Николай Караев. С высоты Победы (3)

, журналист
Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Николай Караев.
Николай Караев. Фото: архив автора

У каждого из нас – своя система координат. Вторая мировая война была адски сложным явлением, на нее можно смотреть по-разному. Но есть высшая система координат, в которой Победа остается Победой, считает журналист портала Rus.Postimees.

Вот честно, я много раз пытался понять. И всякий раз мне это не удавалось. Как можно выплескивать с водой ребенка? Как можно отрекаться от Победы и даже ее поносить? Что это – интеллектуальная близорукость? Желание насолить давно скончавшемуся советскому льву? Черно-белое видение мира, когда те, кто не с нами, обязательно против нас? Это ведь Сталин сказал – и именно сталинизм проповедуют нынче многие, сами того не сознавая. Или люди, решая какие-то свои политические задачи, просто втаптывают в грязь то, что в нее втоптать нельзя?

Но проще, наверное, так: что для вас – лично для вас – Победа? Девятое Мая, ну или Восьмое, если с точки зрения Европы, разница номинальна. О чем этот день?

Отсутствие белых одежд

У каждого из нас своя система координат. Вторая мировая война была адски сложным явлением, на нее можно смотреть по-разному. История вообще адски сложное явление, высшая математика с участием миллионов воль.

Можно, как в учебнике, оценивать Вторую мировую с точки зрения стран и народов. Безусловно, на этой картинке появляются агрессоры и жертвы, а также те, кто молчал, когда первые ели вторых. Но только, в отличие от, не знаю, Японо-китайской войны (считается частью Второй мировой, 1937 – 1945 годы, потери – до 18 миллионов человек), Вторая мировая в Европе и окрест – это война, на которой безгрешных стран почти и не было. Подчеркиваю: стран, то есть властей этих стран, то есть политической элиты. Исключение – например, безвинная Чехословакия, которую сожрали самой первой – и к которой, к слову говоря, СССР не притрагивался.

Остальные белоснежностью одежд похвастать не могут. СССР? До вторжения сотрудничал с Гитлером, захватил Прибалтику, напал на Финляндию. Англия? Одобрила Мюнхенский сговор. Франция? В гитлеровских войсках служило больше французов, чем когда-либо было в Сопротивлении. Финляндия? Принимала участие в операции «Барбаросса». Эстония? Предоставляла СССР аэродромы для бомбардировки Финляндии. Польша? Обедала в числе прочих Чехословакией. Америка? Колебалась вплоть до Пёрл-Харбора – и, между прочим, Рузвельт имел шанс спасти европейских евреев, но им не воспользовался. И так далее, и так далее.

Беда в том, что в этой системе координат практически всё, как ни ужасно это звучит, объяснимо. Эстония, будучи крошечной страной между двумя гигантами, вынуждена была выбирать сторону – и ее выбрала. Финляндия помогала Гитлеру, потому что до того уже была Зимняя война. Советскому Союзу нужны были буферные зоны, чтобы обезопасить себя от Гитлера. Французов застали врасплох (если вдруг кто не читал – есть поразительные мемуары Андре Моруа на эту тему). Британцы до поры надеялись, что Гитлер удовлетворится меньшим – и они спасут Европу от новой войны. Да и у польских политиков имелось абсолютно рациональное объяснение тому, почему Польше была нужна часть территории Чехословакии.

И больше того: Гитлеру ведь тоже требовалось жизненное пространство для его нации, не правда ли?

То есть, вы понимаете, в конкретной точке времени, в конкретный день конкретного года определить правых и неправых еще как-то можно. А развернешь всю хронику славных деяний – оторопь берет. В этой системе координат Победа и правда не имеет смысла. Точнее – какого-то одного смысла. Оно да, с точки зрения народов и стран белых и пушистых (кроме Чехословакии, которую, впрочем, обвиняют в притеснении судетских немцев) в Европе и не было. Швеция, Ирландия, Швейцария, несмотря на нейтралитет, были частями мозаики, хотя бы экономической. Победа?.. Ну да, победа одних над другими – но в процессе-то все успели замараться.

Вот за это, к слову, я и не люблю систему координат со странами и народами. Никакого, невзирая на громкие националистические лозунги, смысла. Никогда. Доказать можно почти всё. Оправдать – тоже.

Борьба тоталитаризма с тоталитаризмом – с участием демократии

Можно еще смотреть с позиций государственного строя. Закрыть глаза на агрессию, помощь агрессорами, коллаборационизм, молчаливое согласие и прочее. Поделить всех участников на страны демократические и тоталитарные. Тогда Великая Отечественная предстает битвой двух тоталитаризмов, двух социализмов – один сталинский, другой гитлеровский, разница между ними невелика, как шутил Аркадий Арканов в блестящей книжке «От Ильича до лампочки», «у Сталина были усы, а у Гитлера – усики». Вторая мировая – это вынужденный союз ряда демократий с одним тоталитаризмом против другого.

Победа в этой системе координат имеет значение лишь постольку, поскольку победили демократии: Великобритания и США, ну и Франция еще; остальное – не в счет. Свободный капитализм боролся по сути с тоталитарным социализмом. Остальное – частности.

Жаль, что при такой системе координат частностей накапливается столько, что хоть святых выноси. Да, хорошо считать себя абсолютно правым, потому что ты – часть демократии, а не наоборот. То, что британцы разрешили Гитлеру съесть Чехословакию, что американцы еще в 1941-м запрещали антинацистские фильмы, что те и другие заключили в итоге союз с СССР, надо объяснять тем, что иначе было никак.

Но вот уже слышны идеологические противники, защитники СССР, а то и Третьего рейха. Тем ведь тоже иначе было никак! И потом, кто доказал, что социализм хуже капитализма? А ничего, что первые концлагеря устроили британцы в Англо-бурскую войну? А ничего, что в демократической Америке недемократически преследовали коммунистов?.. И так далее, и так далее опять. То же самое, только в профиль: оправдать можно всё или многое. «Ничто не делает нас такими честными, как чужое преступление». Победой тут и не пахнет. Пахнет снова реальной политикой. Воняет просто.

И вообще-то я уверен, что вся эта реальная политика мало что значила для людей, которых политики для простоты манипуляций именуют «народом» (вне связи с национальностью: people, не nation). То есть для тех, кто на самом деле сидел в окопах, шел в атаку и погибал, и смотрел, как гибнут товарищи. В основном эти люди шли воевать за родину, то есть за таких же, как они сами, людей вокруг.

И вот тут – огромная разница, нападаешь ты или защищаешься. Немецкие солдаты нападали, советские – защищались. Я понимаю, опять же, что, допустим, для эстонских солдат та война могла восприниматься как чужая. Хотя чужой она быть не могла – в случае победы Гитлера Эстонию ждала бы незавидная участь, и никто не знает, какие депортации, какие массовые убийства мы бы пережили тогда; учитывая сущность нацизма, они имели бы место с большой вероятностью, и можно только посочувствовать тем, кто вынужден был делать выбор между и между. Но Победы над нацизмом это обстоятельство, как и многие другие, ничуть не отменяет.

Абсолютное Добро и Абсолютное Зло

Вот я это и сказал. Да, не отменяет. История – не гроссбух, в котором дебет с кредитом взаимоуничтожают друг друга, превращаясь в конце столбца в сальдо. Сталинские лагеря и депортации не отменяют Победу над нацизмом. И наоборот, разумеется: Победа над нацизмом не отменяет, не оправдывает ни Гулаг, ни депортации, ни массовое убийство тартуских заключенных, ни многие другие преступления Сталина. Вполне можно приветствовать Победу – и осуждать эти преступления.

А мне лично кажется, что это вообще единственное, что нам остается.

Но, честно, я много раз пытался понять иную точку зрения. И мне это не удавалось. Как можно выплескивать с водой ребенка? Как можно отрекаться от Победы и даже ее поносить? Если вы хоть что-то знаете о нацизме, как можно не принимать Победу близко к сердцу?

В 1945 году ирландец Денис Джонстон в качестве журналиста Би-би-си принимал участие в освобождении Бухенвальда. У ирландцев сложные отношения со Второй мировой. Формально страна оставалась нейтральной, в том числе потому, что (адски сложная история, да-да) за двадцать лет до того воевала с весьма демократической Великобританией за независимость и потеряла шесть северных графств. Для ирландских политиков, да и для народа британцы были скорее врагами, а Гитлер – враг врага – мог восприниматься и как союзник. Ирландский премьер-министр под конец войны даже выразил послу Третьего рейха соболезнования по случаю смерти Гитлера. Впрочем, неформально ирландцы предоставляли британским ВВС аэродром, чтобы те летали бомбить немцев, но это уже другая история.

Так вот, в 1945 году Джонстон видит освобожденный Бухенвальд. И вдруг этот скептик, этот человек, местами даже веривший Гитлеру, прозревает, понимает кое-что важное – то, что очень сложно понять нам сейчас. Вслушайтесь:

«Это не случайный побочный продукт хаоса войны. Это не просто преходящая жестокость или произвольный акт разрушения. Это было сделано намеренно. Это сознательно выращенный плод Расовой Теории. Это то, к чему может привести людей логика, отделенная от совести. Это умышленное расчеловечивание и оскорбление вида Homo Sapiens. (...) Я видел жестокость, и садизм, и зверство ослепляющего гнева. Однако с массовым расчеловечиванием как плановой политической мерой я сталкиваюсь впервые.

Куда хуже то, что меня – с моей жаждой честности и международной справедливости – одурачили. Все разумные и дельные вещи, которые когда-либо говорил Гитлер – добродетель Храбрости и Порядка, справедливость самоопределения и союза, тот факт, что мы вступили в войну, чтобы сохранить Данциг (Гданьск Н.К.) для поляков, власть капитала как зло, право великих людей на место под солнцем, – всё это слова всего лишь для прикрытия вот этого!

Гитлер использовал наши добрые сердца, чтобы предать нас, и это даже большее преступление, чем вырождение человечности, – это вырождение самой идеи Добра. Значит, Добро ничего не стоит, а Зло – единственный способ спасения, и как вампир, как Дракула, он прокусил мне горло, и я должен либо умереть, либо стать, как и он, чудовищем!

Как я смел когда-либо сомневаться в том, что на свете есть Абсолютное Добро и Абсолютное Зло?»

Вот это и есть мой ответ, моя система координат, то, как я вижу Победу; то, чем Победа остается для меня. Если просто, это система координат – моральная. Та, что сохраняет логику, но не отделяет ее от совести. Та, что осуждает любое преступление – но не отрицает Победу над Злом. С высоты этой моральной Победы любые нынешние дрязги вокруг нее прискорбны, любые попытки вовлечь ее в реальную политику сегодняшнего дня – плачевны. Эта Победа – не для гордости потомков, и не для попыток самоутвердиться, и не для глумления над кем бы то ни было. Это Победа над нацизмом, и умалить ее не может никто.

С Днем Победы!

Комментарии (3)
Copy

Ключевые слова

Наверх