Сигрид Кыйв: человека превращают в раба, а никому нет до этого дела

Сигрид Кыйв. Фото: Sander Ilvest

Несколько лет назад, когда Каламая еще не был популярным жилым районом столицы, в нашем доме жила семья – муж, жена и сын. Женщину поколачивали и муж, и взрослый сын.

В один из вечеров страсти в семье разгорелись настолько, что соседи вызвали полицию. Мужа и сына увезли в отделение, но уже на следующий день они были дома. С того случая женщина больше ни разу не поздоровалась с соседями, посчитав, очевидно, их действия неслыханным вмешательством в дела семьи.

Было бы наивно полагать, что с того дня насилие в той семье прекратилось, скорее всего, отношения выясняли не так бурно, как раньше. Возможно, та женщина нуждалась в помощи, но сама она не обращалась за ней, и никто не предложил. Нельзя сказать, что соседи побаивались мужа и сына, тем более что те не были амбалами, да и ни разу не было такого, чтобы избитая ими жена и мать лежала в крови на лестничной площадке. В общем, больше никто не совал свой нос в чужие дела.

Вот если бы в той семье была, скажем, собака, которую бы морили голодом или избивали во дворе, соседи наверняка дошли хоть до Министра окружающей среды, чтобы тот наказал за жестокое обращение с животным. Впрочем, это уже из области фантазий. Скажите мне, почему, услышав об издевательстве над животным, мы не ограничиваемся полицейским расследованием, а еще и подписи начинаем собирать под петицией с требованием ужесточить наказание, а когда узнаем, что издеваются над человеком, превращают его в раба, то просто констатируем «ужасная история».

Мой коллега Нильс Нийтра рассказал историю о мужчине, современном рабовладельце, который пять лет издевался и унижал человека, находящегося в беспомощном состоянии. Свидетелями этого были члены семьи мужчины, друзья, знакомые, коллеги, но никто ничего не предпринял за все пять лет. Сегодня эти люди могут по-разному объяснять свое невмешательство, но главная причина в том, что каждый из них считал, что его дело - сторона. Члены семьи рабовладельца, прежде всего его жена, даже оправдываться не пытаются.

Из этой истории, ставшей апофеозом банального равнодушия, можно сделать несколько выводов. Зачастую мы не знаем и не хотим знать, что происходит у нас под носом. Но если мы так бережем собственный нос, то мы обязаны делить ответственность с теми, кто распускает руки, если очередная жуткая история станет достоянием общественности. А она непременно станет, потому что все тайное когда-нибудь становится явным.

С теми, кто мучает животных, проще: животное не может себя защитить, и потому нам легче дается решение о том, чтобы вмешаться. Парадоксально, но факт: когда жертвой оказывается человек, мы чаще оправдываем себя за собственное бездействие. И если кто-то считает, что его дело сторона, мол, «это был не мой дом», как заявил один свидетель, то мы должны хотя бы пристыдить его наравне с рабовладельцем.