Разница между Эстонией и Россией заключается в СМИ

Эдвард Лукас, корреспондент британского еже не дельника The Economist по Центральной и Восточной Европе Фото: Pm

Лучше шум на игровой площадке, чем тишина в тюремной камере.Эстонские СМИ свободны и могут быть грубы, саркастичны и непочтительны. Было бы страшно, если бы журналисты относились к руководителям страны с таким же низкопоклонством, как их коллеги за восточной границей, пишет Эдвард Лукас.

Недавно я побывал на организованной правительством Эстонии интересной конференции, на которой говорили о психологической войне. Среди ее участников были разведчики, политики, военные, журналисты и специалисты из США, Финляндии, Латвии, Литвы, Польши и Венгрии.

По правилам Chatham House (Британский Королевский институт международных отношений. — Ред.) я не могу назвать имен. Но на конференции четко вырисовались три большие темы.
Во-первых, эстонцам кажется,что они вместе со своими соседями оказались на полях сражений необъявленной войны.

Они уверены, что Россия с помощью скоординированной и хорошо профинансированной кампании пытается подорвать основы их государственности, закрепить за ними реноме пособников нацистов, посеять среди местного русскоязычного населения недовольство и создать пятую колонну в прямом смысле этого слова.

Один высший правительст­венный чиновник в своем выступлении привел конкретные примеры и пролил свет на связанные с этим темы и каналы.

Лекарство хуже болезни
Это можно трактовать по-разному. Я подозреваю, что не все опубликованные в российской прессе негативные ком­мен­тарии или тенденциозные но­вос­ти появляются лишь в ре­зуль­тате поступивших сверху прямых указаний. У многих ру­ководителей предубеждения мо­гут проявляться подсознательно.

Тем не менее, поразительно, как появляются или исчезают негативные новости в зависи­мости от того, с какой страной Балтии Россия в данный момент собирается дружить или использовать силовые приемы. Я могу понять, почему эстонцы так обеспокоены (между прочим, если бы я был финном, я бы тоже обеспокоился).

Особенно много мыслей вызывает анализ словарного запаса, используемого русскими в заграничных операциях информационной войны. В следующий раз остановитесь, когда в этом контексте увидите слово «гуманитарный», и тщательно изучите, что или кто может стоять за этим.

Во-вторых, иногда лекарство может оказаться хуже самой болезни. Представленный на конференции военный анализ был безрадостным, потрясающим и требующим немедленных действий.

Я прекрасно понимаю, почему правительствам нужно предпринимать наступательные операции в этой информационной войне (в США это носит ни о чем не говорящее название «публичная дипломатия»). Я понимаю также, почему необходимы защитные меры.

Но все же будет ошибкой считать в этом смысле местную прессу врагом или партнером.
Некоторые эстонские официальные лица, похоже, серьезно верят в то, что журналисты на их родине ленивы, коррумпированы и являются ни к чему не пригодными пропагандистами, чьи негативные и претендующие на сенсационность статьи чаще всего вредят государственным интересам. Особенно часто они указывают на то, что к национальным мифам следует относиться благоговейно.

Точно так же, как никто не будет, собрав вокруг себя детей и листая семейный альбом, рассказывать о скрывающихся за идиллическими фотографиями изменах, насилии, лицемерии и прочем, обычно скрываемом грязном семейном белье. Поэтому, считают эти чиновники, следует воспевать все то, что составляет национальную идентичность.

Я с этим совершенно не согласен. Разница между Россией и Эстонией заключается в том, что эстонские СМИ настолько свободны, что могут быть грубы, саркастичны, пошлы и непочтительны. Иногда это угнетает, но в любом случае лучше шум на игровой площадке, чем тишина в тюремной камере.

Было бы страшно, если бы эстонские журналисты относились к руководителям своей страны с такой же почтительностью и низкопоклонством, как их коллеги за восточной границей.
Свободная пресса является великолепной платформой для отражения вражеской пропаганды и представления своих идей. Но для этого СМИ должны быть свободными.

Проблема финансирования
Третья проблема — это деньги. Как крошечное государство может иметь такие качественные СМИ, которые нужны демократии? Чем меньше рынок, тем больше они вынуждены уповать на сенсационность или уступать коммерческим (или политическим) спонсорам.

Я — рьяный сторонник ограниченного государства и до сих пор избегаю телевидения дома, поскольку мне не нравится обязательная лицензионная плата, собираемая в пользу ВВС.

Но в таких странах, как Эстония, поддержка налогоплательщиков полезна для журналистики, например, содержание общественно-правового телевидения и радио жизненно важно для безопасности государства. И русскоязычные программы тоже должны быть лучше.