Артем Гареев ставит эстонско-русский спектакль о кризисе идентичности

Артем Гареев. Фото: Альберт Труувяэрт

Сегодня вечером на таллиннской театральной площадке Vaba Lava состоится премьера спектакля «IDEM» в постановке актера и режиссера Русского театра Артема Гареева.

В Русском театре Артем поставил уже два спектакля. Это нашумевший «Враг» по роману Амели Нотомб, получивший премию Союза театральных деятелей Эстонии как лучший спектакль прошлого года, и «Бред вдвоем» по пьесе Эжена Ионеско. «IDEM» – постановка проектная, пока что будут даны всего три представления: 12-го, 13-го и 14-го. О том, что это за спектакль, Артем Гареев рассказал в интервью порталу Rus.Postimees.

«Где моя родина – сказать не могу»

– Я верно понимаю: ваш спектакль «IDEM» рассказывает о кризисе идентичности, ну или, как говорят некоторые, идентитета...

– Или самоопределения.

– Что это такое лично для вас?

– Для меня это куча самых разных вопросов, в первую очередь – о себе. Наверное, ответы на эти вопросы и составляют мое самоощущение в этом мире. Но не на все вопросы находятся ответы. На большую часть – их нет.

– Например?

– Например: где моя родина? Я родился на Украине, школу заканчивал там, где живет сейчас моя мама, в Латвии, высшее образование получил в Москве, второй раз поехал учиться тоже в Москву, работаю в Таллинне... И везде меня по чуть-чуть. А вот сказать, где конкретно это место – родина, – я не могу.

– А это вообще важно? Можно ли жить в мире без идентичности? Просто жить?..

– Вот не знаю. Мне кажется, если человек задается этим вопросом, ему нужна какая-то точка опоры, какие-то координаты, относительно которых он выстраивает свою систему ценностей. А без системы ценностей жить невозможно, мне кажется. Поэтому эти вопросы людей интересует – и поэтому важно искать на них ответы.

– С чего начался для вас спектакль «IDEM»?

– Это случилось достаточно давно, когда кураторская программа Vaba Lava предложила тему. Мы предложили какие-то идеи, это были не совсем те идеи, что сейчас, мы прошли настоящий творческий путь. Мне кажется, хорошо, что то, что мы изначально планировали, перешло в другую форму. Но самое главное сохранилось: попытка с разных сторон выйти к ответу на этот самый вопрос.

– Вам сделали это предложение после того, как вы получили премию Союза театральных деятелей за спектакль «Враг» в Русском театре?

– Не помню. Правда. Может, после, а может, до...

– Эта премия открыла вам какие-то двери?

– Я не могу сравнивать: «Враг» – это моя первая профессиональная работа. Так получилось, что мой первый профессиональный опыт совпал с первой серьезной премией.

– Вы не ощущаете теперь давления? «Я должен работать еще лучше...»

– Я должен работать еще лучше независимо от того, получаю я премии или нет. Да, иногда я себя ловлю на том, что есть какое-то повышенное внимание... Но работать стараюсь так же, как я работал бы без этого. Старые заслуги ничего не значат, это прошлое. С каждой следующей работой ты все равно окунаешься в материал и работаешь честно.

– В спектакле «IDEM» смешанный актерский состав...

– Да, у нас играют свободные актеры – Мари-Лийз Лилль и Кристо Вийдинг, а также актеры Русского театра - Катя Кордас, Таня Космынина, Наташа Дымченко, Сережа Фурманюк.

– Сложнее или проще работать со смешанным коллективом, чем в Русском театре со своими, которых знаешь годами?

– Да, проект – не репертуарный спектакль, он диктует какие-то другие условия работы. Не могу сказать, легче или труднее... но точно по-другому.

– Спектакль будет двуязычным?

– Да.

– Я не знаю, владеете ли вы эстонским...

– К сожалению, я не владею эстонским. Это моя проблема, я стараюсь как-то эстонский учить... Еще одна проблема самоопределения для меня, я ведь приехал сюда работать по контракту, и каждый год думал: вот поработаю еще год и уеду. И как-то залип. Сейчас я чувствую, что есть необходимость выучить эстонский, что мне его очень не хватает – и надо что-то тут менять.

– Как вы общаетесь с эстонскими актерами?

– Все-таки не могу сказать, что мне трудно с ними общаться, мы очень хорошо понимаем друг друга. Во-первых, Мари-Лийз и Кристо хорошо понимают по-русски, а во-вторых, видимо, включается какая-то другая система коммуникации – и об этом мы тоже говорим в спектакле, – не совсем языковая.

Чтоб не получилась актуальщина

– Как вы расцениваете перемены, которые сейчас идут в Русском театре?

– В нашем театре всегда перемены. И мы к ним где-то вполне привыкли. Всякий раз это как какая-то новая жизнь.

– В апреле состоялась премьера вашего второго спектакля в Русском театре – «Бред вдвоем» по пьесе Эжена Ионеско. Что вас побудило выбрать именно эту пьесу? С одной стороны, пьеса известна русском зрителю по фильму с Геннадием Хазановым и Лией Ахеджаковой, с другой, для Русского театра это все-таки материал необычный.

– Для меня выбор материала – это тяжелый, мучительный процесс. Есть такая фраза: решаешь – думай, решил – делай. Прежде, чем сделать, я зависаю мощно, потому что очень многое должно совпасть. Нельзя просто выбрать то, что я хочу. Вот «Гамлет» – а кто будет играть Гамлета? И так далее, и так далее. Для меня очень важна команда – мне нужно, чтобы меня окружали единомышленники... «Бред вдвоем» в моей голове очень давно, я когда еще учился на актерском факультете, делал из нее какие-то отрывки, очень наивно, конечно. Периодически эта пьеса ко мне возвращается. Как-то мы общались с Ильей и Наташей (Илья Нартов и Наталия Дымченко, исполнители главных ролей в спектакле «Бред вдвоем» – Н.К.), и вдруг заговорили об этой пьесе. А потом еще раз. И решили: почему бы не попробовать?

Эта пьеса, можно сказать, настигла нас сама. Материал для Русского театра трудный, но мне показалось, что мы сможем ее сделать не так, как обычно делают театр абсурда – сплошной сюр, всё очень странное. В ней есть тема, мысль, идея, и если тема понятна, можно не запутывать зрителя абсурдом, а, наоборот, распутать, выявить тему.

– Мне показалось, что мессидж этого прекрасного спектакля – даже политический: пассивность, политическая в том числе, приводит к смерти, к саморазрушению...

– Я не буду уточнять, конечно, – сами абсурдисты такие вещи никогда не уточняли. Скажу только, что мы старались избегать политических аллюзий: спектакль выстроен так, что там нет никакой политической конкретики. Отбор выразительных средств был тщательным – поэтому, мне кажется, даже у зрителей с разными политическими предпочтениями понимание спектакля может совпасть. Мы не хотели превратиться в такую... актуальщину в плохом смысле слова.

– С «IDEM» вы тоже этого избегаете? Ведь вопрос самоидентификации местных русских, например, – тема куда как актуальная уже четверть века...

– Здесь немножко другая история. Конечно, мы не хотим крутить заезженную пластинку, и какого-то авторского решения относительно текста, звучащего со сцены, у нас нет – вся документальная часть состоит из интервью. Ни окраски, ни отношения – только реальные записи реальных людей. И есть образная часть, которая всё это обобщает, но, конечно, мы никому ничего не указываем.

– Каковы ваши планы в Русском театре?

– Филипп Лось, который станет художественным руководителем театра с сентября, предложил мне ставить спектакль. Премьера предварительно запланирована на март. О материале мы уже договорились, но пока я предпочел бы не говорить, что это.

– У вас видно тяготение к театру не совсем реалистическому, скажем так: «Враг», «Бред вдвоем»... Новый спектакль будет того же плана?

– Я стараюсь все-таки шагать в разные стороны. «Враг» – психологическая драма, мы работали там над всеми подтекстами, подробно обо всем говорили. В «Бреде вдвоем» мне интересно было работать со сложным текстом и образным рядом, а в «IDEM» – соединить документальную часть и образную.

– В процессе постановки «IDEM» вы нашли какие-то ответы для себя?

– Ищу. Есть какие-то новые мысли, новые зацепки. Может, потому, что премьера пока не готова. Я когда увижу спектакль со стороны целиком, тогда, может быть, появятся более конкретные ответы.