Тийна Кауквере: мой сирийский друг

Тийна Кауквере. Фото: Helen Marts

У меня есть хороший друг, о котором я хочу написать. К счастью, друзей у меня больше, чем один, но надеюсь, что никто из них не обидится, что сегодня я напишу только о Монзере. Он сириец, и это кажется самой важной его характеристикой.

Ну, если сириец, значит сириец - всем понятно, о ком речь. Президент США Дональд Трамп точно знает, что за человек мой друг Монзер. Именно поэтому он ввел запрет на въезд в страну для него и других сирийцев. Если будем честны, то и до Трампа Монзера там особо не ждали.

У работников аэропорта тоже определенные мысли в головах, когда Монзер протягивает свой паспорт. Понятное дело: если сириец, то и процедуры несколько другие... И многие из тех, кто читает этот текст, солгут сами себе, когда скажут, что «сириец» не говорит им достаточно много о Монзере. Если не совсем все...

Те, кто помимо сложившегося мнения действительно сталкивался с сирийцами, знают, что эта «черта» дает такое же ясное представление о человеке, как сообщение о том, что Тийна - эстонка. Много ли это говорит о моем характере и образе мыслей? Ничего, кроме стереотипа, но если сказать, что Тийна - это работающая в Финляндии эстонка (истинная эстонска!) или проживающая в Силламяэ эстонка (русская!), то представление обо мне будет совсем другим.

Если слово «сириец» скажет таможеннику США все, то от «эстонца» ему не холодно и не жарко. Совсем никак. В моем случае соблагоизволят углубиться в детали до того, как будет принято решение, впускать меня в страну или нет, а в случае Монзера этого не произойдет. И мне грустно, потому что между мной и Монзером нет особой разницы. Мы живем в Таллинне, нам нравится читать и смеяться над комедиями в жанре stand-up, мы оба не чураемся сверхурочной работы. Мы не религиозны и не верим, что кто-то другой, кроме нас, сможет сделать мир лучше.

Но есть и различия. Монзер не беженец, он учится в университете, а у меня учеба уже за спиной. Если мои родители живут в часе езды от меня, то у него нет возможности в ближайшее время навестить свою семью. Последний раз он ездил в Сирию через Ливан летом прошлого года, рискуя не только учебой и работой в Эстонии, но и жизнью. Чтобы провести неделю с семьей.

Да, Дональд Трамп никогда не слышал о моем друге, и работающий в международной компании Монзер не может поехать в США, хотя он давно должен был отправиьтся туда в командировку. Но успокаивает осознание, что я сама в этом лабиринте предрассудков не потеряла способность видеть человека из плоти и крови, который зачастую совсем другой, нежели о нем говорит сложившийся стереотип.

Кроме того, не хочется верить, что в XXI веке ведущая страна свободного мира при решении своих проблем будет настолько нелепой, что начнет судить о человеке по его национальности.