Вячеслав Иванов. Эх, за веру свою беззаветную...

Вячеслав Иванов. Фото: архив автора

На дворе ХХI век, а человечество, похоже, как в средние века, стоит на пороге священной войны газават и череды крестовых походов. Не знаю, как кому, а мне при этом почему-то за человечество обидно, пишет журналист Вячеслав Иванов.

Всплеск религиозного сознания, причём преимущественно в крайнем, фанатичном его варианте на фоне стремительного развития генной инженерии, нано- и инфотехнологий, других новейших отраслей науки и индустрии сам по себе представляет феномен, над разгадкой которого вот уже несколько десятков лет бьются пытливые исследователи. Некоторые даже устали биться и готовы махнуть рукой: да и пусть себе!..

Космонавты и Эйнштейн

Не собираюсь утверждать, что научно-технический прогресс и религиозность несовместимы по определению. Атеистические аргументы из 60-х годов прошлого века «космонавты к звёздам летали и никакого бога там не видали» сегодня способны вызвать разве что вежливую улыбку. Более того: многие крупные учёные с мировым именем рано или поздно приходили к тому, что можно определить если не как безоглядную веру в персонифицированного Бога, то минимум как признание существования какого-то Высшего Разума.

Известный лингвист и антрополог, академик Российской Академии наук, британской Академии, американской Академии искусств и наук Вячеслав Всеволодович Иванов в одном из своих интервью рассказывал о споре между двумя физиками, лауреатами Нобелевской премии – Альбертом Эйнштейном и Петром Капицей. Теоретик Эйнштейн убеждал Капицу сделать опыты по использованию магнитов в решении проблем сверхбольших энергий.

«Капица, – говорит Иванов, – будучи хорошим экспериментатором, спорил с великим теоретиком и говорил, что это неосуществимая вещь. Эйнштейн настаивал. Капица его спросил: „А кто вам вообще сказал, что это возможно?“. На что Эйнштейн ответил: „Бог мне сказал“».

Эта фраза, конечно, не говорит о высокой набожности учёного, скорее – о его готовности признать некий Высший Замысел, которому подчиняются все физические и математические законы. К чему, кстати, позднее пришёл и сам Петр Капица, который признался в этом Иванову.

Сказанное не имеет никакого отношения к тому, что происходит сегодня под видом «возрождения духовных ценностей» религиозного характера, когда во имя Всевышнего отрезают головы «неверным», снимая это на видео, а затем выставляя эти ролики в соцсетях. Средневековое зверство, размноженное при помощи IT-технологий...

Бог один для всех

Тридцать лет назад, на заре перестройки, мне посчастливилось встретиться и побеседовать со Святейшим и Блаженнейшим Католикосом-Патриархом всея Грузии, Архиепископом Мцхетским и Тбилисским – таков полный титул Илии Второго, нынешнего предстоятеля Грузинской Православной церкви.

Когда мы встретились с ним, ему было 54 года, и он уже десять лет занимал патриарший престол; с 1978 по 1983 годы возглавлял Всемирный совет церквей. Мне, безусловно, было интересно, что думает мой собеседник о вопросах веры. Необычной (или, во всяком случае, непривычной из уст предстоятеля Церкви) показалась мне его трактовка темы:

«Если человек слепо и безоглядно верует в Бога, но не задумывается о том, на чем основана его вера, не может точно определить ее источник, убедительно объяснить происхождение Вселенной и человека, не ограничиваясь вызубренными догмами (так сказано в Писании, и все!) – это раб Божий. Но есть люди, твердо знающие, почему они верят; они верят осознанно и могут доказать правоту своих взглядов и убеждений, – таких я называю друг Божий».

«Мой отец был крестьянином, – продолжал Святейший, – правоверным христианином, строго соблюдавшим все церковные каноны. Но среди его друзей было много мусульман. Кавказ вообще довольно уникальное место, не считая Палестины, где на таком малом пространстве так тесно сосуществуют столь разные религии и верования. Так вот: в доме моего отца всегда наготове было специальное помещение, где его гости-мусульмане могли без помех отправлять свои обряды, не стесняя других и не стесняясь сами. А когда я, будучи президентом Всемирного совета церквей, участвовал в крупной международной экуменической конференции в Египте, принимающая сторона организовала для нас посещение главной Соборной мечети Каира. В это время там шла служба, и я тоже преклонил колени и вознес Небу свою молитву, а потом поцеловал стену мечети, ибо это – Дом Божий. И неважно, как люди называют Бога – Иисусом или Буддой, Иеговой или Аллахом. Бог – един, Он один для всех...»

Не молитвой единой

При оценке нынешней активизации исламизма, начиная с Исламской революции в Иране и включая распространение влияния Корана в странах Запада, невольно возникает сравнение: Крестовые походы «в обратную сторону».

Собственно, если брать возраст ислама, эта религия, возникшая в начале VII века, сегодня проходит примерно ту же стадию развития, что и христианство в раннем Средневековье – сравнительно молодого вероучения, утверждающегося при помощи силы и требующего уважения к себе, действуя методами устрашения. Лежит ли в основе такого поведения стремление к духовности? Наверняка. только понимаемое очень специфически.

Но основные причины крестовых походов из Европы в Малую Азию – преимущественно в области материальной. Главная страна-«локомотив» этого движения, Франция, была в течение длительного периода, предшествовавшего Первому походу, разорена почти полувековым голодом из-за неурожаев и обескровлена эпидемиями моровой язвы. Недаром, благословляя его участников, папа римский Урбан II напутствовал их словами: «Кто тут обездоленный и бедный, там будет радостный и богатый!».

Сегодня поток движется во встречном направлении, с разоренного бесконечными междоусобицами Востока – на процветающий, сытый и благополучный Запад. Экспроприация экспроприаторов, однако...

Нечто, на мой взгляд, похожее, только в иных масштабах (и, разумеется, со своей спецификой), происходит сегодня с Русской Православной Церковью. К счастью, без той фанатичной оголтелости, которая отличает фундаменталистов-исламистов, однако и не совсем уж без блеска в глазах. Правда, до публичных казней и массовых терактов, слава богу, дело не доходит. Но семьдесят лет вынужденного молчания и фактически полного бесправия взывают к мщению. Мятник, вопреки принципам христианского смирения, качнулся обратно.

Отсюда – агрессивный раж с бесконечными требованиями изъять (из репертуара, из печати, из продажи и так далее) или вовсе запретить неугодные книги, спектакли, отдельные произведения и целые направления искусства, «оскорбляющие чувства верующих», а также вернуть принадлежавшие церкви здания и сооружения. В ряду последних наиболее показательна ещё не завершившаяся санкт-петербургская история с Исаакиевским собором, который, к слову, никогда церкви не принадлежал.

Вряд ли эта вакханалия способна реально содействовать возрождению духовности на основе истинной веры. Особенно если учесть периодически возникающие пикантные эпизоды с часами стоимостью в несколько десятков тысяч евро, украшающими запястье Святейшего; с лимузинами представительского класса, развозящими высших иерархов РПЦ, и с другими аксессуарами.

На этом фоне Эстония выглядит мирным оазисом, в котором царят межконфессиональный покой и в человеках благоволение. Даже Палестина и Кавказ с их тысячелетней традицией веротерпимости уступают в этом смысле нашей стране. Честное слово, Эстония могла бы запатентовать свою религиозную толерантность в качестве особого know how и делиться опытом с соседями по планете – ничуть не хуже Скайпа и электронного голосования.

Уже сам по себе факт не прерывавшегося даже в советское время мирного сосуществования на небольшой территории действующих храмов практически всех вселенских религий говорит о многом, - правда, пока за исключением мечети.

Но здесь, памятуя о народной мудрости «не буди лихо, пока оно тихо», я умолкаю.