Раймонд Паулс: Яак Йоала не был кремлевским соловьем!

Раймонд Паулс и Лайма Вайкуле. Фото: Evgeny Biyatov/Sputnik

«У прибалтийских артистов в свое время была очень большая аудитория, тиражи пластинок были огромными», – вспоминает Раймонд Паулс о советских временах.

Со знаменитым композитором беседует журналист Postimees Таави Минник.

Не пью с 1962 года

– В советское время многие прибалтийские артисты достигли известности и стали звездами. Некоторые из них до сих пор популярны в России. В чем секрет их успеха и народной любви?

– Успех связан с репертуаром и песнями, которые нравятся публике. Репертуар очень важен. Можно вспомнить Яака Йоалу, который был очень популярен, исполнял в том числе и мои песни. Они популярны и сегодня, особенно на территории бывшего Советского Союза.

– Говорят, что этих артистов особенно любили за внешность. Это так?

– Прибалтийские артисты всегда отличались от других – и отличаются до сих пор. Например, такова Лайма Вайкуле. Все ее номера сделаны с хорошим вкусом, продуман костюм, продуманы все необходимые мелочи. Она тщательно над этим работает.

У прибалтийских артистов в свое время была очень большая аудитория, тиражи пластинок были огромными. Теперь такого уже нет. Наших артистов любили не только за внешность. Людей привлекал иной образ жизни. Не стоит забывать, что Прибалтика была западной границей, и когда к нам приезжали, например, из России, мы воспринимались как Запад. В Юрмале в то время отдыхала вся советская интеллигенция.

– Как статус звезды влияет на человека? Были ли случаи, чтобы в СССР артисты вели себя как западные поп- и рок-звезды? Были ли свои капризные примадонны и мэтры, которым известность ударила в голову?

– Мне сложно об этом судить, я не считаю себя звездой. Конечно, люди меня знают, у меня есть звание – народный артист Советского Союза, но сегодня это уже история, и никто на это не обращает внимания. Когда мне было 80 лет, я играл свой юбилейный концерт, публика очень тепло ко мне отнеслась, это приятно.

Да, известность ударяла в голову многим. У любой звезды есть свои капризы, так было и будет. Редко кто может сохранить скромность. Конечно, среди артистов были такие люди, но сравнить их с американскими голливудскими звездами нельзя. Я это заметил, когда выступал с Аллой Пугачевой и с Валерием Леонтьевым. Это больше была игра на публику: выступать с ними на сцене было очень приятно, они – профессионалы. Сейчас звезды очень хорошо зарабатывают и могут позволить себе делать, что хочется.

Конечно, российские артисты с их славянским типом от нас отличается. Яак Йоала, Кальмер Тенносаар и другие эстонские артисты были на хорошем уровне. Очень хорош был эстонский оркестр.

– Тынис Мяги рассказывал, что в турах по СССР у него появились серьезные проблемы с алкоголем. Были и другие похожие случаи. Вы, вероятно, человек без вредных привычек, кроме того, у вас долгий брак. Как вы справились со своей известностью?

– У меня была упомянутая вами вредная привычка, но в 1962 году я полностью отказался от алкоголя и с того времени даже пива не пил. Тут большую роль играет характер. Многие музыканты, которые любят выпить, спрашивают меня: «Как ты можешь не пить?» Просто не пью – и всё, сила характера, и не нужно никаких лекарств.

Мы поем сами для себя

– Как вы вообще влюбились в музыку?

– Мои родители приучали меня к музыке с четырех лет, затем я окончил музыкальную школу и консерваторию. Потом я хорошо сдал экзамен по классу фортепиано и увлекся эстрадной музыкой, джазом. Вот так постепенно я и стал профессионалом.

– Как вы начали сочинять? Что чувствует автор, когда слышите свои песни в чужом исполнении?

– После войны у нас не было своей музыки, в Латвии была популярна немецкая шлягерная музыка. Потом появились разговоры о том, что пора бы уже попробовать что-то написать на родном языке. Наивные песенки мы писали... С нашим языком далеко не уедешь, нам все равно необходимо писать на английском или русском. Только на этих двух языках мы можем выйти на международный уровень.

Слушать свои песни в чужом исполнении очень интересно. Было смешно, когда я впервые услышал «Миллион алых роз» на японском языке. Эта песня долгое время была хитом. В принципе, всё началось с Финляндии: там эту песню впервые перевели. Недавно я услышал «Миллион алых роз» на корейском языке, и в Южной Корее она считается народной.

– В 1990-е в Эстонии критиковали артистов, которые были популярны в СССР. Яак Йоала очень обижался, когда его называли кремлевским соловьем. Были ли похожие случаи в Латвии?

– Зачем нужно было называть Йоалу кремлевским соловьем? В Латвии были похожие случаи – с театральными артистами, которые играли в советских фильмах, обычно – немцев, фашистов. Но зачем нужны эти глупости? Это же их работа. Я хорошо знал Яака, он был настоящим эстонцем. Всем нам приходилось работать в таких условиях. И мы работали.

– Что вы можете сказать о современной музыке в Латвии? Скольких современных эстонских артистов вы знаете? Как относитесь к Евровидению?

– По-разному. Латвийских исполнителей я бы разделил на две части: классическая и легкая музыка. Классическая музыка в Латвии серьезнее, здесь у нас больше достижений, есть известные оперные певцы, дирижеры. С популярной музыкой пока не очень получается. Единственный певец, которого более-менее знают, и то благодаря Москве, это – Интарс Бусулис. В Латвии много современных исполнителей, но они не могут достичь общеевропейского уровня. Мы поем сами для себя.

Об эстонских артистах я узнаю, когда смотрю «Евровидение». К сожалению, они обычно не попадают в финал, как и наши исполнители. «Евровидение» для меня – что оно есть, что его нет. Я отношусь к нему с улыбкой. Меня больше интересует, как проголосуют жюри и зрители. Увы, в последние годы этот конкурс породил немного серьезных звезд.