Ссора из-за ребенка привела к возникновению сумасшедшего долга

Фото: SCANPIX

Запутанные отношения между родителями одного трехлетнего ребенка зашли так далеко, что государство угрожает принудительно продать дом, где проживает малыш, а запрещающей ему общаться с отцом матери нужно выплатить сумму, достигшую десятков тысяч евро.

Эта история – сложный, но в то же время яркий пример того, насколько бессильно государство в решении споров между родителями детей. Тут скорее возникает вопрос, а не усложнило ли государство своим вмешательством и без того не самую простую ситуацию. И, прежде всего, для самого ребенка.

Дело зашло так далеко, что родители (в интересах ребенка мы не называем их имен – ред.) общаются письменно через судебного исполнителя. Postimees не станет публиковать причины ссоры, длящейся уже несколько лет и эмоциональные высказывания. Отметим только, что мать ребенка обвиняет мужчину в насилии над собой и с 2014 года в производстве прокуратуры находится по этому поводу уголовное дело.

Общение родителей в последние восемь месяцев происходит так: мать несколько раз в неделю получает от судебного исполнителя предупреждения о штрафах, поскольку она препятствует встречам отца с ребенком. Содержание предупреждений стандартное: если мать не позволит завтра отцу встретиться с ребенком, то ей придется заплатить государству штраф. Цена одной несостоявшейся встречи – 1917 евро. Это – максимальная ставка.

Суд не один раз принимал решение, что отец может несколько раз в неделю встречаться с ребенком. До того, как малыш пошел в садик, суд обозначит порядок встреч таким образом, что отец мог провести с ребенком три часа два раза в рабочие дни и всю субботу. А как только начался садик, для отца предусмотрели одну встречу на неделе и всю субботу.

Мать обжаловала порядок встреч, но суд требует незамедлительного исполнения своего решения. Если она добровольно этого не сделает, последует принуждение. В глазах закона мать – должник, и долг востребуется через судебного исполнителя.

Судебный исполнитель Марек Лаанеметс начал отправлять предупреждения о штрафах. В последнее время он отправлял их сразу за всю неделю. А в феврале он выслал предупреждение за целый месяц, как того потребовал отец ребенка.

Если отец и ребенок не встретятся, матери, как это видит Лаанеметс, придется постоянно платить назначенные им штрафы. А суммы разные, но внушительные: 1917, 900 или 750 евро, потом снова 500 евро, а в последнее время 192 евро.

Мать в свою очередь собирает полученные за десять дней предупреждения (в этот период их можно обжаловать) и сначала обжалует их у исполнителя. Поскольку это результата не дает, она платит госпошлину (15 евро) и относит порцию квитанций в суд, который должен принять решение по каждому штрафу.

Эта рутина тянется с июня прошлого года и за срок – чуть меньше года – долг, по подсчетам матери, вырос до 40 000 евро. Судебный исполнитель насчитал 26 367 евро.

Квартиру взяли в заложники

«У меня нет вариантов. Востребователь (отец ребенка – ред.) говорит: я не могу общаться с ребенком, исполнитель, у вас есть сила, данная законами, действуйте»,  - объясняет Лаанеметс и признает, что и сам считает происходящее абсурдом. Отец же, требующий встреч, последователен на основании решения суда, и у Лаанеметса нет другой возможности, кроме как угрожать штрафами: «Если бы востребователь не требовал, я бы не исполнял».

Ни одну из жалоб матери суд пока не рассмотрел. Поэтому требования исполнителя и жалобы на них копятся в суде.

Сколько еще? По оценке Лаанеметса, все будет продолжаться до тех пор, пока отец и ребенок не встретятся. Или пока суд не примет какого-то решения: «Хотя бы одного!»

Два исполнителя уже начали требовать возврата денег, поскольку, по словам Лаанеметса, мать не обжаловала восемь решений. По словам матери, это – ложь, и исполнитель просто просмотрел жалобы на весь ворох штрафов.

Один из востребователей долга – председатель Палаты судебных исполнителей и банкротных управляющих Мати Кадак, который занимается суммой меньше 1000 евро. «Один исполнитель делает предупреждение и решение, другой начитает требовать выплат», - описал Кадак, каким образом это дело дошло и до него. Он уже предпринял первые шаги и наложил запреты на принадлежащие матери недвижимость и квартиру.

«Я наложил запрет на отчуждение, поскольку ни одно решение о штрафе не исполнено и гражданка  может скрыться. Если она не планирует заплатить до пятого марта, то у меня возникнет право арестовать квартиру или недвижимость и продать ее в покрытие долгов».

Кадак признает, что никогда раньше не назначал штрафов родителям, не говоря уже о встребованиях: «Я пытался их предупредить и решить вопрос по-другому». Например, он пытался усадить их за один стол и попытаться вместе найти компромисс. Однажды это получилось, но спор не закончился.

Востребовать с матери 1500 евро пытался и еще один судебный исполнитель – Мати Роодес – но он позволил обжаловать дело в суде, не предпринимая реальных шагов. У Роодеса есть опыт прежде прошедшего через Государственный суд спора по назначению штрафов родителям, и он в этот метод принуждения не верит: «Если мы наказываем мать, то мы наказываем ребенка и отнимаем деньги у него».

Исполнитель, как автомат по выписке штрафов

 В прошлом году мать обратилась к канцлеру юстиции. Советник канцлера, бывший ведущий прокурор Хейли Сепп ответила, что штраф нельзя назначить только потому, что встреча не произошла. Исполнитель сам должен был прийти на место и убедиться, что мать на самом деле препятствовала встречи отца и ребенка. Ведь может оказаться и так, что сам отец отказался от встречи.

«Исполнитель должен взвесить, нужно ли и в каком объеме назначать штраф, чтобы решение суда было исполнено», - написала Сепп матери.

Государственный суд пришел к выводу, что штрафы не могут быть средством наказания, а должны принудить человека исполнять постановление суда. «Поэтому каждый штраф и его размер должны быть связаны с реалистичной и достижимой целью. Бесцельное производство запрещено и противоправно, поскольку представляет из себя непропорциональное вмешательство в права человека. Также в этом нет смысла, если заранее знать, что оно не принесет  требуемого результата», - объяснила помощник канцлера юстиции матери.

Поскольку мать пожаловалась в суд на действия исполнителя, канцер юстиции не может сам заняться этим делом.

Однако Сепп уточнила, что, на самом деле, у исполнителя есть право аннулировать прежние решения о штрафах, если ясно видно, что результата они не принесли, а скорее влияют на ребенка и на экономическое положение живущей с ним матери.

А Лаанеметс говорит, что у него нет оснований прекратить исполнительное производство и таким образом аннулировать свои решения: «Если суд решит, что что-то сделано неправильно или попросит прекратить дело, то я сделаю это. Если есть решение, то его нужно хотя бы попытаться исполнить настолько, насколько это возможно».

С матерью, которая по нескольку раз в неделю получает от него угрожающие письма, судебный исполнитель встречался всего два раза. При начале производства он пригласил мать к себе. Правда, это сообщение о начале производства пришло к ней с первым штрафом.

«Реального контакта, что она готова в сотрудничестве исполнить решение суда, не было. Она сразу начала с жалобы на деятельность исполнителя», - говорит Лаанеметс.

Сначала договоренность была

В первый раз с матерью встретились в сентябре пошлого года, когда было достигнуто соглашение, по которому отец и ребенок могли встречаться под специальным надзором. Но тогда общение вновь прервалось.

Ни на одной передаче ребенка исполнителя не было, поскольку, по словам Лаанеметса, заранее было известно, что встречи не будет. Например, постановление суда говорит, что отец должен забрать ребенка из садика, но, когда он звонит в сад, заведующая говорит, что ребенка нет.

И на субботние встречи исполнитель с отцом не ходил. В его материалах есть сообщения, отправленные отцом матери, в которых он пишет, что стоит перед домом, но ребенка нет. По словам матери, эти сообщения отец отправляет, не выходя из своего дома.

«Ведь на практике эти судебные решения можно исполнить. Они очень конкретные и таких договоренностей в Эстонии десятки. Их выполняют вместе с исполнителем, и даже без них. Все возможно», - говорит исполнитель, который, по его же словам, обращался и к отцу, объясняя, что штрафы не работают, но последний требует продолжать в том же духе.

«Какой тут может быть другой вариант?» - спрашивает Лаанеметс. Он признает, что сейчас сумма долга выросла до неимоверных размеров, что больше не мотивирует мать как-то исполнять постановление суда. В то же время, он продолжает писать штрафы.

Мати Кадак говорит, что хорошего решения у этой проблемы нет – один родитель наотрез отказывается исполнять решение суда, а другой требует его исполнения. И никто не уступает.

Мать: муж применял по отношению ко мне насилие

«В данном случае, мы не говорим обо мне, как об одной из матерей, которая из каприза не позволяет ребенку встречаться с отцом. Мы говорим о матери, которая защищает своего ребенка. Совместное проживание закончилось из-за того, что муж применял насилие, которое началось еще во время беременности, и продолжилось после родов. Идет расследование по уголовному делу, однако, это не было учтено при назначении порядка общения.

Я по-прежнему считаю, что насилие по отношению к матери, это – насилие по отношению к ребенку. Государство назначило нам с ребенком услугу по помощи жертвам, но разве на этом все и должно закончиться?

Отец ребенка неоднократно нарушал порядок общения. Этот порядок закончился, поскольку отец проложил угрожать мне. Он неоднократно угрожал отнять у меня ребенка и оставить меня без копейки.

Когда наша правовая система поймет, что и насилие со стороны вредит ребенку. При использовании насилия не может быть компромисса, поскольку это нельзя ни извинить, ни принять. Жестокого родителя нужно изолировать от его жертв, чтобы они смогли нормально жить дальше.

Мне кажется, что все это делается, чтобы надавить на меня финансово. Я не вижу тут связи с общением отца и ребенка.

То, что из меня сделан системный должник, мена штрафуют каждый раз, когда я отказываюсь отдавать своего ребенка, это – полный абсурд!

Отец: решение суда нужно выполнять

«Я не встречался с ребенком с апреля прошлого года. Мы давно не живем вместе, но раньше все было, не знаю, почему это вдруг перестало подходить. Порядок общения работал целый годы: с ноября 2014 года по ноябрь 2015 года. Как после так называемого насилия порядок общения мог работать в течение целого года?

Я установил камеру в машину, когда она дала ребенка. У нее были смешные ситуации с ребенком. Иногда, отдавая мне его, она обзывала меня вором, поддонком и так далее.

Инцидент с насилием тут не важен, и суд отверг его. И был то всего один инцидент, и она сама напала на меня. Суд не интересовало уголовное дело. Никого вообще не интересуют отношения людей. Интересы ребенка стоят отдельно.

Суд сказал, как нужно поступать в интересах ребенка. Есть решение и его нужно исполнять.

Дело о банкротстве обсуждается за десять дней, но в этом споре кто-то затягивает и жалуется на всех. Поэтому было применено принудительное производство, чтобы близкое общение отца и ребенка не прекратилось. Но у матери нет выхода, она запустила это дело. У меня есть право потребовать от судебного исполнителя действовать и сразу потребовать все деньги. Какова цель этих денег – прекратить препятствовать общению с ребенком. Я подожду еще пару дней и потребую востребования всей суммы. Я не понимаю, почему он этого до сих пор не сделал. Если я должен забрать ребенка из садика, а заведующая говорит, что его нет…  Я был там, отправлял сообщение, что ребенка нет. Это же бездействие.

Разве это защита интересов ребенка, когда мать должна заплатить штраф, но она этого не делает и препятствует общению с другим родителем? Это больше нарушение интересов ребенка, чем денежный интерес.

Этой темой должен заниматься не судебный исполнитель, а защита детей, которая должна фиксировать ситуацию и делать предложение суду о назначении штрафа. Размер штрафа должен зависеть от причины.

Я был у канцлера юстиции, и мы говорили о том, что если у человека расстройство личности, то очень просто через суд ограничить права опеки. Человек же все время жалуется… ООН и конвенции, другие вещи – все уже смеются. Но мать забыла о простой вещи – обязанности оповещения, есть ребенок в саду или его там нет. Болен ребенок или не болен. Она может только конвенциям давать оценки, а не ответить на сообщение или письмо. Нужно сначала научиться делать простые вещи.

У нас бы не было сегодня проблемы, если бы исполнялось судебное решение. Если государство не заставит человека исполнять законы и судебные решения, наступит анархия.

Комментарий: руководитель службы частного права Министерства юстиции Индрек Никлус.

К нам обращаются в двух ситуациях – если родитель не хочет общаться с ребенком, или если родитель, как правило, мать, живущий с ребенком не позволяет ему общаться с отцом. Тут возникает вопрос: как можно заставить родителя?

Государству в этом вопросе трудно найти баланс. Как нам, так и в суд по правам человека, подаются жалобы о том, что государство не сделало ничего, чтобы помочь родителю в общении с ребенком. Это с одной стороны отвечает ожиданиям общества, что государство должно использовать более жесткие методы.

В Эстонии процедура предусмотрена так, что если родитель не выполняет решение о порядке общения, то прежде всего суд пытается договориться с человеком. Если договориться не получилось, то суд решает, какое средство принуждения можно использовать. Судебный исполнитель может назначить штрафы. Обычно до этого не доходит, но все зависит от конкретной ситуации.

Если не будет возможности наказать мать, то отец в праве спросить, почему государство ничего не делает. Такие случаи уже были. Мы не можем, как государство, смотреть со стороны. Чем дольше отец не видит ребенка, тем меньше становится связь между ними.

В то же время, у закона нет цели довести мать до банкротства. Лучшего решения нет, в такой эмоциональной ситуации мы не можем найти для сторон золотой середины.

Назначая штраф, судебный исполнитель должен установить, почему встреча не состоялась. Он может требовать выплаты, даже если штрафы оспорены. Но продажа квартиры не может быть самым лучшим решением. Но, если решения нельзя заставить исполнять, то нет смысла и назначать штрафы.

Имущество исполнитель может арестовать для того, чтобы другая сторона ее не продала или не подарила. Иначе после нельзя будет исполнить решения. Сам по себе арест не изменит повседневной жизни человека. Если мы не разрешим арестовывать имущество для востребования долга, то во многих спорах, где силовые методы оправданы, кредитор останется ни с чем. Но можно обжаловать решение исполнителя и остановить востребование долга.

В любом случае, и в других странах ЕС в случае таких споров есть возможность использовать штрафы. В некоторых странах считают, что государство не может использовать силовые методы в случае порядка общения. Единственное, что государство делает, заставляет людей идти к примирителю, который объясняет, что общение в интересах ребенка.