Лес в театре, растущий не из одного корня

Гурмыжская (Лидия Головатая) и Карп (Андрей Зубков) в спектакле Русского театра «Лес». Фото: Елена Руди

Островский — хороший драматург. Сюжеты у него несложные, детально разработанные, мораль проста и понятна. Ставить Островского легко: следуй за ремарками, потом обрамляй виньетками — и готово дело.

Одна проблема: пьесы Островского длинные, монологи героев часто тягучие — попробуй поставить так, чтобы зритель не заскучал через двадцать минут.

В новой постановке Русского театра, прежде всего, приковывает внимание сценография, придуманная художником Владимиром Аншоном — решение броское, сложное, странное.

Мельчайшие его детали можно подробно рассмотреть еще до начала спектакля, памятуя о том, что местная критика давно объяснила: Аншон — непревзойденный художник, и только тупица, ничего не смыслящий в теат­ральном деле, осмелится это оспорить.

Никто, кстати, и не собирается оспаривать. Осмелюсь только робко предположить, что даже самое неординарное визуальное решение спектакля по-настоящему играет только при наличии общей гармонии, грубо говоря, стержня, на который нанизано не только действие, но даже движения и жесты актеров.

В этой постановке художник Аншон предлагает свой собственный спектакль, эффектный и совершенно самостоятельный.

Первые реплики героев предваряет хореографическая сцена. Работа балетмейс­тера Ольги Привис поражает умением выжать из актеров все, на что они способны и, как казалось прежде, неспособны.

Правда, танцевальная увертюра длинновата, и вообще, как выяснится по ходу спектакля, изобретательная хореография к действию имеет, скажем так, косвенное отношение.
У балетмейстера тоже — свой, отдельный спектакль.

На пределе возможностей
Актерская игра — разная. Во всех смыслах: и по задаче, и по качеству ее решения. Необыкновенно пластичен Александр Синякович: не словами, не репликами, не монологами — движениями тела лепит он лживую и лицемерную натуру, скользкий характер своего Буланова.

Внешне он очень похож на пародиста Галкина, а в паре с Лидией Головатой (Гурмыжская) — дуэт читается просто на раз. Еще два-три ярких штриха — и готова отменная пародия. Благо, Лидия Головатая, актриса опытная, использует более широкую палитру выразительных средств.

Очень хорош Андрей Зубков (Карп) — резвый, гибкий, он словно на лету сочиняет страшноватый образ своего героя. В этой же стилистике работает Дмитрий Косяков (Счастливцев) — порхает по сцене, вертится волчком.

Словом, исполнители всех основных ролей очень стараются, работая на пределе своих возможностей. Но и тут возникает впечатление, что явились их персонажи сюда из разных спектаклей.

Лишь Татьяна Егорушкина ровно тянет свою песню: ее Аксюша не лучше, но и не хуже других образов, созданных молодой актрисой. Что же до Антона Падерина (Петр), то в Русском театре давно образовалась нехватка молодого актера на амплуа героя-любовника.

Все нынешнее молодое (или около того) поколение — актеры характерные. Падерин в меру красив, достаточно высок, не шепелявит — вполне достойный преемник Александра Ивашкевича.

Постановщик Наталия Лапина собрала вполне достойную команду. В спектак­ле есть танцы, есть музыка, есть усложненная декорация, есть хорошие актеры. Все внешнее отшлифовано до предела, но растет как будто не из одного корня, яркая россыпь не собрана в единое стилистическое целое. А главное — нет ансамбля.

Правда, прослеживается попытка его создать, с помощью постоянно повторяющихся приемов объединить фрагменты в общую картину. Но навязчивые символы не восполняют отсутствие глубины. Возникает впечатление, что придумано режиссером очень многое, а как дошло дело до воплощения замысла, выяснилось, что ассортимент-то — всего ничего: саксофон, граммофон, сковородка.

И саксофон?
Спектакль решен в сюрреалистическом ключе. Как у больших. У Кирилла Сереб­ренникова в «Подпоручике Киже» рентгеновские снимки зачем-то развешаны, у нас — музыкальные инструменты на деревьях. У Юрия Грымова в спектакле «Дали» два ящика белых листов с колосников на сцену сбросили — мы что, хуже? А что бумаги израсходовали меньше, так это мы лес бережем.

И не совсем понятно, зачем Несчастливцеву (Артем Гареев) саксофон. Нет, конечно, это овеществленная метафора — тоски и плача исполнена его ранимая душа. Вот только саксофон порой фальшивит...

Стремление осовременить классическую пьесу подкреплено предвыборными лозунгами, типа того, что не так все плохо, и мы победим, — и хорошие персонажи энергично гребут клавишами от органа, уплывая в светлое будущее, подальше от плохих. Смотрится, надо сказать, красиво. Но все, что предшествовало этому жизнеутверждающему финалу, ну очень затянуто.

Коль уж сделана установка на современный театр, может, следовало бы текст сократить? Или парочку второстепенных персонажей, которые выглядят совершенно лишними. Ведь обошлись без ключницы Улиты — и ничего не потеряли.

Спектакль

Спектакль
«Лес»
Александр Николаевич
Островский
Режиссер-постановщик
Наталия Лапина
Художник-постановщик
Владимир Аншон
В ролях: Артем Гареев, Дмитрий Косяков, Лидия Головатая, Татьяна Егорушкина, Александр Синякович, Олег Рогачев, Антон Падерин, Андрей Зубков, Юрий Жилин, Владимир Антипп и др.