Эстонский лес сегодня шелестит, шумит, едва ли не бушует от разногласий. С одной стороны - тысячи протестующих с лозунгом «Топоры прочь от нашего леса», с другой - тоже не молчат, ведь лесная промышленность дает 40000 рабочих мест и пополняет госказну миллионами евро.
Однако в XXI веке лесная политика не должна исходить лишь из экономических соображений и объемов вырубки. Если мы говорим об ответственной политике. Лес является нашим экологическим фундаментом, духовной основой, частью нашей культурной принадлежности и мировоззрения.
Парламентская комиссия по окружающей среде сейчас серьезно занимается поступившими из правительства поправками к законам о лесе и защите природы. Первое чтение уже состоялось 22 марта. Наша цель – защитить лес и бережно его развивать.
Мы внесем под дополнительную охрану 27 000 гектаров хвойных и лиственных лесов, которые растут на государственной земле, где RMK больше не занимается экономической деятельностью. Кроме того, мы будем поощрять альтернативные типы вырубки вместо сплошной вырубки. Мы позаботимся, чтобы вырубка деревьев в населенных пунктах не осуществлялась за спиной местных жителей.
Вообще, о конкретных объемах вырубки можно говорить лишь тогда, когда известно, сколько вырастает нового леса. Мне однозначно ясно, что вырубать нельзя больше, чем успевает вырасти. То же самое написано и в коалиционном соглашении правительства. Здесь к месту вспомнить и завет основателя Нымме Николая фон Глена – если срубил дерево, должен посадить новое.
В государственном лесу ежегодно высаживают 20 миллионов новых деревьев. В частных лесах, где объемы вырубки в полтора, а то и в два раза больше, высаживают в лучшем случае 5 миллионов деревьев. Можем ли мы, глядя на эту колоссальную разницу, сделать вывод, что обновление леса является слишком затратным делом и владельцы леса просто не могут себе этого позволить? Такое обобщение было бы слишком поверхностным. Например, Лесное товарищество Вырумаа в 2014 году закупило 104 000 саженцев, в прошлом году – 344 000, а к этой весне забронировало 275 000 разных видов саженцев. Это пример бережного к природе ведения хозяйства.
Тем не менее даже там, в Лесном товариществе Вырумаа, уже сейчас не хватает 60 000 елок. Отсюда вытекают две важных задачи для государства: во-первых, частники должны быть обеспечены необходимыми эстонскими саженцами (допустим, через RMK), а во-вторых, частным владельцам леса должна быть доступна всесторонняя информационная поддержка.
Нам было бы неплохо взять пример с финского закона о лесе, который обязывает обновлять лес как минимум полуметровыми саженцами, а на одном гектаре должно быть не менее 1100-1500 растений. В Финляндии лишь 20-25% леса обновляется естественным путем, остальной лес высаживается. В Эстонии же пока все наоборот.
Конечно, высокой сосной возвышается над законопроектом о лесе и защите природы поправка, согласно которой возрастной порог для вырубки елей опустится с 80 лет до 60 лет. Для многих это изменение стало занозой в сердце. Однако я уточню, что в частных лесах при вырубке отталкиваются не от возраста деревьев, а от диаметра ствола. 26 сантиметров – это тот стартовый размер, начиная с которого закон позволяет срубить ель. Так что вопрос упирается сейчас в RMK. Снижение же возрастного порога, которое предложило Министерство окружающей среды, позволит срубить дополнительно 3000 гектаров государственного леса. В Комиссии по окружающей среде Рийгикогу назревают жаркие дебаты. Очевидно, и в самом парламенте тоже. Я обещаю, что перед тем как один раз срубить, мы сперва семь раз отмерим, а если будет нужно - то и больше.
В Эстонии народ поклонялся лесу, а не пиле и топору. Парламентская комиссия по окружающей среде хочет это в очередной раз подтвердить при изменении законов о лесе и защите окружающей среды. Я верю, что мы достигнем компромисса, который укрепит позиции лесного хозяйства и в то же время сохранит богатство нашего леса для следующих поколений.