Сталин – абсолютное зло, или Азбучные истины

П.И. Филимонов. Фото: Алар Мадиссон / архив автора

Так отчего-то исторически сложилось, что у нелюдей с руками в крови по локоть всегда наиболее рьяные поклонники, сетует писатель П.И. Филимонов.

Есть в мире какие-то вещи, которые вроде бы не требуют никаких доказательств. Со знанием которых вменяемый человек если не рождается на свет, то, по крайней мере, входит во взрослую жизнь и проживает ее, не пытаясь их оспорить, а концентрируя внимание на других, более спорных вопросах. Земля вращается вокруг Солнца. Волга впадает в Каспийское море. Лошади едят овес. «Муму» написал Тургенев, а «Каштанку» - обратно Чехов. Сталин – абсолютное зло.

И тем не менее, раз за разом на исторических перешейках разнообразных географических просторов (в последнее время все чаще в Интернете, куда подобные фрики перебираются со всевозрастающей интенсивностью), появляются граждане, которые поднимают фигуру этого деятеля на щит, козыряя убедительнейшей доказательной базой вроде того, что «была великая страна» или «без него бы войну не выиграли» или, наконец, «порядок был».

При малейших попытках поспорить с ними на эти темы они ударяются в исторические экскурсы с такой силой, что слюна летит изо рта и развевается на ветру, искры аналогично летят, но уже из глаз, прославленная Львом Николаевичем Гумилевым пассионарность просто зашкаливает, и вообще становится всячески страшно находиться близко – убьет статическим электричеством, выделяемым их горящими сердцами. Так отчего-то исторически сложилось, что у нелюдей с руками в крови по локоть всегда наиболее рьяные поклонники.

Я не историк, и я ни с кем не буду спорить, потому что даже уже и переубеждать никого не хочу. Если людям удобно жить с такими мыслями в голове, с таким чудовищным мировоззрением – кто я такой, чтобы им это запрещать. Тут ведь главное – только попытаться как-то сделать так, чтобы они, не дай бог, не пролезли никогда не то что во власть, а на шестьсот километров близко к ней. Пусть уж лучше у власти будут какие угодно махровые бюрократы, пусть они тихой сапой разворовывают себе государственные ресурсы или что там они разворовывают, меня не шибко волнует. Главное, чтобы не сталинисты.

Или даже шире – не коммунисты вообще. Потому что уж так получилось, что другого коммунизма, кроме уродливого, вселяющего страх в собственное население, калечащего его, гноящего его в лагерях и заставляющего его голосовать за собственную духовную – а иногда и физическую – кастрацию, история нам пока не предъявила.

У Сталина была великая страна и был порядок. У Николае Чаушеску была великая страна и был порядок. У Мао Цзэдуна была великая страна и был порядок. У Энвера Ходжи была великая страна и был порядок. У Пол Пота была самая великая из всех великих стран и был самый порядочный из возможных порядков. Сейчас такая же великая страна и такой же невероятный порядок мы наблюдаем в вотчине Новой Звезды и Блистательного Товарища Ким Чен Ына. Я. Не. Вижу. Разницы.

В таких случаях, как говорил Жванецкий, видимо, стоит что-то подправить в консерватории. Я вполне себе верю, что честные немецкие бюргеры Карлхен и Фритци не имели в виду вообще ничего плохого, искренне хотели, как лучше, и просто не могли себе представить, что с их идеей оно все вот так сложится. Нынешние коммунисты, конечно, если так посмотреть, тоже вроде не чета старшим товарищам, не такие страстные и не такие пламенные, но я полагаю, это только пока у них велосипеда нет. Если вдруг, паче чаяния, он у них появится, мало никому не покажется.

Тот же Блистательный Товарищ – наглядный тому пример. Вроде и в Швейцарии учился человек, и с баскетболистом Деннисом Родманом лепший кореш, а все равно расстреливает соратников из пушки и песикам скармливает. Великая страна. Отменный порядок. Бесплатная медицина и образование.

Впрочем, религиозные фанатики были, есть и всегда будут. И это, как показывает печальный опыт, никак не привязано к возрасту. Скорее, наоборот. Чем дальше по исторической оси человек отстоит от сталинского времени, тем прекраснее и одухотвореннее оно ему кажется. Это как бы даже и понятно, но ужас наблюдения за этими людьми от этого меньшим не становится.

Самое-то интересное, что понятное дело, меня бы в то благословенное время расстреляли первым. Но их-то – сразу после. Вместе со всей их любовью к вождю и коммунистическим идеалам. Со всеми их горящими глазами и негромкими песнями у костра. Со всей их классовой ненавистью к уничтоженному за пять минут до этого мне. Было бы им от этого легче? Возможно. Я не берусь судить. Я их не понимаю. И никогда не пойму.