Имби Паю: Зигмунд Фрейд против Путина и Трампа

Актуально-политические матрешки. Фото: Dmitri Lovetsky/AP

Кинорежиссер Имби Паю солидарна с отцом психоанализа: только культура может спасти мир от очередного раздела между США и РФ.

ТАЛЛИНН – Сегодня СМИ полнятся гипотезами о том, поделят ли мир между собой президент США Дональд Трамп и президент РФ Владимир Путин, и если поделят, то когда. Мы, жители Эстонии и других балтийских стран, опасаемся, что нас вновь запишут в сферу влияния России. И правда, подавленные видения пыток, депортаций и побега – всего опыта нашей недавней истории – вновь прорываются в сознание многих из нас, граждан Прибалтики.

Нам в балтийских странах отлично знакомо ощущение, которое испытываешь, когда твоя страна становится частью некоей глобальной игры денег и манипуляций. Мы не забыли пакт Молотова – Риббентропа и другие секретные протоколы, которыми в 1939 году Иосиф Сталин и Адольф Гитлер мгновенно изменили судьбы наших стран. Разве о таком можно забыть? Всего через год тайная полиция Советского Союза начала арестовывать и убивать наших отцов и матерей, бабушек и дедушек.

Мы помним и о другой темной стороне той эпохи: коллаборационизм и умиротворение. Как и всякий, кто пережил оккупацию, жестокость режима и кошмарные войны, мы знаем, что доверие можно долго завоевывать, но утратить в один момент. Аморальных индивидов слишком легко подкупить, сделав их предателями.

Сегодня это верно как никогда. В Финляндии, в Эстонии и по всей Европе мы видим очень тревожную тенденцию: традиционные ценности и принципы приносятся в жертву политическим маневрам и деньгам. Умиротворение авторитарного режима России явно можно купить.

Как можно противостоять этим силам? Отец психоанализа Зигмунд Фрейд считал, что, совершенствуя внутренний мир индивида, мы можем усовершенствовать и внешний мир, который мы делим с другими. Фрейд доказывал, что культура – любой вид знания, который подпитывает социальную сознательность – может стать нашим спасением.

До революции 1917 года Россия сама питала большие надежды в плане спасения культурой. На русский были переведены все работы Фрейда. Многие ведущие художники, ученые и врачи страны, учившиеся в европейских столицах, становились культурными посредниками. Михаил Булгаков, Марина Цветаева, Александр Блок, Николай Бердяев и Василий Кандинский были очарованы фрейдистским учением об исправлении мира.

Потом случилась революция. Русский психоаналитик Татьяна Розенталь считала, что сможет примирить марксизм и психоанализ. Однако в скором будущем власти СССР стал запугивать, преследовать и убивать тех, кого она уважала, и уничтожать труды Фрейда вместе с десятками миллионов других книг. Вскоре советская власть извратила психиатрию и заставила ее служить собственным интересам, чтобы «лечить» политических диссидентов. В 1921 году, в возрасте 36 лет, Розенталь совершила самоубийство.

Одно поколение спустя тот же ужас испытала и Эстония. С началом оккупации в 1940 году советские солдаты решили отобрать у эстонцев их западные менталитет и память, уничтожив 26 миллионов книг. Во время основных депортаций 1949 года 22 тысячи человек были отправлены в Сибирь, и власть сожгла последние личные библиотеки.

Конечно, коллаборационисты есть всегда. В 1941 году Макс Лаоссон, писатель и редактор журнала психоаналитиков ЭР, вступил в советский истребительный батальон. Бывшие друзья Лаоссона теряли жизни, рушились их карьеры, а он продвигался по службе и в итоге сделался высокопоставленным функционером компартии. Для Лаоссона конформизм был стратегией выживания: она уничтожала культуру и доверие, но работала.

Что до Фрейда, гитлеровский режим отправил его в изгнание. В 1939 году живший в Лондоне Фрейд сказал, что его теория, согласно которой в людях живет изначальная тяга к разрушению, доказана. Он все-таки надеялся на то, что культура, даже если она не лечила людей от тяги к разрушению, способна ограничить этот инстинкт, по крайней мере, в нашем общем внешнем мире.

Был ли Фрейд – скончавшийся прежде, чем нацисты начали сжигать людей в концлагерях, – прав, когда считал, что мы можем подавлять тягу человечества к разрушению?

Финский писатель и кинорежиссер Йорн Доннер сказал однажды, что книги неспособны предотвратить войну. Я помню, как глубоко шокировали меня эти слова, когда я впервые их прочитала. Эстония уже восстановила независимость, и я думала, как мне сделать легче жизнь моей мамы, которую девочкой забрали в ГУЛАГ. Часть ответа приняла форму книги.

Я верила тога и верю сейчас в то, что культура, как ее определил Фрейд, может спасти человечество, гарантируя: история не повторится. Советские системы и нарративы для многих скрывались словно в тени. Я снимала фильмы и писала книги, которые раскрывали паттерны мысли и поведения, позволявшие отдавать ужасные приказы убивать и предавать ближнего.

Кое-кто скажет сегодня, что эти разрушительные системы и нарративы прошлого пробуждаются вновь. И что когда в игру вступают мощные силы – идеологии, деньги, зависть и чувство вины, – всегда найдутся те, что захочет предать ближнего или подвергнуть его цензуре. Банальное зло, о котором писала Ханна Арендт, все еще живо и отлично себя чувствует.

Французский философ Юлия Кристева считает, что культуры умирают, но могут и убивать. Я не уверена даже в том, что свобода слова остается теперь данностью. Но, как и Фрейд, я все еще надеюсь на то, что – с помощью не только культуры, но и желающего защитить ее гражданского общества – мы можем научиться контролировать самые низменные наши инстинкты и избежать еще одного катастрофического разделения мира.

Имби Паю – кинорежиссер и автор книги «Отвергнутые воспоминания».

Copyright: Project Syndicate, 2017.

www.project-syndicate.org

Перевод с английского.