Спросите любого пластического хирурга, в чем заключается женская красота, и он ответит: «В гармонии и пропорциях». И многие в своем воображении моментально нарисуют образ женщины с большой крепкой грудью, тонкой талией, крутыми бедрами и длинными стройными ногами. Нисколько не задумываясь о том, что при щедром бюсте и развитых бедрах тонкие талия и ручки-ножки неестественны, а их обладательницы, напротив, не одарены пышными формами.
Понятия «пропорции» и «гармония», как это ни парадоксально, относительны и продиктованы установленной социумом нормой. Канон женской красоты напрямую зависит от эпохи, исторического бэкграунда и социального положения женщины в обществе, но моду, как всегда, диктуют сверху: достаточно вспомнить «аристократическую белизну кожи» против «крестьянского загара» всего каких-то 70 лет назад. И что теперь? Бронзовая кожа в любое время года – символ достатка и успеха, молочная синева – удел неудачников.
С античных времен медики расценивали женщин как несовершенное подобие мужчин. В своем трактате «Болезни женщин» знаменитый греческий врач Гиппократ описывал женское тело как плоть «мягкую и слабую». Словно вечный ребенок, женщина не могла быть самостоятельной, и ее следовало оберегать всю жизнь. В XVIII веке медицинские суждения изменились, но предрассудки остались. Полагалось противопоставлять физиологию мужчины и женщины, как можно ярче подчеркивать различия полов. Было отмечено, что череп женщины меньше мужcкого, а бедра шире, и женское тело ассоциировалось исключительно с материнством.
Идеал – крепкая женщина, способная дать здоровое потомство, – появился на полотнах XVI века. Картины великих мастеров тогда выполняли и функции наших рекламных щитов, и Рубенс ввел моду на красавиц, на современный взгляд, явно страдающих ожирением, дабы подчеркнуть благополучие и спокойствие, так необходимые Нидерландам после 80 лет изнурительных гражданских и религиозных войн.
Избыточный вес афишировал благополучие и в Италии: у идеальной женщины бедра были значительно шире плеч, талия тонкой, а бюст большим. Именно в эту эпоху корсеты достигли пика моды: дамы, желая подчеркнуть свою «женскую состоятельность», утягивались до обморочного состояния. Сдавливание грудной клетки влекло нарушение деятельности органов грудной и брюшной полостей, провоцировало деформацию скелета и развитие разнообразных женских болезней. А уж о том, что происходило, когда в корсеты затягивались беременные, красноречиво говорит название новеллы Ги де Мопассана – «Мать уродов».
Особую роль корсет играл с середины ХVI века, в период распространения испанской моды, когда идеалом красоты считалась фигура «аристократическая», лишенная каких-либо округлостей. Корсеты изготавливались на манер панциря, полностью металлическими, со специальными винтами, позволяющими максимально утянуть фигуру.
В годы Первой мировой войны представления кардинально меняются. Женщины идут работать на заводы, корсеты становятся бременем, и от них отказываются. Затем портные постепенно начинают открывать части женского тела: в 1916 году дамы обнажают щиколотки, а 1918-м – уже икры. Эпоха индустриализации, подкрепленная появлением американских кинодив, меняет нормы и вводит новую эстетику. Становится модным быть худым, питаться низкокалорийными продуктами и заниматься спортом. В ХХ веке худоба становится люксом, символизирующим социальный престиж. Но идеал женщины третьего тысячелетия – некий гибрид двух первых: тонкая фигура с выразительными грудью и ягодицами. А этого сложно добиться даже с помощью физических тренировок.
И вот, на помощь приходит пластическая хирургия. С помощью операций, ботокса, липосакции, имплантатов можно изменить форму рта или носа, увеличить или уменьшить себе все что угодно. Кто бы мог предположить такое шесть веков назад? Через надрезы под мышками или вокруг сосков грудные имплантаты помещают под кожу или мышцы. Например, в Париже такое удовольствие стоит около пяти тысяч евро, а каждые десять лет имплантаты необходимо менять. Но операция по увеличению груди – одна из самых востребованных в мире, и пластические хирурги без дела и без денег не сидят.
В 2011 году разразился скандал: 30 тысячам женщин во Франции и 45 тысячам в Великобритании установили некачественные имплантаты. Третья по величине в мире компания Poly Implant Prothe'se (PIP), выдававшая на-гора сто тысяч имплантатов в год, производила их из промышленного силикона, предназначенного для изготовления матрасов, но никак не для медицинских целей. Но и это не остановило поклонниц скальпеля.
А его противников обладательницы силиконовых возвышенностей упрекают в зависти и ханжестве. Те брезгливо морщатся и настаивают на красоте пусть не безупречной, но естественной... Но смогут ли они распознать «искусственное», если оно использовано в меру, без фанатизма?
Наверное, красота – это действительно гармония, но в наше время – не пропорций, а внешнего облика с внутренним миром. И невесомая худышка, и рубенсовская женщина, если они живут в ладу с собой, всегда найдут тех, кто будет ими восхищаться. Но если чьи-то губы и грудь уже не вмещаются в зеркало, а их обладательнице всё мало, то это говорит о внутреннем устройстве настолько сложном, что мало кто сможет его понять и оценить.