Новый эстонский фильм «Дни, которые сбили с толку» – в оригинале «Päevad, mis ajasid segadusse» – сбивает с толку не только странно звучащей русской версией названия.
Греза о девяностых под падающим деревом
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Прежде всего сбивает с толку то, что кино выходит на экраны в 2016 году. Действие «Дней» происходит в далеких 1990-х, когда и трава была желтее, и небо серее, и бандиты убийственнее. О времени действия нам не устают напоминать всю дорогу: кассетные магнитофоны, портрет Леннарта Мери, эстонские кроны, люди в спортивных костюмах и кепках... Все это было бы интересно, если б «Дни» рассказывали об иной эпохе современным киноязыком. Увы: киноязык родом из того же десятилетия. Исключение – музыка (Хендрик Кальюярв и Карл Сакс): в 1990-е столь роскошным саундтреком фильмы похвастать не могли.
Дети поселков и короли лесоповала
Больше всего «Дни» напоминают софт-версию «Аварии – дочери мента» и прочей постперестроечной чернухи, создатели которой уже посмотрели западный мэйнстрим и тоже хотели показать «секс, драгз, рок-н-ролл», но еще не вытравили из себя комсомольскую страсть к морализаторству.
Сюжет вращается вокруг подростка Аллара – его играет Хендрик Тоомпере, самый юный из актерской династии, внук Хендрика Тоомпере и сын Хендрика Тоомпере-младшего. Последний изображает в «Днях» отца героя, в роли матери – Лийна Вахтрик. Семья эта хоть и полная, но неблагополучная: герои живут в бедном поселке, кажется, в Тартумаа; из развлечений там – бар с танцполом. Соответственно, все местные подростки, не исключая Аллара, обречены на прозябание. Отсюда – бухло, беспорядочная половая жизнь (если повезет), наркотики (если очень сильно повезет), сидение на солнышке и горькое ничегонеделание.
Рядом орудуют бандиты. Пахана зовут Понту (Таави Ээльмаа), и он зарабатывает на сладкую жизнь, вырубая бесхозный лес и торгуя им. Король лесоповала живет в отдельном доме и развлекается как умеет: бухло, беспорядочная половая жизнь, наркотики и поездки на лесопилку в леопардовых, что ли, труселях. Отец Аллара работает как раз на лесопилке. И сыну его светит та же беспросветность.
У Понту есть шестерки, в том числе Юлиус (Юхан Ульфсак). Юлиусу хочется самостоятельности, и он решает обворовать шефа, то есть потырить у Понту две бензопилы и самому организовать вырубку леса. Себе в помощники Юулиус берет Аллара. Тот, кроме прочего, разрывается между двумя большими подростковыми любовями: развратной местной блондинкой (Яаника Арум) и не менее развратной, судя по взглядам, столичной брюнеткой (Клаудиа Тийтсмаа). Блондинка – любовница Понту, брюнетка – его дочь.
Сочись, кровища большая и малая
Некоторое количество персонажей – это архетипическая массовка 1990-х: бухие пацаны, истеричные телки, полуголые братки и тому подобное безобразие. Есть и обязательный русский – Игорь, друган Понту, шляющийся по его дому нагим под мухой в женском парике и лобызающийся с кем ни попадя. Правда, в миг просветления Понту выгоняет всех на улицу, маша пистолетом, но не убивает – и на том спасибо.
Есть тут и кровища, правда, малая и невнятная. Фильм начинается с кадров, в которых Юулиус оттирает кровь с капота BMW; чья это кровь, животного или человека, и что произошло – загадка. Белую куртку с кровавыми разводами Юулиус отдает позднее Аллару – своего рода знак того, что Аллар теперь одной крови с ним и Понту. Сам Аллар тоже кровоточит – он и его друзья только что чуть не разбились, гоняя на автомобиле.
Вскоре и отец Аллара оттяпывает себе палец – в рабочее время, на лесопилке. Режет себе палец ножом и таллиннская брюнетка, случайно, готовя еду. Кажется, что-то случается и с блондинкой, может, даже в те сладостные мгновения, когда она предается разнузданному сексу с Алларом в заброшенном парнике, прямо на сырой земле. Да, есть еще герой Расмуса Кальюярва, что-то у Понту укравший; люди пахана избивают юношу до полусмерти и вырезают ему на лбу крест.
Аллар воображает себе секс и с таллиннской брюнеткой, тоже в лесу: она привязывает его изолентой к коряге, и вот, когда экстаз близок, на нее сзади падает дерево, видимо, спиленное шестерками Понту. Или Юулиуса. Аллара посещают и иные грезы, которые в картине поудачнее сошли бы за метафизику (так, он видит в лесу самого себя), а тут смотрятся странно.
Кажется, единственная сцена в фильме, вырывающаяся из 1990-х, – это пять минут, в течение которых все главные герои, от Понту до развратных девушек, подпевают одной и той же прекрасной песне о светлом будущем, о вечной надежде, о том, что в конце концов Бог распутает узел добра и зла – и все будет хорошо. Песня заканчивается, а люди остаются прежними. Финал «Дней» драматичен, но отнюдь не трагичен. Главная трагедия по сюжету – не в насилии даже, а в том, что люди и правда меняются медленно: можно вывезти Аллара с лесопилки, но вывезти лесопилку из Аллара куда труднее.
Главная трагедия самого фильма куда печальнее: все это уже было – много раз и давным-давно. Зачем возвращаться в прошлое, когда можно снять кино о бедных поселках в наше время, существующих вопреки всем евро и смартфонам? «Дни, которые сбили с толку», увы, в прошлом и останутся.