Кайре Уусен: может, нам отказаться от интеграции?

Кайре Уусен Фото: Mihkel Maripuu

Спустя четверть века после восстановления независимости ясно, что желание растворить живущих здесь иноязычных людей в эстонском обществе и обучить их эстонскому языку может остаться мечтой, пишет колумнист Кайре Уусен.

Если добавить сюда события последнего времени – желание русских школ уменьшить объем преподавания на эстонском языке, открытую информацию о том, что получить работу в обслуживании можно и без знания эстонского (и ничего не случится), заявления некоторых политиков о происходящей в Эстонии принудительной интеграции, то мы движемся, скорее, в противоположном направлении.

Ситуация напоминает анекдот, когда недовольный работник приходит к начальству просить прибавки к зарплате, иначе он уйдет с работы. Возвращаясь, работник довольно сообщает, что, к счастью, они пришли к компромиссу: начальство не повысит зарплату, а он не уйдет с работы.

Так и Эстония просит, уговаривает, немного требует, но ничего. Скорее, это заканчивается тем, что мы сами идем на уступки, смягчая языковые требования, продлевая сроки и безропотно говоря на иностранных языках.

Ответ на вопрос, почему нет желания раствориться в эстонском обществе, стать эстонцем, на самом деле прост. То, что Эстония предлагает взамен, большинству не принесет никаких изменений или улучшения жизни. Какую-то работу можно делать и без знания языка, пособия (все равно, насколько маленькие) может получить и иноязычный и даже тот, кто действует против интересов Эстонии. Зарплата у эстонцев тоже не намного выше, чем у тех, кто не владеет эстонским.

Один иностранец недавно сказал, что он знает чудо-рецепт эстонской интеграции. Если платить каждому жителю Ида-Вирумаа зарплату гражданина в 2000 евро, для получения которой было бы необходимо знание эстонского, через год-два каждый житель уезда говорил бы по-эстонски.

Везде в мире желание интегрироваться связано с желанием большего благополучия, лучших возможностей трудоустройства, лучшего будущего. Почему даже необразованные иммигранты уже через несколько месяцев в Швеции, Норвегии, Германии начинают болтать на местном языке? Едва ли в глубине души они хотят стать шведами, норвежцами или немцами. Почему русский в Германии или Америке выучивает местный язык, а здесь нет? Причиной тому – деньги, лучшая жизнь, возможность войти в число успешных или находящихся у власти, более безопасное будущее.

Эстония и эстонские политики не хотят признать, что большинство стран при всем своем дружелюбии и гуманизме весьма жестки в отношении требований, предъявляемых к иммигрантам. Исходя из этого говорить об Эстонии, что здесь происходит насильственная интеграция, просто преступно.

В Западной Европе иммигрантов на месяцы отправляют на языковые курсы, обучаться новой профессии и т.д., если они от этого отказываются, для них оказываются недоступными многие блага (найти работу практически невозможно) или же им угрожает депортация. Но зато ожидающаяся потом оплата стоит изначального труда.

А дальше уже происходит естественная интеграция: если жить той же жизнью, что и местные, то человек начинает чувствовать себя таким же, а детям еще проще.

Хорошую жизнь, высокую зарплату и приятную жизненную среду очень просто принять. Конечно, есть и исключения – например, воинственные молодые люди (во втором поколении), закрытые общины или инакомыслящие. Даже если каждый житель Эстонии в будущем заговорит по-эстонски, все равно часть из них останется неинтегрированной или из-за владения языком будет еще больше противостоять, или вовсе уедет несмотря ни на что. Это бывает при интеграции.

Кто успешно интегрировался?

Желание интегрироваться может быть обусловлено потребностью в достижениях, возможностью реализовать свои мечты. Если на родине это по какой-то причине не удается, то, переезжая в другую (демократическую или более богатую) страну, где есть много возможностей для самореализации (и возможность больше заработать), потребность в достижениях работает как сильный мотиватор интеграции.

В Эстонии интегрировалась как раз эта часть представителей других национальностей: образованные русские 20-40 лет, которые очень хорошо говорят по-эстонски и работают на более высоких должностях, думают и ведут себя, как эстонцы, очевидно, хотели большего и поэтому добровольно растворились в эстонском обществе.

Важным мотором интеграции являются также семейные отношения, любовь к человеку из другого государства. Как понять своего спутника жизни, если ты не выучил его языка или привычек? В Эстонии много тех, кто выучил язык из-за своей семьи, а не ради материальных ценностей или жажды достижений.

Прошлое мешает

К сожалению, эстонское государство в мировом и европейском плане – не то, на которое можно смотреть снизу вверх, особенно для бывших правителей. Очевидно, многие русские подсознательно чувствуют, что никогда не будут плясать под дудку мелкого народа (думаю, так поступило бы большинство представителей крупных народов, как и эстонец в отношении более маленького, чем мы, народа).

По этой причине многим иммигрантам, очевидно, проще интегрироваться в Скандинавии, так как их страны происхождения никогда и никак не были связаны с новой страной проживания, и у них нет никакой подсознательной ненависти и им не надо выяснять отношения, также у этих стран очень хорошая репутация в мире.

К интеграции может побудить и стыд: принадлежать к национальности, у которой, например, плохая репутация в мире, или если ты попал в страну, народ которой – сильный мировой игрок. В этом случае может возникнуть желание раствориться среди "хороших и успешных" и скрыть свое "плохое" происхождение.

В Эстонии не стыдно быть ни эстонцем, ни русским, по этой причине русские не вынуждены притворяться здесь эстонцами.

За границей может быть иногда выгоднее оказаться эстонцем как представителем маленького и чужого народа, чем, например, поляком или русским. Мне несколько раз хотели представить чью-то эстонскую подружку, коллегу или супруга, пока не выяснялось, что тот, кого представляют, не говорит по-эстонски, зато довольно хорошо владеет языком своей новой родины и супруга.

Таким образом, если просмотреть все эти основные факторы, то в Эстонии нет большинства предпосылок, необходимых для интеграции: она не предлагает ничего лучшего, не повышает социальный статус большинства или “рыночной стоимости”, не предлагает более безопасного будущего. Нельзя отменить и наше прошлое с Россией.

Следует признать, что наша интеграционная политика и не может быть удачной. Кроме того, правительство и предприниматели (которые ввозят временную рабочую силу с территорий СССР) сами делают все для этого, когда подают сигнал, что эстонский язык неважен и ничего хорошего их здесь не ожидает.

Может быть, надо махнуть рукой и остаться страной, где не все говорят по-эстонски? Быть просто счастливыми, что Россия еще не напала и не все уехали работать в Финляндию. Пусть русские учатся на русском, а приехавшие с запада – на английском. Если нужен местный язык - переводить необходимую информацию. Зачем заставлять тех, кому не нужен эстонский, его учить? Зачем заставлять кого-то становиться эстонцем, если на самом деле мы еще минимум на протяжении трех поколений не примем чужого по имени и по крови человека за своего?

Пусть будет как в анекдоте, что эстонец смирится и пойдет на новые уступки по части языка. Ведь все больше становится тех, кто согласен добровольно говорить в своей стране по-русски, по-английски и по-фински. В завершение у меня есть одно пожелание. Пока еще живы те эстонцы, которые помнят страдания прошлого века, которые ждали независимости Эстонии, по крайней мере, до тех пор государственным языком мог бы остаться эстонский.

Если сейчас продолжится мягкая языковая и интеграционная политика, то через тридцать лет эстонец, очевидно, уже добровольно смирится с новыми государственными языками.