Колонка Павла Иванова: и право, где же правда?

Павел Иванов. Фото: Sander Ilvest / Postimees

О том, как местная журналистика освещает поездку Юри Ратаса в Петербург и процессы над Сависааром и Кендером, пишет журналист Павел Иванов.

Новость о том, что премьер-министр Эстонии лидер центристов Юри Ратас поедет в Россию, всколыхнула страну. Но, надо признать, всего на сутки. Это были сутки, в течение которых стало ясно, насколько много шума эта новость могла бы наделать. Но центристам очень помогли партнеры по коалиции из IRL: внутренние распри и низкий рейтинг этой партии затмил «сепаратистскую» выходку премьера. Да и повод поездки Ратаса в Санкт-Петербург – празднование столетия ЭР – не дал повода дальнейшего глумления.

Unidos venceremos!

Политические волны принесли на берег бутылки с записками в стиле «так ведь Ратас еще даже в Литву не ездил, а тут Россия». Ну и что, скажем мы на это дружно. Ратас и в США не был, хотя часть населения исковерканным разумом считает, что именно туда он и должен был сразу поехать за ЦУ.

Тут нужно понять, что поездка в Москву на 9 Мая и поездка в Питер на мероприятия по случаю дня рождения своей страны – это разные вещи, они по-разному наполнены разными идеологическими составляющими. Заверения Ратаса в том, что новая коалиция сохранит прежний курс в отношениях с РФ и привержена продлению санкций, не оставляют надежды злопыхателям и откомандированным в город на Неве на время визита премьера эстонским журналистам найти лазейки для «встреч не по теме». Ведь в тот же день, когда прозвучала эта новость, особо прыткие журналисты стали искать в программе поездки «мутные встречи», но таковых не нашлось. Хотя кто ищет, тот всегда найдет.

Многие журналисты сразу же спросили: «А для русских теперь Ратас свой или по-прежнему немного чужак?» Отвечая на этот вопрос, русскоязычный подумает: Ратасу положено говорить то, что он говорит про непоколебимость позиции Эстонии в отношении санкций против России. Но это ему прощается, так как «он все же туда поедет». Типа: там страшно, а он такой смелый. Так искусственно создается образ богатыря.

Ничего, подумали некоторые. Мы и до 9 Мая доберемся. И никто не задумается о том, что поездка на Восток 9 Мая будет иметь совсем другую подоплеку. Самое неприятное, что может ждать премьера Ратаса после поездки в Санкт-Петербург, – это провокационный вопрос «а в мае тоже в Россию поедете?». Пиарщикам из Дома Стенбока есть над чем задуматься, чтобы заранее придумать варианты разумных ответов. Главное – в глазах народа выглядеть так, как подобает. Это не какой-то хитрый пиар-ход, так народ решил!

Умрет Сависаар или не умрет?

На этой неделе продолжились слушания по делу Сависаара. Большинство ожидало, что будет поднят вопрос о здоровье обвиняемого, и эти ожидания адвокат Сависаара оправдал. Cможет ли Сависаар перенести судебный процесс? Не приведет ли этот процесс к психологическому расстройству Сависаара, а то и к летальному исходу? Примерно так изложил свои опасения адвокат. По сути всё это должны были заранее обсуждать врачи и судья. Каково же было мое удивление, когда самые черные сценарии стали предметом тщательного обсуждения в СМИ. Умрет Сависаар или не умрет?

Дело дошло аж до флагманов отечественного телевидения. В студии одного из китов общественно-правового телевещания, в передаче Ringvaade, юрист Юри Саар и любимец публики Марко Рейкоп на полном серьезе обсуждали причины смерти в ходе судебного заседания. В какой-то момент мне показалось, что два человека на экране забыли о том, что никого еще не признали виновным – однако почему-то обсуждается реакция именно на такое решение суда. Кажется, Юри Саар все же понял, куда его понесло и вовремя спохватился.

С такой проблемой эстонская журналистика, пожалуй, столкнулась впервые: обсуждается возможный медицинский итог влияния суда на человека – а не предъявленное обвинение и возможное решение суда. Хотя и последнее доселе обсуждалось редко – именно вследствие презумпции невиновности. И тут без разницы, кого именно обсуждают, популярного политика или популярного писателя, суд над которым также продолжился на этой неделе.

Я соглашусь с теми, кто видит в деле Каура Кендера игру в одни ворота: вот кажется, что это порнография, и все тут! Сдается мне, если бы в обвинении не было слова «порнография», интерес к делу было бы значительно меньше. «В чем сходство этих двух процессов?» – спросите вы. Наверное, в том, что и в деле Сависаара, и в деле Кендера общественное мнение формируется аргументами из ряда желаемого. Или предположительно желаемого. Не знаю, клюнет ли на это народ. Но то, что (по словам Кендера) Таммсааре в аналогичной ситуации поджег бы себя вместе с домом-музеем, недалеко от истины.