не составило.

Тогда-то вечно неприбранный сумрачный Моленбек и угодил в яркий свет международного внимания. Впервые. И именно тогда мир узнал о многих вещах, давно ни от кого не бывших тайной в Брюсселе. В частности, что экс-бургомистр Моленбека Филипп Муро не слишком «прижимал» магрибинцев, упорно превращавших район в большую помойку во всех значениях слова.

Напротив, даже кокетничал с ними, очень рассчитывая на максимум голосов в очередных выборах. Еще бы! В Бельгии участие в муниципальных выборах - обязанность каждого жителя: не проголосуешь (либо не подашь загодя декларации с уважительной причиной) - заплатишь 200 евро штрафа. Лучше уж сходить проголосовать за «своего»...

В последние годы новые муниципальные власти сделали несколько попыток оптимизировать облик Моленбека - в основном, его «фасада». Например, вдоль канала исчезли два квартала руин, пустыми окнами глядевших аккурат на противоположную набережную центрального района столицы с впечатляющей громадой городской тюрьмы времен короля Леопольда II. На расчищенном месте выросли вполне постмодернистские творения с быстро раскупленными квартирами-лофтами.

Среди счастливых покупателей оказались и евробюрократы из Латвии. Что ж, поздравляю всех с шикарной инвестицией. Хоть и подозреваю, что, выходя из своих апартаментов, новые хозяева тут же резко сворачивают в восточном направлении. И никогда - в западном. Боюсь, они ещё очень долго будут двигаться именно по такой схеме.

Поскольку сердцевина Моленбека, как гнила, так и продолжает гнить. И не берусь судить, обратим ли этот процесс.