Мнение: освобождение "знаковых" заключенных не говорит о либерализации курса в России

Ильдар Дадин. Фото: SCANPIX

Пересмотр приговора, реабилитация, помилование — эти слова обычно плохо ассоциируются с российской судебной системой. Неожиданный выход на свободу в последние дни сразу нескольких осужденных по «громким» делам дал повод для всевозможных предположений — уж не являемся ли мы свидетелями некоей либерализации российского внутриполитического курса?

Первой ласточкой стало освобождение оппозиционного активиста Ильдара Дадина — его приговор был отменен 22 февраля Верховным судом, при этом за Дадиным было признано право на реабилитацию. Примечательно, что до сих пор он был первым и единственным, кто отправился в колонию за неоднократное нарушение закона о митингах. Соответствующую статью Уголовного кодекса депутаты ужесточили еще в 2014 году, а свой приговор Дадин получил в декабре 2015 года. За год и два месяца нахождения в местах заключения Дадин пережил пытки в одной из карельских колоний и перевод в другую колонию, находящуюся на Алтае — причем в течение месяца общественность вообще ничего не знала о его судьбе. Общество «Мемориал», Amnesty International и Human Rights Watch признали Дадина узником совести и политзаключенным. 26 февраля он вышел на свободу.

Дело воспитательницы детского сада Евгении Чудновец изначально поражало своей абсурдностью. По сути, женщина получила 6 месяцев колонии (из которых отсидела пять) за попытку привлечь внимание к нарушениям прав ребенка в одном из детских лагерей в Курганской области. В 2015 году она разместила на своей странице ВКонтакте трехсекундное видео, на котором видно, как вожатые издеваются над мальчиком. Из дела вожатых (вина одного из них до сих пор вызывает обоснованные сомнения) выросло и дело Евгении Чудновец — прокуратура обвинила ее в распространении детской порнографии, хотя именно сделанный ею репост и помог следователям поймать садистов.

22 декабря прошлого года Чудновец по решению Курганского облсуда отправилась в колонию, при этом суд постановил отправить трехлетнего сына Чудновец в приют (родственники Евгении, правда, ребенка не отдали). Гражданский муж Евгении Андрей Мясников постарался привлечь к делу внимание СМИ — на ежегодной пресс-конференции Владимира Путина в конце прошлого года известная журналистка Екатерина Винокурова попросила президента разобраться в ситуации. Член Общественной палаты и бывший пресс-секретарь почившего в бозе прокремлевского молодежного движения НАШИ Кристина Потупчик также приложила все усилия для освобождения женщины. Теперь, когда тот же самый Курганский суд по представлению Генеральной прокуратуры отменил приговор Евгении Чудновец и признал за нею, как и за Дадиным, право на реабилитацию, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков получил законное право заметить: «В данном случае можно только приветствовать, президент обещал не оставить без внимания, так и произошло».

На фоне вышеописанных дел практически незамеченным осталось решение президента о помиловании Оксаны Севастиди. Женщина, по данным следствия, еще в 2008 году увидела в Сочи, где работала продавщицей, поезда с военной техникой, которые двигались в сторону Абхазии, и послала SMS своему проживающему в Грузии знакомому. Сама Севастиди утверждала, что сообщения отправляла в апреле 2008 года, то есть за 4 месяца до начала войны. Арестовали Оксану в 2015 году, в марте прошлого года суд признал ее виновной в государственной измене. Об этом деле все бы благополучно забыли, если бы та же Екатерина Винокурова на той же самой прес-конференции не попросила президента взять под контроль и дело Севастиди. 12 марта указ о помиловании должен вступить в силу. Сейчас Севастиди находится в московском СИЗО Лефортово.

Все эти события наводят на мысль о том, что тот самый «путинский режим» решил продемонстрировать некую человечность и выбрал для этого несколько наиболее знаковых фигур. Однако в каждом из дел есть свои особенности, которые не позволяют выстроить их в один ряд. Так в случае Дадина была очевидна политическая подоплека статьи, по которой он был осужден. Тогда в памяти еще были свежи воспоминания о многотысячных протестных митингах зимы 2011-2012 годов, и власть в лице депутатов старалась продемонстрировать недовольным, что никакого майдана в России не будет.

Освобождение Дадина стало результатом огласки, которую получили факты пыток и издевательств над ним в колонии. Федеральная служба исполнения наказаний почувствовала, что может оказаться крайней в случае, если дело дойдет до Европейского суда по правам человека.

Евгения Чудновец вообще не имела никакого отношения к политике и, судя по всему, просто попала под каток российского правосудия, которому из Москвы была, видимо, спущена инструкция по «ужесточению борьбы с порнографией в интернете». Поскольку эффективность работы правоохранительных органов в России по сей день измеряется количеством обвинительных приговоров, Чудновец с ее трехсекундным видео стала идеальной подследственной, а затем и подсудимой.

Примечательна и роль Генеральной прокуратуры. В делах Дадина и Чудновец она выступала фактически на стороне адвокатов. И если региональные прокуроры по-прежнему стараются сажать, то в головном ведомстве, видимо, поняли, что по части устрашения Генпрокуратура безнадежно проигрывает и Следственному комитету, и ФСБ. И единственная органичная роль для нее в нынешнем раскладе сил — это своего рода «глас справедливости», призывающий суды к милосердию и следованию духу, а не только букве закона.

Дело Севастиди стоит в этом ряду особняком — в данном случае можно предположить, что президент просто проявил гуманность. Это, кстати, в каком-то смысле опровергает утверждение, что Путин опирается лишь на свое «пропутинское большинство», а голоса всех остальных предпочитает не слышать. Подобно тому, как многие приветствовали в свое время посадки Дадина, Севастиди и Чудновец, сейчас многие приветствуют их освобождение. Екатерина Винокурова, в прямом эфире прес-конференции просившая Путина обратить внимание на судьбы несчастных заключенных, дала президенту прекрасную возможность продемонстрировать человечность и гуманность.

Из трех вышеописанных случаев вряд ли можно сделать вывод о некоей либерализации. Ведь статьи, по которым были осуждены Дадин и Чудновец, никто отменять не собирается. Дело, видимо, ограничится неформальными указаниями на места «не перегибать палку». Тем не менее, некоторые эксперты начали говорить о «либерализации курса» в связи с приходом на должность замглавы администрации президента Сергея Кириенко. После согласованной утечки в прессу информации о желательных для Кремля результатах будущих президентских выборов — 70% за Путина при 70-процентной явке — у многих появилось ощущение, что подобного результата можно добиться лишь путем расширения «путинского большинства» за счет неопределившихся, а то и прямо критически настроенных по отношению к действующей власти граждан.

Проблема в том, что подобного результата невозможно достичь без активного голосования жителей городов-миллионников, в первую очередь, Москвы и Санкт-Петербурга. Но для того, чтобы горожане поддержали действующего президента или хотя бы просто пришли на выборы, обеспечив явку, нужно нечто гораздо большее, нежели освобождение трех заключенных, о которых, не будь внимания СМИ, как общество, так и власть благополучно забыли бы.