Эдвард Лукас: Brexit – референдум о доверии элите, а не ЕС

Эдвард Лукас. Фото: Liis Treimann/Postimees

BNS публикует колонку известного журналиста Эдварда Лукаса.

Завершись он победой или поражением, референдум о членстве в Европейском союзе уже внедрил в общество Великобритании дозу яда параноидального популизма. Доверие между избирателями и властями стало меньше прежнего. Общественные дебаты профанированы. И с последствиями мы будет жить по крайней мере лет десять, а то и больше.

Казус Великобритании остер, проблемы наблюдаются повсюду: гнев, сопровождающий требования Brexit, подстрекает популистские кампании в США, Франции, Германии, Испании, Швеции и других странах.

Состоятельным и космополитически настроенным люди вроде меня, которых коснулись перемены последних 25 лет, обозлиться очень легко. Мы можем обвинить в оппортунизме прозвавшего к референдуму Дэвида Кэмерона и тот предосудительный и неверный метод, при помощи которого он добивался своего. Ма можем испытывать сожаление в связи с недоразумениями и в связи с тем, как выдается желаемое за действительное, что может привести электорат к неверному голосованию. А на самом деле мы должны были бы только извиниться.

Мы – люди такого типа, которые читают Economist (или как в моем случае — пишут для него), что лидирует на Западе с 1980-х годов. Мы выступаем за либерализованную и приватизированную экономику, за развитую гибкость и открытость. Я по-прежнему верю, что мы поступали правильно. В то же время мы должны честно признаться: результаты не ободряют. Эксперименты могли быть теоретически верными, а вот на практике ощутимо не повезло, и не все прошло через простой и значимый пробный камень: что об этом думают избиратели?

Ответ ясен. Им это не нравится. Им не нравится то, что они воспринимают как бесконтрольную иммиграцию. Им не нравится ощущение, что анонимные бюрократы диктуют им, как жить. В то же время им не нравится, что нет роста зарплат и экономической уверенности. Им не нравится то, что они держат за привилегированную и закрытую в себе политическую элиту. Они не знают, чего они хотят, но им не нравится то, что есть у них сейчас.

Эти представления не обязательно верны, но они чистосердечны. Независимо от результатов Brexit и того, станет ли Дональд Трамп президентом США, или от того добьются ли внесистемные партии успеха на предстоящих в Европе выборах, мы, правящая элита Запада должны очень серьезно вглядеться в зеркало.

Если мы хотим, чтобы избиратели поддержали наши идеи о свободе передвижения людей, денег, товаров, услуг и идей, которые, по моему глубокому убеждению, являются правильными, мы должны проделать большую работу, чтобы обеспечить справедливое и как можно более широкое распределение доходов и расходов от этих свобод. Все, что нам нравится — иммиграция, инновации, конкуренция — в долгосрочной перспективе приносит пользу, а в краткосрочной перспективе — расходы. Они налагают бремя на общественные службы, вызывают экономические перекосы и снижают доходы. Но эти расходы не являются непереносимыми, пока их груз распределен равномерно.

Одно значительное изменение — это отделение адаптации экономики от личного благосостояния. Если рабочие знают, что потеря работы не означает для них потерю и заработка, или (как в США) утрату и медицинского страхования, они смогут спокойнее воспринимать банкротство своих переживающих трудности работодателей.

Изменения в мышлении нужны и в отношении к иммиграции. Если во вновь прибывших видят конкурентов на получение и без того труднодоступных публичных услуг, эмоции быстро перехлестнут через край. Самая серьезная ошибка, допущенная нами в Великобритании, это неспособность строить дома и расширять доступность образования и услуг здравоохранения в тех частях страны, где вновь прибывшие создают свежий спрос.

Глобализация является наилучшей возможностью помочь сотням миллионов людей выбраться из нищеты и интегрироваться в международный порядок, основанный на правилах растущих экономик, однако мы не должны считать этот успех само собой разумеющимся.

Референдум по Brexit вращается вовсе не вокруг вопроса о членстве Великобритании в ЕС. Это голосование о доверии к способности элиты справиться с вызовами глобализации. Мы опасно близко подошли к утрате этого доверия.