«Щелкунчик»: Гофманиана от Кончаловского

Знакомая по Германии 1930-х годов мизансцена. Блондинистый Крысиный король в исполнении Джона Туртурро (справа) выглядит истеричным нацистским фюрером, белокурой бестией с отрицательной, но удивительно мощной харизмой. Фото: Кадр из фильма

В фильме Андрея Кончаловского «Щелкунчик и Крысиный король» очень мало от традиционных воспоминаний о волшебном балете Чайковского, хотя и этот балет недавно претерпел похожую трансформацию.

Художник Михаил Шемякин, автор серии жутковатых визионерских иллюстраций к «Щелкунчику», попробовал воплотить свое представление о сказке Гофмана (поверх музыки, которая слишком нежна и благополучна!) на сцене Мариинского театра.

Разумное сумасшествие для детей и взрослых — так охарактеризовал свой балет Шемякин. Андрей Кончаловский пошел тем же путем, но так как кинематограф в целом и формат 3D в частности предоставляют значительно больше возможностей, то и зашел режиссер гораздо дальше. В результате от формулы Шемякина остается только одно слово. Догадайтесь, какое.

Исторические аналогии
Кончаловский видит в Гофмане не случайного автора рождественской сказки (в которого, как принца в деревянную куклу, превратил его балет), а сумрачного германского гения, жестко и пессимистично смотревшего на мир романтика, от книг которого (в первую очередь от «Кота Мурра» и «Крейслерианы») тянутся нити в ХХ век и дальше — в наше время. В крысином королевстве он захотел увидеть прямые аналогии с нацизмом.

Блондинистый Крысиный король (заметьте, именно крысиный, а не мышиный, как в обычных интерпретациях этой сказки — масштаб укрупняется!) в исполнении Джона Туртурро выглядит истеричным нацистским фюрером, белокурой бестией с отрицательной, но удивительно мощной харизмой.

Его основное занятие — сжигать в огромных печах игрушки: пока дым от этих крематориев затмевает солнце — Крысиный король непобедим.

Ему служат крысиные войска в касках, напоминающие вермахтовские, и всякая нечисть, уволенная в запас из старых фильмов ужасов и мобилизованная Кончаловским в крысиные ряды. Среднестатистический голливудский хоррор у Кончаловского получился более или менее убедительно. Но все остальное…

Почему действие перенесено в Вену 1920-х годов — легко понять. Во-первых, этот город сам по себе сказочно красив, а если присыпать его снегом то рождественская атмосфера возникнет сама собой.

Во-вторых, с Веной у хоть немного продвинутого зрителя связан ряд ассоциаций: сновидения девочки Мэри отсылают к работам Зигмунда Фрейда, к тому же Австрия — родина того типа, который для режиссера стал прообразом Крысиного короля.

А так как из всех говоривших по-немецки миллионов наибольшее влияние на ХХ век оказали трое — бесноватый фюрер, тихий исследователь подсознания и создатель теории относительности, то не обошлось и без Эйнштейна.

Гофмановского мастера Дроссельмейера в картине заменяет дядюшка Альберт (Натан Лейн, которого загримировали под Эйнштейна и заставили исполнять песню про теорию относительности).

Грандиозный провал
Если фантасмагорические ужасы в целом получились (хотя для детей это зрелище слишком продолжительно и страшно, а для взрослых — слишком наивно и прямолинейно), то с силами Добра — просто катастрофа.

Единственная русская актриса в фильме Юлия Высоцкая в роли Снежной Феи просто никакая (к сожалению, ее роли в кино и театре значительно хуже роли ведущей в телепередаче «Едим дома»), Мэри (Эль Фаннинг) заторможена, а Принц-Щелкунчик (Чарли Роу) совсем не героичен.

Зачем Кончаловскому понадобился формат 3D — неясно. Возможности его использованы очень скромно.

В коммерческом плане «Щелкунчика» постиг грандиозный провал: при бюджете в 90 миллионов долларов он за первые три недели показа в США собрал около 200 000 долларов, в Западной Европе — половину этой суммы, и только в России, где имя Кончаловского все еще кое-что значит, «Щелкунчик и Крысиный король» спасли режиссера от позора, собрав около 12 млн долларов (т.е. картину посмотрели  около двух миллионов россиян).

До своей голливудской эпопеи Кончаловский начинал ярко. Снял чистые и трогательные картины «Первый учитель» и «История Аси Клячиной».

Последняя лента легла на полку, и у режиссера   случился некоторый перелом: он снял две масштабные и вполне идеологически выдержанные картины, «Романс о влюбленных» и «Сибириаду», но при всей их советской правильности они с точки зрения профессионального мастерства и яркости киноязыка были почти шедеврами. Но в Голливуде ему, кажется, не удалось остаться самим собой.

В «Поезде-беглеце» и «Возлюбленных Марии» он еще оставался тем Кончаловским, которого помнил и любил наш зритель; сломала его работа над «Танго и Кэш» с Сильвестром Сталлоне в главной роли.

Жертвы Голливуда
В своих мемуарах («Низкие истины» и «Возвышающий обман») Кончаловский рассказал, как грубо ему дали понять, что это в Европе режиссер — творец и полновластный хозяин фильма, а в Голливуде — наемный работник, легко заменяемый винтик, а правит бал продюсер.

Кончаловский — не первый и не последний, кому довелось это познать на собственной шкуре. Милошу Форману тоже недолго удавалось оставаться тем Форманом, фильмы которого во многом подготовили Пражскую весну.

Хотя он прибыл в Америку как диссидент — и этим-то был американцам интересен. «Пролетая над гнездом кукушки» и «Рэгтайм» были работами еще прежнего Формана; героями их были люди, не мирившиеся с социальной справедливостью (в «Гнезде кукушки» Форман замкнутый мир психолечебницы превратил в модель тоталитарного общества).

Но дальше пошли костюмные «Амадей» и «Вальмон» (экранизация «Опасных связей»), где от режиссера требовалось только быть чуть более элегантным, чем голливудские ремесленники.

Того же (совсем свежий пример!) Голливуд потребовал от германского графа Флориана Хенкеля фон Доннерсмарка. Дав ему «Оскара» за пронзительный фильм о буднях тоталитарной ГДР «Жизнь других», его пригласили снять «Туриста», римейк французской криминальной комедии «Неуловимый», в котором индивидуальность Доннерсмарка никак не отразилась.

Разве что Венецию он снял так, что в фильме ощущается душа этого города (у ремесленника получилась бы иллюстрация к рекламному проспекту для турис­тов), ну а в Анджелине Джоли души по определению куда меньше, чем в Венеции. Что касается Джонни Деппа, то это — кот, который ходит сам по себе, и всегда — с успехом…

После возвращения
Но вернемся к Кончаловскому. Отряхнуть с ног прах Голливуда ему не пришлось. Режиссер мечется из крайности в крайность. Страшная сказка «Ближний круг», в которой Кремль и окружение Сталина предстают заколдованным замком — и по нему блуждает простой человек киномеханик Ваня (в исполнении Тома Халса, до того сыгравшего у Формана роль Моцарта).

Примитивы «Курочка Ряба» и «Дом дураков». Абсолютно детский телесериал «Одиссей» и для ТВ же снятая версия «Льва зимой», заметно уступающая старому фильму с Питером O’Tyлом и Кэтрин Хэпберн… Многие наши зрители видели спектакль Кончаловского «Дядя Ваня», в котором чеховский текст выглядел каким-то простым и плоским, а актеры разобщенными…

И после всего этого — усложненная образность «Щелкунчика», которая на поверку оказывается тоже вполне простой и ясной, только слегка затемненной спецэффектами и красивыми кадрами.

Фильм

«Щелкунчик и Крысиный
король»
Фэнтези. Англия, Венгрия, 2010
Режиссер и автор сценария:
Андрей Кончаловский
Оператор: Майк Саутон
Музыка Петра Чайковского в обработке Эдуарда Артемьева
В ролях: Эль Фаннинг, Натан Лейн, Джон Туртурро, Чарли Роу, Юлия Высоцкая, Фрэнсис Де Ла Тур, Ричард Э. Грант и др.