Я получала только половину, и мне объяснили, что больше получить я и не смогу. Я согласилась, поскольку это было больше, чем я получила бы на другой летней работе – работа временная, да я и не умела попросить больше. Придя на работу, я и понятия не имела, кто сколько зарабатывает.
Да на самом деле, я и спросить боялась. Профессиональной подготовки в части размешивания красок и продажи отделочных средств и инструментов у меня не было. У строителя тоже не было, но он же Строитель, умел использовать краски и шпаклевать, наверняка и укладывать плитки и много еще чего. Что было самое важное, он больше подходил торговать строительными материалами – мужчина все-таки.
Тут можно найти несколько типичных примеров обоснования разрыва в оплате труда, причем с разной подоплекой, не все из которых сводятся лишь к гендерной принадлежности. Представлен, например, работодатель, который стремится сэкономить, чтобы заработать больше прибыли. Тут и то, что на временной работе работники обычно находятся в худшей позиции, чем на постоянной. Безусловно, и то, что работодатель был готов платить больше тому, кто больше соответствовал стереотипу для этой должности. А строитель, несомненно, умел попросить побольше.
У него был багаж строителя, думалось мне, но все это не могло объяснить того, что ему предложили аж в два раза больше.
Я не видела, что у меня есть опыт, которым можно обосновать повышение зарплаты, хотя и раньше обслуживала клиентов и владела несколькими языками, которые для этой летней работы были нужны. Я не подчеркивала того, что обучаюсь быстро.
Я чувствовала, что глупа, и во время предварительной беседы с работодателем не осмелилась попросить больше, впрочем как и потом, когда прошла половина лета. Думала – эх, вытерплю.
Коллеги были шокированы, когда узнали, сколько мне платят, и осенью по своей инициативе разделили со мной свои премиальные. Поэтому я приветствую всех тогдашних коллег и вспоминаю о них только доброе.