Московские хрущевки оказались последней линией обороны жителей города против наступающей по всем фронтам мэрии. Часть граждан в срочном порядке пытаются организовываться, чтобы противостоять масштабной «реновации» - именно этим словом городские власти называют планируемый снос 4566 жилых домов. Но победа как всегда останется за властью. Иначе какая же она власть?
Когда в феврале мэр столицы Сергей Собянин предложил Владимиру Путину план «реновации» жилого фонда Москвы, речь шла о настойчивых просьбах жителей разваливающихся панельных домов 1950-1960-х годов постройки переселить их, наконец, в нормальные квартиры. Для этого, по словам градоначальника, необходимо принять соответствующий закон, который позволил бы во имя масштабной цели пренебречь целым рядом строительных, технических, санитарных и иных норм.
Глава государства проект благословил — и 20 апреля соответствующий законопроект был принят Госдумой в первом чтении практически единогласно. Против проголосовало 4 депутата, в том числе писатель Сергей Шаргунов, назвавший закон непродуманным. На следующий день по странному стечению обстоятельств ему подожгли квартиру.
В реальности же законопроект был весьма продуман. Снижение требований к будущим новостройкам позволило бы девелоперам удешевить и ускорить строительство. Отмена условия о предоставлении переселяемым квартир в том же районе давала мэрии возможность расчищать для собственных нужд наиболее престижные кварталы (снос планируется именно поквартальный). Именно это обстоятельство стало катализатором недовольства жителей — в Москве стоимость квартиры как минимум наполовину зависит от ее расположения (район, близость к метро, возможность парковки, магазины и т.д.)
Предугадывая реакцию жителей, мэрия вписала в законопроект положение, согласно которому новое жилье должно быть «равнозначно», а не «равноценно» старому. Нюанс существенный: трехкомнатная квартира рядом с метро равнозначна трехкомнатной квартире черт знает где, но они при этом вовсе не равноценны. Поскольку Москва застраивалась во все времена достаточно хаотично, в ряде районов разваливающиеся панельные хрущевки соседствуют с вполне себе капитальными сталинками. Поквартальный снос оборачивается в такой ситуации «огнем по площадям», когда под нож бульдозера пойдут все дома без разбора. Вдобавок авторы законопроекта включили в текст упоминание о неких домах, «аналогичных» сносимым, — их может постигнуть та же судьба.
В целом же законопроект, став законом, позволяет мэрии снести практически любой дом в городе, переселив его жителей практически куда угодно. Согласно изначальным планам в программу переселения попадали более 8 тысяч домов, в которых проживает более 1,6 млн человек. Стоимость программы оценивалась в 3,5 трлн. рублей — почти 60 млрд. евро. Для строительных компаний, так и не вышедших на докризисные показатели после спада 2008-2009 годов, на которые наложилось падение покупательной способности населения после ослабления рубля, это прекрасная мотивация. По сути вся идея оказалась успешным лоббистским проектом столичного стройкомплекса, сумевшего заинтересовать своим проектом мэра, а тот в свою очередь — президента. Заинтересовать забыли лишь собственно жителей.
Сопротивление "реновации" началось практически сразу. То, что с точки зрения мэрии и строительных компаний являлось достоинствами законопроекта, по мнению многих москвичей, дома которых попали в программу переселения, было прямым ущемлением их права собственности. Особенно впечатляло положение, согласно которому переселяемому предоставляется всего один вариант новой квартиры. Недовольные могут через суд потребовать предоставления других вариантов для переселения, но не оспорить само решение о сносе своего дома. Законопроект, по мнению недовольных жителей, фактически выводит Москву из общероссийского правового поля, превращая столицу в полную собственность мэрии, а ее жителей — в крепостных, которых можно переселять куда угодно без их согласия.
Даже если жильцам удалось бы всеми правдами и неправдами отстоять свой дом, ближайшие годы им придется провести фактически на стройке — программа рассчитана, по словам мэра, на 10-15 лет. В соцсетях начали создаваться районные группы сопротивления реновации. Многие впервые познакомились с соседями по дому. Либеральные политологи заговорили о «горизонтальных связях», «гражданском обществе» и необходимости коммуникации между этим самым обществом и властью.
Шанс продемонстрировать свое умение коммуницировать обеим сторонам выпал 19 апреля, когда во всех муниципальных районах столицы прошли встречи глав районных управ с населением. Накануне был опубликован опрос ВЦИОМ, согласно которому переехать в новые квартиры согласны 80% опрошенных. Противники переезда быстро выяснили, что социологи опросили по заказу мэрии 600 человек — менее 0,4% от тех, кого затрагивает программа "реновации". На встречи с главами управ смогли попасть не все: мест в залах не хватало. Выяснилось, что ответов на вопросы о том, кого, куда и когда переселяют, у чиновников нет, поскольку закон о реновации пока не принят. Зато было четко заявлено, что отказаться от переезда не удастся.
Инициативные группы и отдельные муниципальные депутаты стали готовить общегородской митинг протеста. К соответствующей группе в Фейсбуке стало присоединяться по сотне человек в день, на сегодня их число перевалило за 18 тысяч. То, что митинг в итоге согласовали лишь на 5 тысяч участников, организаторов не смущает — они согласны заплатить административные штрафы, лишь бы продемонстрировать мэрии, насколько та недооценивает недовольство горожан.
В этот момент власть как будто вспомнила, что на свете есть интернет. В ответ на обращения недовольных горожан к президенту Путину и мэру Собянину с требованием отказаться от программы реновации, в сети появились группы, выступающие за снос хрущевок. Противники и сторонники сноса стали обвинять друг друга в "проплаченности". Ситуация для мэрии осложнилась тем, что на ее стороне играют частично боты, частично — и правда оплаченные пользователи с пустыми аккаунтами, которых противники сноса радостно разоблачают. Есть среди сторонников сноса и вполне реальные люди, правда, все они почти поголовно либо состоят в "Единой России", либо являются членами "Молодежного парламента" при правительстве Москвы. В итоге шум в интернете лишь запутал городские власти — понять, сколько людей намерены всерьез отстаивать свои дома, стало невозможно.
Масла в огонь подливали СМИ, в том числе вполне лояльные: на встречу Сергея Собянина с жителями одного из районов, на которой присутствующие горячо поддержали идею сноса старых хрущевок, не пустили даже федеральных телевизионщиков, ограничившись одним лишь московским каналом ТВЦ. Голоса протеста стали распространяться в общефедеральном телеэфире и были услышаны даже в Кремле. Владимир Путин вдруг заявил, что не подпишет закон, если он хоть в малой степени будет ущемлять интересы москвичей. Вслед за президентом высказался и председатель Госдумы Вячеслав Володин. Если месяц назад спикер обещал не затягивать с рассмотрением столь нужного законопроекта, то теперь он высказался за перенос второго чтения на начало июля, когда будут проведены парламентские слушания и опросы москвичей.
Тут выяснилось, что с технологией выяснения мнения жителей все не так гладко, как представлялось. Мэрия предложила гражданам три способа голосования "за" или "против" включения своего дома в программу реновации. Во-первых, в интернете, через портал «Активный гражданин». На данный момент большинство его пользователей составляют те самые провластные блогеры, которые столь дружно выступили в поддержку сноса хрущевок. Проконтролировать прозрачность и честность подсчета голосов на «Активном гражданине» невозможно — противники реновации сразу же назвали этот вариант «фабрикой фальсификаций». Другой способ — лично явиться в управу района и написать соответствующее заявление.
Наконец, самый надежный способ выразить свое мнение по поводу реновации — это провести общее собрание собственников жилья дома, составить соответствующий протокол и сдать его в ту же управу, оставив себе заверенную копию как доказательство того, что жители уведомили власти о своем отношении к реновации. Если та или иная квартира вообще не высказалась в ходе опроса, она учитывается как проголосовавшая «за». Но какой бы способ ни выбрали жители, их мнение не будет обязательным для властей. Законопроект говорит лишь о том, что власти проводят реновацию «с учетом мнения» горожан.
Жителям, по сути, предлагают проголосовать за то, чтобы их дом снесли и что-нибудь где-нибудь дали взамен. Более-менее уверенно можно лишь утверждать, что в случае переезда новая квартира будет по площади больше старой — малогабаритных хрущевок сегодня просто не строят. Но одной лишь площадью людей в это переселенческое счастье заманить пока не удается. Заверения мэрии, что жилье будет предоставляться исключительно в границах того же района, мало кого успокаивают. Районы в Москве большие, и жить в пяти минутах пешком от метро или добираться до него же 15 минут на автобусе — не одно и то же. Есть и проблемы с теми, кто взял ипотеку: в случае переезда в другое жилье банк будет вправе потребовать досрочного погашения кредита или изменения процентной ставки в зависимости от стоимости новой квартиры.
Не будучи в силах оценить реальный масштаб возможного протеста, мэрия 2 мая опубликовала на своем сайте список из тех самых 4566 домов, жителям которых первым предлагается высказать свое мнение о сносе их жилья. При этом в список не вошли многие дома с коммунальными квартирами, находящимися в действительно аварийном состоянии — эти дома в свое время расселяла предыдущая городская власть во главе с Юрием Лужковым, но до всех зданий руки у мэрии тогда не дошли.
Таким образом в стане жителей, которых городские власти, судя по всему, поголовно подозревают в нелояльности, наметился раскол. Урезание программы реновации почти вдвое выглядит как попытка демотивировать тех, чьи дома пока не попали под снос, и удержать их от похода на протестный митинг 14 мая. Той же цели, по мнению противников реновации, служат и заявления федеральных чиновников и самого президента. Власть и общество продемонстрировали тотальное недоверие друг к другу. При этом у обеих сторон есть для этого все основания.
Население и власть последовательно вводили друг друга в заблуждение относительно своих принципов и интересов. В результате власть поверила, что голосование на любых выборах можно сфальсифицировать, и большинство граждан отнесется к этому если не с пониманием, то уж точно без раздражения. Граждане в свою очередь были уверены, что голосование — это такая игра, в которой не слишком важно, честно ли подсчитаны голоса и открытой ли была кампания. Нет, ну а что, разве и так не ясно, кто победит?
Но как только власть предложила гражданам проголосовать по вопросу, непосредственно затрагивающему их интересы, как в случае с "реновацией", выяснилось, что граждане воспринимают эту процедуру как спектакль, а вовсе не как серьезный инструмент для выяснения мнения избирателей, и относятся к ней как минимум скептически.
Страдают от такого взаимного недоверия не только граждане, но и власть. Сергей Собянин стал мэром по итогам выборов в 2013 году. Однако каналы коммуникации он последовательно выстраивал не с избравшим его населением — что было бы логично — а с президентом. Потому что все — и население, и мэр Собянин, и сам президент — прекрасно понимают, от кого и от чего на самом деле зависит судьба и карьера мэра столицы. Теперь выясняется, что 7 миллионам московских избирателей в следующем году, как и всем россиянам, предстоит проголосовать на выборах президента страны, а еще через полгода — на выборах мэра Москвы.
Нетрудно представить себе, как проголосуют люди, переселенные против их желания из собственных квартир, равно как и те, кто сумел сохранить свое жилье, но в ближайшие годы будет вынужден жить на стройке. Интересами жителей, разумеется, можно пренебречь, а неправильное голосование подправить. Но ведь придется объяснять главному избирателю в Кремле: с какой-такой целью мэр столицы за год до выборов начал последовательно и активно работать на увеличение протестного электората?
Со «священным правом собственности» все еще более плачевно. Когда раскулачивали олигарха Ходорковского, большинство россиян приговор поддержали — нет, ну а что вы хотите, он же олигарх, наворовал тут все! Когда новый мэр решил снести торговые точки около станций метро, а их владельцев обвинил в том, что те «прикрываются бумажками о собственности», никаких протестов со стороны горожан не последовало — нет, ну а что вы хотите, они ж облик города уродуют! Теперь, по мнению мэрии, облик города уродуют дома тех, кто до сих пор ни в каких протестах был не замечен. Но отступать нельзя, ведь власть, которая уступает давлению, уже не власть.