Рогинский: чтобы найти общий язык со странами Балтии, Россия должна признать свои преступления

Арсений Рогинский Фото: Argo Ideon

Российский историк и руководитель общества «Мемориал», расследующего преступления советской власти, Арсений Рогинский рассказал в интервью Postimees о двойственном отношении к Сталину в российском обществе, вызвавшем резонанс случае в Колпашево и июньских депортациях 1941 года.

- Недавно в Эстонии большой резонанс получила статья о событиях в Колпашево в 1979 году: река размыла берег, и открылись захоронения жертв сталинских репрессий. Были ли еще подобные случаи?

- События в Колпашево – сюжет уникальный, поскольку он стал известен нам еще в советское время, в эпоху Перестройки. Я узнал об этом от геологов еще до своего ареста, в 1980 году. И тогда эту историю мы передали в русскую прессу за рубежом.

Не нужно даже ничего преувеличивать; в годы большого террора, с 1937 по 1938 годы, в Советском Союзе было расстреляно приблизительно 704-710 тыс. человек. Это была эпоха, когда людей осуждали заочно, «тройками» и «двойками», и люди, которых арестовывали на местах, сидели в местных тюрьмах. Их судьба решалась в областном центре или в Москве. Это был апогей внесудебного преследования и внесудебного осуждения. К «тройкам» или «двойкам» в лучшем случае доставлялись дела, но никогда не люди. Никаких свидетелей не было, не было прений сторон, просто выносился приговор. Затем он передавался на места и там приводился в исполнение. Одним из таких мест и было Колпашево.

Возникает вопрос: где приговоры приводились в исполнение и что делали с телами? Как правило, приговоры приводились в исполнение в подвалах тюрем, а тела хоронили, если дело происходило в больших городах, на специальных территориях за городом. Одна такая зона – Левашово – находится в Ленинграде, две зоны – Бутово и Коммунарка – в Москве. Если расстрелы проводились в районном центре, то таких специальных территорий обычно не выделялось. Зачастую территории для захоронений сотрудники НКВД устраивали в собственном дворе, либо на окраине городка.

Проблема не в Колпашево, а в том, что таких мест в России, должно быть, сотни. Представьте себе: 700 с лишним тысяч человек расстреляно только за два года! А ведь расстрелы проводились и до 1937 года и после. А известных мест захоронений – единицы.

Мы делали запрос в ФСБ: сколько мест массовых захоронений эпохи большого террора они подтверждают. На всю Россию они подтвердили только 68 таких мест. Это не значит, что ФСБ от нас что-то скрывает; очень много неизвестно и им самим. В 1922 году был издан специальный приказ о том, что расстрелянные должны быть похоронены в местах тайных, и об этих местах никому не должно быть известно. И приказ исполнялся на протяжении всех лет.

В эпоху перестройки под напором общественного мнения и «Мемориала» во многих городах КГБшники стали искать места массовых захоронений и не нашли! Потому что для этого им следовало найти шоферов 1937 года, которые куда-то везли прах, нужно было найти сотрудников расстрельных команд, нужно было найти тех, кто осуществлял захоронения. Но как их найти через 50 лет?

Многие люди на территории всего бывшего Союза в ту эпоху потеряли своих предков и не знают, где они захоронены. КГБшная устная традиция прервалась. В актах о расстрелах никогда не указывалось точное место, в лучшем случае указывался город. Сколько же должно быть таких мест? «Мемориал» учел всего около 120. В действительности же их должно быть несколько сотен.

За всю советскую историю было не менее 10 тысяч мест, которые являлись лагерями, люди там умирали, их хоронили либо на местных кладбищах, либо устраивали отдельные неподалеку. Но где эти кладбища? Заросли соснами, а если рядом с городом – закатаны под асфальт. Время от времени какое-то место находится.

Колпашево – это символ нашего незнания о прошлом, символ того, что многим людям просто некуда принести цветы своим предкам. Чудо, что Колпашево было обнаружено.

- Историки разных стран отмечают, что в последнее время в России возрождается культ Сталина и память о нем как о решительном и могучем лидере. Почему так происходит?

- Это не культ Сталина, это возвращение его в центр внимания сегодняшнего дня. Сталин никогда далеко не уходил, а в 2000-е годы он стал занимать центральное место в российском сознании. Как только говорят о важном и популярном историческом деятеле, в первую очередь вспоминают Сталина. Почему? Это связано с мифом о Сталине как о государственном деятеле, который ставил интересы государства выше своих собственных, боролся с коррупцией, держал страну железной рукой и при этом был очень скромным – имел одни сапоги и шинель. Этот миф противопоставлен мифу о современных правителях, которые миллионеры и коррупционеры. 

Но есть вторая важная сторона, которая объединяет российское общественное сознание - победа в Великой Отечественной войне. В российском сознании нет уже никакой революции, мы не знаем, как к ней относиться. Но есть миф о том, что советская эпоха была временем стабильности, порядка и великих побед. Вся наша история – сплошные победы. Это понятно людям, потому что победа в войне затронула каждую семью. Именно миф о победе становится национальной религией, а из-за ее спины смотрит усатый вождь. Сталин порожден двумя вещами: первое – он альтернатива нынешним корыстным продавшимся западу правителям, и второе – Сталин стал неотделим от победы. Победа – это религия, а Сталин стал фигурой номер один; это человек порядка, при котором западные страны боялись СССР. По телевизору нас тоже каждый день убеждают, что мы везде побеждаем. Куда не пойдем – там сразу и побеждаем. Конечно, это цементирует общество и укрепляет его доверие к власти – в этом смысле Сталин выгоден ей, но с другой стороны он этой власти противопоставлен. Однако интерес к фигуре Сталина увеличивается на фоне противостояния России всему миру.

- 14 июня будет годовщина депортации из Прибалтики. Вероятно ли, что риторика России по вопросу депортации изменится, и общий язык с соседями будет найден?

- Депортация 14 июня была классической социальной чисткой. На новых присоединенных территориях советская власть начала чистку, которую она уже провела на старых территориях. То, что произошло в 1940-1941 годах в восточной Польше и Прибалтике, было социальной чисткой. Такая чистка могла бы быть более масштабной, но помешала война.

Придем ли мы к решению, что это преступление? Для того чтобы найти общий язык с балтийскими странами, неважно, каким термином мы это назовем. Но следует признать, что это, безусловно, было преступление. Из приказа о чистке ясно, что главным принципом было деление людей на категории. Если возникает категория, сразу понятно, что речь идет не об индивидуальном поступке, совершенном человеком. Среди тех, кто был депортирован в первую волну, были не только эстонцы, латыши или литовцы, были также и русские, и евреи. Общим у них было то, что все они принадлежали к какой-либо категории.

Возникает вопрос: когда Россия это осознает? Ведь для того чтобы наладить отношения со странами Балтии и странами, где проводились советские чистки, Россия должна предложить общий правовой взгляд на эту проблему. Я уверен, что Россия это поймет, рано или поздно это случится. 

Но когда мы говорим о национальной памяти, все становится сложнее. В эстонской национальной памяти «лесные братья» - герои, а в российской национальной памяти они бандиты. Каждый помнит по-своему. Нужно, однако, понимать, что и национальной исторической памятью тоже можно манипулировать. Однако одно не вызывает сомнений: депортация 14 июня – это борьба государства против безоружных людей, это мощный репрессивный акт и страшное преступление против человечности.

- Что скрывалось за словом  «депортация»?

- Как правило, людям зачитывали постановление, на основании которого они объявлялись арестованными и подлежащими высылке, давали пару часов, чтобы собрать вещи и затем отвозили к вагонам. В самом начале депортации смертность была очень высокой. Люди, которые совершенно не были готовы к иному климату, культуре, оказались в чудовищных тяжелых условиях. Для них это была огромная трагедия. Есть множественно мемуаров… человек учится выживать в любых условиях. Выбор небольшой: выжить или умереть.

То, что случилось 14 июня – это преступление. Преступление советской власти от имени советского народа. Каково отношение людей сегодня к этому? Я думаю, что мы не виноваты в том, что было сделано 75 лет назад от нашего имени. Вины на нас нет. Однако на нас лежит гражданская ответственность за это прошлое. Дело добровольное – принимать эту ответственность или нет. Но она обязательно требует действия. «Мемориал» такую ответственность на себя берет; мы рассказываем людям о преступлениях советской власти, стараемся, чтобы люди поняли и приняли эту точку зрения.