Эксперт Сил обороны Эстонии: Европе следует готовиться к худшему

Майор Маргус Куул среди прочего обращает внимание и на то, насколько массово евреи покидают некоторые европейские государства. Фото: Liis Treimann

В борьбе с ИГИЛ очень важно препятствовать ее вербовочной работе в Европе – это то, что лучше всего могут сделать европейские мусульмане сами, считает майор Маргус Куул, который защитил магистерскую диссертацию по оборонному анализу и иррегулярным способам ведения войны в Академии ВМФ США.

- Являются ли теракты в Париже и Брюсселе частью той же волны террора, которая началась 11 сентября 2001 года?

На самом деле исламисты терроризируют США уже десятилетиями, т.е. события 9 сентября - это только одна часть из удавшихся им терактов. Террор используют для того, чтобы убедить США покинуть арабские страны.

Многочисленными человеческими жертвами сопровождалась атака в 1983 году на казармы морских пехотинцев США в Бейруте во время гражданской войны в Ливане, во время которой погибло 200 человек. Тогда США покинули Ливан. Исламисты восприняли уход как признак слабости Америки. В 1993 году США покинули Могадишо в Сомали после того, как в ходе миротворческой операции ООН им не удался захват Мохаммеда Фарраха Айдида и при этом погибли американские солдаты.

В 2001 году именно такие проявления «слабости» США воодушевили Усаму бин Ладена на организацию захвата самолетов. Атакой на нью-йоркские башни-близнецы он хотел заставить США уйти из арабских стран – прежде же это удавалось.

Важно понять, что бин Ладен является террористом-такфиритом. Большинство террористов-такфиритов является салафитами, т.е. радикальными суннитами, которые считают, что могут объявлять других мусульман неверующими, этим они объясняют убийство мусульман и сами готовы умереть за доминирование ислама. Салафиты верят, что настоящие мусульмане должны жить так же, как первые четыре поколения мусульман 1300 лет назад.

Однако не все салафиты разделяют идеологию такфиритов, еще меньше среди них террористов, а большинство консервативных салафитов не имеют никакой прямой связи с терроризмом. Это важно понять. Но в это же время достаточно лишь несколько террористов, чтобы совершить террористический акт с большим числом жертв и подавить сопротивление умеренных мусульман. В исламе такфиризм объявлен ересью.

Ответственность за парижские и брюссельские теракты взяли на себя террористы-такфириты из ИГИЛ. Тут важно понять, что события 11 сентября и теракты в Париже и Брюсселе объединяет идеология такфиритов.

- Что можно считать началом основания ИГИЛ?

В 2004 году в Ираке духовный отец ИГИЛ Абу Мусаб аз-Заркави провозгласил идею создания халифата. В 2006 году он погиб при воздушной атаке американцев, но его последовали продолжали развивать идею халифата, ну и что с того, что эта весть достигла бин Ладена, которому аз-Заркави в 2004 году поклялся в верности, слишком рано.

Своей экстремистской деятельность ИГИЛ не представляет всех мусульман-суннитов. Большая часть мусульман трактует Коран не так, как это делает ИГИЛ. ИГИЛ отвергает 1400-летнее основное направление развитие ислама, трактуя его изначальный текст как мотивационный призыв убивать неверных и на основе насилия построить исламский халифат.

Если кратко, то ИГИЛ культивирует свою версию ислама и поставил во главу угла доктрину аль-валя валь-бара, которая включает в себя 20 недопустимых союзов с немусульманами.

ИГИЛ придерживается идеологии такфиров, которая является культом смерти. В бою следует встретиться с противником лицом к лицу, гибель в бою делает верующего мучеником и он сразу попадает в рай, что и является одной из основных целей. Это и объясняет поведение террористов-смертников.

- Как из групп боевиков Сирии и Ирака неожиданно родилась организация, которая проводит теракты от Туниса до Дании и закладывает бомбы в самолеты?

Развитие ИГИЛ происходило с переменным успехом с 2002 года на глазах Запада и арабского мира. Духовным отцом ИГИЛ стал Абу Мусаб аз-Заркави, создав ИГИЛ в Ираке в 2002 году. Переломным моентом в развитии организации стал 2014 год, когда при захвате ИГИЛ Мосула из него без боя бежали по разным данным до 30 000 полностью вооруженных представителей сил безопасности Ирака от горстки 850–1500 исламистов, оставив 2300 бронированных Hummer и большое количество американского оружия. Став мобильными и хорошо вооруженными игиловцы расшили свои боевые действия на Сирию.

В Сирии 80 процентов боевиков ИГИЛ составляют иностранцы, большая часть из которых приехала из Европы, а теперь они возвращаются туда. Кроме возвращающихся боевиков, в Европу направилось много салафитов, среди которых ИГИЛ ведет вербовочную работу, чтобы дальше развивать там свою деятельность.

- Кто в их глазах является врагом и какова их цель?

Для ИГИЛ врагами являются все, кто стоит у них на пути создания халифата. Они хотят уничтожить национальные чувства и демократию, которые, по их мнению, препятствуют поклонению Аллаху. Основная цель ИГИЛ – подчинить себе всех мусульман, а непокорившихся уничтожить.

- Каковы классические способы борьбы с этой проблемой?

Боевиков ИГИЛ и их салафитских последователей следует выявлять уже в зародыше, уничтожать или пленить в большем количестве, чем мятежники успевают завербовать новых сторонников. Как террористическая организация ИГИЛ состоит из боевиков, их сторонников и подпольного руководства. Ее влияние распространяется подобно метастазам рака, которые, как известно, следует своевременно выявлять и уничтожать.

Классическим правилом борьбы с мятежниками является последовательность. Например, если за день, месяц или года численность ИГИЛ возросла на один процент, то необходимо нейтрализовать или уничтожить два процента боевиков, т.е. больше прироста их численности.

Важно препятствовать вербовочным усилиям ИГИЛ в Европе, а лучше всего это могут сделать сами мусульмане. Игиловцы вербуют уже и коренных европейцев. Если не остановить вербовочную работу сейчас, то мы уже проиграли ИГИЛ. ИГИЛ стал террористической организацией, которая состоит из поддерживающих их салафитов и суннитов диаспоры. ЕС не участвует даже в уже «предложенной» ИГИЛ игре, поскольку ИГИЛ вербует новых сторонников из числа суннитских беженцев..

Из-за ИГИЛ придется проводить различие между беженцами, поскольку группой риска являются сунниты салафитского толка.

- Какие методы вы считаете самыми эффективными, а какие на практике работают плохо?

Сначала поговорим о тех, что не работают. Самым большим нашим врагом является наше страстное желание достичь успеха с применением либерально-демократических методов. И мы не лишаем такфиритов-террористов желания пожертвовать своей жизнью ради Аллаха.

Противник ведет с нами тотальную войну с использованием террора и невоенных средств для достижения абсолютной победы, поскольку ему нечего терять. По их мнению, это мы бунтуем против них, а не наоборот.

Военным средством противника является терроризм, невоенным средством продолжения терактов – все увеличивающаяся численность суннитской диаспоры беженцев из Сирии и других стран. Террористы-такфириты прячутся среди беженцев и продолжают свою долговременную партизанскую войну у нас в тылу. Брюссельский Моленбек является идеальным примером этого. Благодаря потоку беженцев подобные районы растут теперь по всей Европе.

Все, кто утверждает, что иммиграция и терроризм не связаны, в обязательном порядке должны прочитать руководство по ведению партизанской войны Абд аль-Азиза аль-Мугрина или глобальную стратегию джихада Абу Муссы аль-Сури. Аль-Мугрин детально разъясняет, почему террористу-такфиру для успешной деятельности нужна поддержка мусульман, а аль-Сури указывает на прямую связь между терроризмом и мусульманскими иммигрантами. Т.е. успех террористов зависит от иммигрантов.

Для того, чтобы достичь успеха, необходимо изменить правила игры. Прежде всего следует определить, что считать победой. Нам обещали победу в борьбе с терроризмом, но не сформулировали понятие победы, а также то, как уничтожить ИГИЛ.

В подавлении мятежа различают частичную, полную и абсолютную победу. Частичная победа означает лишение террориста средств террора – бомб, холодного и огнестрельного оружия. Полная победа означает, что террорист лишен возможности совершить теракт, например, заключен в тюрьму на пожизненный срок. Но если существует мотивация, то будет найдено альтернативное средство и новую возможность для совершения теракта. Абсолютная победа означает лишение мотивации и достигается немедленной нейтрализацией или пожизненной изоляцией террориста от общества.

Полная и абсолютная победа означают успех в борьбе с террором. Частичная победа означает, что следующий шаг назад будет поражением. Бельгия, например, выбрала в Моленбеке путь к частичной победе и движется к поражению. Это лишь вопрос времени, когда в районе Моленбек начнется бунт под руководством террористов из числа такфиров, чего бельгийское правительство боится сейчас больше всего.

- В какой момент борьба с терроризмом превращается в подавление мятежа? Неужели вы думаете, что в Европе могут дойти до этого?

Подавление мятежей в странах ЕС уже происходит. Во-первых, следует понять, что борьба с террором является элементом подавление мятежа. Уже сейчас правительства ЕС безуспешно пытаются проводить превентивную работу против террористов из числа такфиров среди второго и третьего поколения мусульман-суннитов в своих странах.

Зато против иммигрантов выступают правые экстремисты, а уже против них начинают выступать левые радикалы.

Теперь уже открыто признают, что интеграция большей части мусульман в Европе повалилась, радикальные мусульмане открыто атакуют национальную идентичность и демократию в странах Европы, требуя создания параллельного правительства на основе законов шариата. Хорошим примером этому является деятельность таких группировок как Shariia4Belgium (в прошлом году бельгийский суд признал ее террористической и посадил ее лидера Фауда Белкасема на 12 в тюрьму, – ред.) или Islam4UK.

Нам стоит поучиться у евреев. Европейские евреи лучше всех чувствуют мятежные настроения радикальных мусульман и уезжают, чтобы избежать возрастающего религиозного насилия в Европе. В 2015 году Францию покинули 15 000 евреев. Из Швеции евреи тоже уезжают из-за террора мусульманских экстремистов. По сообщению Европейского еврейского конгресса, уехать хочет уже треть из 700 000 европейских евреев. Сказанное объясняет, почему необходимо решительно заняться исламским радикализмом и вызываемым им насилием, мятежными настроениями, а не ограничиваться антитеррористической борьбой.

Продолжающаяся террористическая деятельность порождает народные движения, которые уже находятся в предмятежной стадии развития, и, я надеюсь, что ее эскалация остановится. Если эскалация все же продолжится, то нельзя гарантировать, что правительствам ЕС удастся контролировать положение в целом.

- Сколько времени займет взятие проснувшегося исламизма под контроль в случае оптимистического сценария? Можем мы говорить о каком-то жизненном цикле терроризма, в ходе которого то или иное движение само начнет успокаиваться?

До тех пор, пока мы не применим эффективные меры, которые я описывал, успеха мы не достигнем. Полная ликвидация таких движений может занять годы и десятилетия.

У террористических организаций существует свой жизненный цикл, но он зависит от того, как они увязывают свою стратегию с ростом организации, что предпринимает против них противник. Очень важно также понять, как и когда ИГИЛ начало широкомасштабную террористическую деятельность.

Прежде всего, необходимо бороться против стратегии мятежников. Для них важны три составляющие: люди, деньги и оружие. Для ликвидации движения следует перекрыть им источники подпольного финансирования и лишить их вербовочной базы.

Рассматривая цели ИГИЛ, трудно поверить, что движение успокоится само по себе, поскольку их целью является абсолютная победа. Европе следует готовиться к худшему, и мы будем просто глупы, если не сделаем этого сами. Самым большим недостатком европейцев является то, что они не видят вышеописанных угроз.