Когда смотришь постановки Дмитрия Харченко, чувствуешь себя неожиданно глупым и беспомощным. В поисках разгадки спектакля зритель вынужден копаться в том срезе интеллектуальности, который присущ автору. В то же время, постановщик приоткрывает двери в такие пространства, о которых хочется узнать больше.
Так что общее впечатление складывается отнюдь не деструктивное, хотя вначале зритель чувствует себя немного неловко.
Точки соприкосновения
Заведующий Таллиннским домом художника Харри Лийвранд и прежде старался заполнить художественную галерею живым, рождающимся на глазах искусством.
Однажды я была там на концерте дуэта саксофона и фортепиано — фоном ему служили картины на стенах и вид из окна, похожий на видеоролик о citylife. А в другой раз в сопровождении живой музыки прямо на глазах публики художник писал картину.
Теперь организаторы пошли еще дальше. Точнее, глубже. Выставку CoBrA & Co они объединили с танцевальной постановкой.
Харченко заставляет зрителя прилагать усилия.
В этот раз усилие состоит в том, чтобы понять диалог одного женского голоса и постановщика. Очевидно, Хейли Линдепуу, которая в программке значится как помощник по драматургии, пытается получить от Харченко какие-то указания.
Из почти неслышной речи режиссера можно разобрать что-то типа: «ну не совсем так, но…» В это же время танцоры в ускоряющемся темпе топают по залу походкой манекенщиц. А потом начинается… фотографирование.
Вывесить продукцию бездушного аппарата фотолаборатории рядом с работами художников-авангардистов на стене художественной галереи — в этом и состоит концепция постановщика?
На мгновение танцор останавливается перед висящей на стене картиной и рассматривает ее. Но это не создает какой-либо внятной связи между картинами и спектаклем.
Опять усилие — найти точки соприкосновения между постановкой и картинами.
По поводу выставки Лийвранд написал на стене: «В своем страстном творчестве, частично исходящем из детских рисунков, каракулей душевнобольных и искусства примитивных народов, CoBrA через абстрактный импрессионизм смогла приручить…»
Точки соприкосновения можно найти в том, что, как и на стенах развешаны разные картины, так и в спектакле разные персонажи — примерно восемь ролей. И, несмотря на то (или именно вследствие этого), что материи совершенно противоположны, срабатывает какой-то сюрреалистический подтекст. Юмористично? Да. Абстрактно? Да.
И последняя часть — сюрприз. Из стиля фотографий для документов («пожалуйста, не улыбайтесь!») вдруг прорастает суета операционного зала, где из живота кого-то или чего-то врачи в резиновых перчатках удаляют… несколько фотографий.
Духовный экскурс
Я, конечно, слышала о свободном полете сознания художников-абстракционистов, но такой акт остается для меня совершенно непонятным. Неужели таковым и останется?
Но нет, обойдя выставочный зал, я нашла высказывание художника Антуана Мортье: «Писать картину — это для меня то же, что вскрытие живота». Вот так.
Если обычно зритель после танцевального спектакля восхищается мастерством исполнителей или эффектными костюмами и декорациями, то в случае с постановками Харченко танец является, в прямом смысле слова, лишь средством. А цель — духовный экскурс, при котором средства теряют значение и стираются из памяти.
Спектакль
«Фотолаборатория. Работает в реальном времени»
Постановщик, хореограф и
художник Дмитрий Харченко
Исполнители: Эндро Роозимяэ, Эйнар Линтс, Стасси Шойс и
Хейли Линдепуу
Спектакль Таллиннского театра танца
20 и 21 января в Таллиннском доме художника