Политолог Жарков: сегодня в России нет никакого проекта, кроме восхищения химерами прошлого

Василий Жарков. Фото: youtube.com

"Россия после всех ее экспериментов, произведенных над самой собой, напоминает больного, лежащего под капельницей из нефтедолларов. Теперь больной зачем-то вскочил с кровати, не отсоединив капельницу, прыгнул в сапоги, схватил автомат и побежал в Крым, на Донбасс, в Сирию", – анализирует ситуацию в России политолог Василий Жарков (РФ).

Василий Жарков, российский политолог и историк, руководитель британской магистерской программы «Международная политика» в Московской высшей школе социальных и экономических наук, отвечает на вопросы журналиста Postimees Таави Минника.

Homo soveticus – насквозь лживое и трусливое существо

– СССР распался уже 25 лет назад, а homo soveticus до сих пор существует. Как так получилось, что страны уже нет, а советское сознание осталось?

– Это связано с тем, что еще живы поколения, которые воспитывались и социализировались в Советском Союзе. Эти люди составляют большинство среди тех, кто принимает политические решения, особенно в России. В отличие от стран Балтии, в России советский строй продолжался семьдесят с лишним лет, практически три поколения. Эти 70 лет уничтожили любые представления о другом способе государственного устройства и жизни, отличного от того, который существовал в Союзе. Homo soveticus формировался на протяжении нескольких поколений.

Старики, которых я помню в 80-е годы, были менее советскими, нежели поколение поздних советских комсомольцев, которые родились в 60-е и были воспитаны именно как homo soveticus. И именно как homo soveticus они продолжают существовать и после распада Союза. Главная проблема позднего homo soveticus заключается в абсолютной аномии; общественные ценности, которые существуют в свободном мире, оказались для них неприемлемыми.

Кроме того, в сознании советского человека имеется четкая установка – нет ничего святого, торжествуют практики социал-дарвинизма! Эти люди не верят ни в справедливость, ни в демократию, ни в свободу выбора, ни в то, что правила нужно соблюдать. «Я оказался наглее, а все остальные – лохи», – примерно так они и рассуждают. Именно эти люди поставят машину там, где это запрещено, или займут парковочное место для инвалидов. Потому что они считают, что никто не видит – и ничего им за это не будет. Такие люди будут воровать везде, где только возможно, и вести себя беспардонно, в том числе на международной арене.

Нынешний homo soveticus – насквозь лживое и трусливое существо, которое делает ставку на собственную силу и произвол везде, где может себе это позволить. Если это существо боится – оно останавливается и начинает вилять. Советский человек знает, что он может чего-то добиться не трудом, не посредством учебы и соблюдения закона, а подлостью, родственными связями и воровством.

С момента распада Союза прошло 25 лет, и довольно скоро мы увидим новое поколение. Каким оно будет? Ясного ответа нет, но по собственным наблюдениям у меня есть основания предполагать, что это уже более свободные люди, нуждающиеся в ценностях как в регулирующем факторе отношений.

– Для многих русских и в России, и за границей важна империя в понимании XIX века: большая собственная территория, сырьевая экономика, военные победы где-то на чужих территориях... Почему это является поводом для гордости?

– Это тупик, в котором оказалась Россия после распада Советского Союза. Текущая национальная идентичность русского народа неразрывно связана с империей. Кто такой русский? До революции – крестьянин, ведь Россия была крестьянской страной. Когда кого-то забирали в солдаты – это было трагедией, русские солдатские песни, в общем-то, грустные. Русские в то время не очень любили воевать. Они даже устроили революцию и убили царя, чтобы не воевать!

Потом большевики, которые рассматривали Россию как плацдарм для захвата всего мира ради своего утопического проекта, поняли, что мировая революция не произойдет завтра, что к ней нужно планомерно готовиться. Они сделали ставку на превращение Советского Союза в новую военную империю. Империи нужны солдаты, пехота. Этой пехотой стали русские, составлявшие самую крупную этническую общность в СССР. Так окончательно стало нормой, что русский – это солдат. Когда русского человека спрашивают: «Каких видных исторических деятелей вы знаете?» – он, как правило, называет Александра Невского, Кутузова, Суворова, Петра I, Сталина, Жукова. Весь пантеон выдающихся русских людей – военные или лица, так или иначе связанные с армией и спецслужбами.

Социализация среднего русского происходила именно через военные структуры, вся история страны была сведена к истории битв и расширению территорий. Трагедия последних 25 лет состоит в том, что русские так и не осмыслили свою новую идентичность. Невозможно быть нацией солдат в XXI веке! Неплохо бы также помнить, что и идеология пруссачества не привела Германию ни к чему хорошему. Однако люди в России сегодня уверены, что их страна может быть или великой, или погибнуть. Не замечая, что данная мысль – по сути прямая цитата из Гитлера, с той лишь разницей, что Гитлер писал это о Германии.

Когда распался Союз, большинство республик постарались создать свою идентичность на основании нового национального государства. Но Россия так и не может этого сделать в отрыве от советского наследия. Русские не могут отрицать империю – им сказали, что они хребет этой империи, основа! Они не могут отрицать сами себя. И выйти за эту навязанную имперскую рамку, убийственную для сегодняшних русских, пока никак не получается.

В Америке люди даже не думают о России!

– Русское общество – и в России, и за границей – беременно шовинизмом. Как вы полагаете, ура-патриотические настроения так и останутся, образно говоря, на диване перед телевизором? И как вообще объяснить понятие «диванный патриотизм»?

– Средний возраст в России – сорок лет. Здоровых людей, не имеющих хронических заболеваний, включая психические расстройства, не больных алкоголизмом и наркоманией – таких все меньше и меньше. Смешно думать, что это – по-прежнему нация солдат. Хорошо изображать из себя «солдата империи», когда капают нефтедоллары. Но легких денег от продажи нефти и газа больше не будет, никогда.

Нужно искать что-то новое, чем Россия будет зарабатывать на жизнь. Казалось бы, в таком незавидном положении нынешним имперским реваншистам стоило бы уже слезть с дивана и получить то, что немцы и японцы получили в свое время. Но отличительная черта реваншистов – лицемерие, поэтому они будут выкрикивать угрозы, лежа на диване, но вряд ли смогут с этого дивана встать. Здесь я бы предложил другую метафору: Россия после всех ее экспериментов, произведенных над самой собой, напоминает больного, лежащего под капельницей из нефтедолларов. Теперь больной зачем-то вскочил с кровати, не отсоединив капельницу, прыгнул в сапоги, схватил автомат и побежал в Крым, на Донбасс, в Сирию. Долго ли так продлится?

Пока в России все относительно хорошо – нет такой волны похоронок, какая была во времена Афганской войны, когда почти в каждом дворе был погибший. Сейчас воевать едут контрактники – часто это люди из социальных низов, которые хотят заработать деньги, от бедности бегут на смерть. Если их убивают, среди соседей это воспринимается как своеобразный бизнес-риск. Конфликт на Донбассе не может быть разрешен в нынешних условиях, ситуация в Сирии все более безвыходная, и, значит, военные потери будут расти.

Последнее время в России нарастала истерика по поводу войны; об этом пишут в газетах, говорят по телевизору, устраиваются какие-то акции... Но разве в Америке сейчас наблюдается истерика по поводу возможной войны с Россией? В Америке люди даже не думают о России!

– В связи с Россией нередко упоминают выражение «обиженный патриотизм»: «Люблю страну, несмотря ни на что, а на Западе еще хуже!» Чем объяснить такую замкнутость общества на самом себе и его неприятие внешнего мира?

– Думаю, что это проблема идентичности и низкой результативности последних ста лет русской истории. Русские люди, включая значительную часть интеллигенции, выбрали коммунистический проект. Они решили, что могут создать новый мир, в котором не будет несправедливости и частной собственности. Через пару поколений стало ясно, что это утопия. К концу существования СССР было понятно, что Союз так и не научился делать ничего хорошего: штаны некрасивые, костюм сидит плохо, ботинки неудобные, машину нужно постоянно ремонтировать. Сделали автомат Калашникова, ракеты – эти орудия убийства знает весь мир. Но больше ведь ничего стоящего.

В ответ на это началась перестройка, затем реформы 90-х. Но и тогда русские ничего и не научились делать, кроме постоянного перераспределения чужой собственности и созданных другими товаров! Ничего современного так и не произвели, продавая лишь нефть и газ. Бывает, стоишь в очереди в банк и говоришь в сердцах: «Черт возьми, да что же это такое! Даже самые простые операции вы не можете нормально сделать!» И в ответ вам ядовито прошипят, что если не нравится – уезжайте из России! Люди в России несчастливы, они не удовлетворены происходящим. Но они не знают другой жизни, они так привыкли – и не верят, что может быть лучше. Добиться успеха назло другим вряд ли получится, нельзя быть счастливым назло кому-то, кто выглядит к тому же более благополучным и счастливым.

Сегодня в России нет никакого проекта, кроме восхищения химерами прошлого. Люди почти ничего не умеют, технологии не развиты, последние профессионалы уезжают при первой же возможности. Русский политический мыслитель Победоносцев в свое время сказал: «Россия – это ледяная пустыня, по которой бродит лихой человек». Ему можно доверять – это сказал патриот. Вот только боюсь, если так дальше пойдет, по этой ледяной пустыне через некоторое время уже некому будет ходить.

– Многие эксперты отмечают, что политический режим в России сам себя загнал в угол и вынужден идти на крайние меры. Чем это все кончится?

– Невозможно наблюдать, как раз за разом страна и народ совершают грубейшие исторические ошибки вопреки разуму и здравому смыслу. В истории не может так бесконечно продолжается. Лично мне кажется, что все это кончится трагифарсом, по-гоголевски. Подобный исход был бы не самым плохим. Политика России обречена, она приносит вред окружающим и самим русским. Силы страны на пределе, сейчас доворовывается последнее на фоне нарастающего крикливого патриотического фарса. Не исключено, что конец будет как в пьесе «Ревизор»: немая сцена. Никто ведь толком не понимал, зачем она у Гоголя, и, может быть, только теперь нам предстоит это пережить.